Входит царь Демофонт в сопровождении брата Акаманта и свиты.
120 Ты упредил, старик, и молодых,
Спеша к огню Кронидову; какое ж
Событие собрало здесь толпу?
Геракловы птенцы алтарь венчают
Мольбой своих ветвей, а возле них,
О государь, оруженосец верный
Покойного отца их, Иолай…
Но этот плач пронзительный с чего же?
Вот этот муж хотел от очага
Их увести насильно: он и вызвал
Все крики, царь, он старика подшиб,
Старик упал… до слез мне был он жалок.
За тобой
Я очередь оставил, и не медли:
Пожаловал откуда, объясни…
Аргосец я — ты это знать желаешь?
А от кого я послан и зачем,
Я это сам тебе хочу поведать…
Микенский царь сюда нас, Еврисфей,
За ними вот направил; а для действий
И слов моих, о чужеземец, есть
Немало оснований, и законных:
Я в качестве аргосца увожу
140 Аргосцев же, которые решеньем
Моей земли на казнь осуждены
И не дают исполнить приговора.
Свои у нас законы, и дела
Мы, кажется, решать могли бы сами…
Бежавшие у очагов иных
Убежища искали уж, и то же,
Что слышишь ты теперь, по городам
Мне объяснять иным уж приходилось;
Желания не выразил никто
Своей беды прибавить к злоключеньям
Аргосских беглецов; но иль слепцом
150 Они тебя считают, или просто
С отчаянья на смелый шаг решились,
Не думая, удастся ль им иль нет.
Ведь странно же надеяться, что, разум
Не потеряв, решишься ты один
Перед лицом Эллады равнодушной
К их безрассудной доле снизойти…
Ты только взвесь, что выгодней тебе:
Впустить ли в землю их иль нам дозволить
Их увести. От нас тебе награда —
Всего поддержка Аргоса, союз
С могучим Еврисфеем. А размякни
От жалоб ты и слов их — и войну
Ты навязал себе на шею. Разве
160 Ты думаешь, что мы окончим спор,
Не подкрепив желаний звоном меди?
И что ж своим ты скажешь? Где поля,
Которых ты лишен? Каких мы граждан
В полон афинских увели? Какие
Союзники твоей защиты просят?
Похоронить придется столько тел
На поле брани павших — и за что же?
Да, граждане тебя благодарить
Не будут за причину столкновенья;
Старик, который в гроб глядит, ничто,
И ребятишки эти… и за ними
Ты хочешь в омут? Лучшее всегда
Надежда нам рисует; но, поверь мне,
170 И лучшему в надеждах не легко
Сравняться с настоящим. Эти дети,
Доросши до доспехов, не смогли 6
Аргосцев одолеть, коли надеждой
На это окрылен ты; а покуда
Они растут, успеете вы все
Погибнуть… Нет! Послушайся… Не должен
Ты отдавать своих вещей, — позволь,
Чтоб мы лишь наше взяли, и Микены —
Твои. Не будь народу своему
Подобен, царь, предпочитая слабых[10],
Когда к тебе идет могучий друг!..
Не выслушав обоих, приговора
180 Произносить не должен ты, судья[11]!
Царь, в этом ведь страны твоей краса:
На слово словом здесь ответить равным
Позволят мне и не велят в молчанье —
Как в городах иных — оставить край.
У нас же с этим мужем общих уз
Уж нет. Ведь города постановленьем
Мы изгнаны, мы не микенцы боле —
Откуда же права его на нас?
Мы — чужестранцы для него. Иль тот,
Кто Аргосом был изгнан, сразу должен
190 Изгнанником для всей Эллады быть?
Не для Афин же, царь; аргосский страх
Вас не заставит сыновей Геракла
Изгнать; ведь не в Трахине мы, не в граде
Страны ахейской, из которой ты, —
Не правдой, нет, а Аргосом пугая, —
Изгнанья их добиться, точно, мог,
Хоть алтари молящих осеняли…
Коль ты и здесь того ж добьешься, нет
Афин свободных больше. Но я знаю
Их чувства, их природу: умереть
200 Афиняне скорей бы согласились;
Ведь благородный человек и жизни
Не выкупит позором…
Но довольно
О городе: ведь в похвалах претит
Излишество — по опыту я знаю,
И частому, всю тяжесть похвалы,
Когда она чрезмерна. Лучше будет,
Коль разъясню тебе я, почему,
Как царь Афин, ты выручить их должен.
Питфей был сын Пелопа; от него
Мать твоего отца Тесея, Эфра,
Произошла. Теперь мы проследим,
210 Откуда Гераклиды. Был Алкменой
От Зевса их рожден отец; она
Дочь дочери Пелопа; твой родитель
Троюродным отцу их братом был,
Царь Демофонт…
Но и помимо уз,
Скажу тебе, что ты у Гераклидов
Еще в долгу. Ведь сам оруженосцем
Я у Геракла был, когда в поход
С Тесеем он собрался, чтобы пояс
Добыть — побед бесчисленных залог.
Геракл затем из глубины Аида
Бессветной вырвал твоего отца:
Так молвит вся Эллада. Заплати ж
220 Им милостью за это, царь: молящих
Врагам не выдай, не дозволь злодеям,
Наперекор богам твоим, из края
Их увести. Какой позор бы был
Афинскому царю, когда б скитальцы, —
Молящие, его родные, — силой
От алтарей увлечены бы были…
О, погляди на них, хоть погляди,
Как жалок вид их, умоляю!.. Руки
Тебя с мольбой обвили; бороды
Касаясь, заклинаю Демофонта, —
Не отдавай в обиду сыновей
Геракловых, прими их, будь родным
230 И другом их, явись отцом, иль братом…
Иль господином даже; ведь и это
Для сирых лучше, чем аргосский меч.
Как жалостна их участь, государь!
Я никогда не видел, чтоб судьбой
Был более унижен благородный!
Отцовское не охранило их
От незаслуженных страданий имя!
Во время этих слов Демофонт тихо совещается с Акамантом, теперь он обращается к Иолаю.
Мне указуют путь твой, Иолай,
Три довода, отвергнуть не давая
Твоих сирот. Превыше всех — Зевеса
Я чту алтарь, который осенил
Тебя с птенцами этими… Затем
Идет родство и их отца услуга,
240 Которую должны мы оплатить
Его семье… Но если что волнует
Меня, то это — высший довод: честь.
Ведь если я позволю, чтобы силой
От алтаря молящих отрывал
Какой-то иноземец, так прощай
Афинская свобода! Всякий скажет,
Что из боязни Аргоса — мольбу
Изменой оскорбил я. Хуже петли
Сознание такое. Да, с тобой
Мы встретились при грустной обстановке,
Но все-таки не трепещи: насильем
Не будете уведены ни ты,
Ни эти дети…
Ты ж отправься в Аргос
250 И Еврисфею это объяви;
Прибавь, что если в чем он обвиняет
Пришельцев — правды путь ему у нас
Открыт; но увести их ты не смеешь.
А если прав я? Если б ты склонился?
Ты прав — молящих уводя насильно?
Ну, мне и стыдно будет, не тебе ж…
Нет, мне, раз я насилье допускаю…
Ты выстави их только за предел
Твоей земли, а там уж наше дело!
Перехитрить богов? Совет не умный!
Ты наберешь в Афины негодяев!
260 Для всех людей защита — алтари.
Не убедят слова твои микенцев!
Но у себя дела решаю я.
Разумен будь — микенцев не гневи!
Пусть лучше вас гневлю я, но не бога.
С Микенами войны вам не желаю.