Тот же товарищ была участником группы случайной засады, в которой из восьми человек пятеро были женщины. Это была случайная возможность. Группа взорвала мины, которые уже были там. Группа даже зашла во фланг противнику и атаковала его. Товарищ была участником фланговой атаки.
Это только отдельные примеры участия женщин в продолжающейся народной войне. Они показывают не только их революционный дух, но также способность женщин к военному делу.
«Граждане второго сорта» в такой полуфеодальной и полуколониальной стране, как Индия, они «получают власть»[72], когда начинают принимать участие в классовой борьбе и вооружённой борьбе. Это обретение власти не ограничивается только оружием. Это результат политики, революционной политики. Продолжается борьба против всех аспектов патриархата, какими бы незаметными не были их проявления. Она дает женщинам уверенность в том, чтобы быть наравне со своими товарищами-мужчинами. Этим мы отличаемся от ревизионистов, которые по большей части стараются удержать женщин в их традиционной роли, будь то под видом чрезмерной защиты или закрывая глаза на традиционные обычаи, которые держат женщин в цепях. Учитывая глубину феодальных предрассудков в Индии, если женщин не поощрять бороться за равенство с мужчинами и уходить от своих традиционных ролей, с патриархатом невозможно как следует бороться. Женщины, чьи рассказы здесь приводятся, служат ярким примером того, как женщины могут выйти вперед в ходе революции.
Правда о партизанской войне «красных кхмеров»
Дмитрий Костенко
Часть перваяВ борьбе против американских империалистов и национального капитала
«Затравлю, замучаю как Пол Пот Кампучию».
Прежде чем начать вести речь собственно о Кампучии, позволю себе отвлечься и задаться общим и, казалось бы, не имеющим отношения к делу вопросом: представляет ли собой новейшая история, политическая история XX века более или менее точную науку. Науку, оперирующую фактами?
Казалось бы, да. Всё подтверждено сотнями свидетельств, в отличие от прошлых веков нам остались не только летописи, но и архивные кино- и фотодокументальные материалы. Живы ещё многие участники ключевых событии подходящего к концу столетия.
Но, с другой стороны, в нашем столетии как никогда прежде, развились технологии фальсификации массированной пропаганды и промывания мозгов. Сторонники «открытого общества», конечно, заверят вас, что такое возможно только в тоталитарных государствах, при развитой демократии любая информация якобы доступна любому гражданину.
К примеру, разразившийся в прошлом году скандал с «историками-ревизионистами» ясно показал подлинную цену свободе историка в «открытом», «информационном» обществе. Группа историков с конца 1980‑х годов занялась ревизией (пересмотром) истории «холокоста» – массового уничтожения евреев в годы Второй мировой войны. Они приводили множество аргументов: что при существовавшей системе концлагерей уничтожить шесть миллионов было невозможно, что в газовых камерах той конструкции, которая фигурировала в материалах Нюрнбергского процесса, нельзя было отравить такое количество людей, что официальная статистика жертв-евреев сознательно завышена. Но их противники – историки-сионисты, написавшие горы книг о «трагедии еврейского народа» вместо того, чтобы опровергнуть утверждения «ревизионистов», – добились в США запрещения ревизионистских сайтов в Интернете.
Мощнейшее произраильское лобби десятилетиями культивировало на Западе миф о том, что всякий, кто противится его господству, – чудовище, подобное Гитлеру, и не жалело для этого красок. О геноциде еврейского народа написаны тысячи томов. Но известно, что Гитлер с одинаковым рвением преследовал и евреев, и цыган. Но кто видел хоть одну книгу о геноциде цыганского народа? Я лично не встречал. Может быть, за пятьдесят лет, прошедшие с окончания Второй мировой, какой-нибудь цыганский энтузиаст и издал пару книг, но имели ли они резонанс? И, как результат, в Германии существует национальный комплекс вины перед еврейским народом, любой еврей может получить немецкое гражданство, стоит ему лишь выказать подобное желание, а за высказанное вслух сомнение в реальности «холокоста» вас могут посадить в тюрьму. Ну а цыган немецкая полиция как гоняла при Гитлере, так и сейчас продолжает гонять.
И дело даже не в «ревизионистах». Хрен с ними, их аргументы интересны только пещерным фашистам. Конечно же, от большего или меньшего количества жертв гитлеризм не станет привлекательней – каждый убитый нацистами, независимо от национальности – жертва, достойная скорби, а каждый сопротивлявшийся им с оружием в руках – герой. Дело в другом, ревизионисты перешли дорогу одной из важнейших составляющих сил нового мирового порядка – произраильской еврейской финансовой олигархии.
В своё время рвавшиеся у нас к власти демократы любили приводить цитату из Вольтера: «Мне глубоко противны ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели возможность их высказать». Вот так должно быть при демократии, говорили они. Ну что же, теперь мы узнали, каково оно при демократии, каковы на самом деле равные возможности для всех и возможности высказывать мнение, расходящееся с общепринятым.
Формально Интернет никому не принадлежит, величайший в мире массив гипертекстовой информации, мировая паутина, в которую каждый может дописать собственные страницы. Но оказалось, что не каждый. Оказалось, что «свободное информационное общество», идущее, по мнению модных буржуазных политологов на смену классическому капитализму, на самом деле является обществом «информационного тоталитаризма», способного на такие фальсификации, что доктор Геббельс просто отдыхает.
Но мне не хотелось бы копаться в сомнительных моментах истории последней мировой войны. Гораздо интереснее внимательней присмотреться и подвергнуть сомнению и некоторой ревизии историю другого «геноцида» – «массового уничтожения населения Кампучии». Ведь в данном случае, как ни крути, речь идёт о режиме, созданном коммунистами, и до сих пор «кровавые зверства полпотовского режима» были неубиваемым козырем антикоммунистической пропаганды. Конечно, можно отмахнуться, сказав, что остановили-то его вьетнамские коммунисты. Но встать на сторону пробрежневских вьетнамцев против идей Мао и практики Пол Пота – всё равно, что сегодня защищать политику Зюганова и охаивать радикальных коммунистов – это тихая измена делу мировой революции и откат на оппортунистические позиции. Итак, постараемся расхлебать эту непростую индокитайскую кашу.
В конце 1970‑х годов, после вторжения в Кампучию войск промосковского вьетнамского правительства, весь мир узнал о невиданном геноциде против собственного населения, проведённом правительством красных кхмеров. Средства массовой информации и капиталистических стран и стран советского блока состязались друг с другом в описании «ужасов полпотовского режима», поголовного истребления интеллигенции, уничтожения городов. В Голливуде в 1984 году на скорую руку состряпали фильм «Поля смерти», который благодаря конъюнктурной тематике огрёб пачку «Оскаров», а кампучийский партийный и государственный руководитель товарищ Пол Пот был причислен записными гуманистами всех стран к числу самых кровавых «диктаторов» в истории человечества.
Осуждение красных кхмеров было поразительно дружным, их осуждали и правые, и левые, и даже леворадикалы, такие как Энвер Ходжа. Единственными из стран, кто осудил вторжение Вьетнама на территорию Кампучии, были КНР и КНДР. И это притом, что по всем законам «мирового сообщества» правительство Пол Пота было единственно законным правительством страны и до проведения в стране «свободных выборов» в 1993 году именно делегат красных кхмеров представлял Кампучию в ООН.
Поразительное единодушие, с которым оплёвывали политическую систему государства Демократическая Кампучия, существовавшего с 1975 по 1978 год, и в странах Запада и в странах Варшавского пакта, невольно заставляет задаться исследователя этой проблемы вопросом: почему в противостоянии кампучийскому режиму объединились злейшие враги. Конечно, империалистов и ревизионистов в единый анитиполпотовский фронт сплотили не пресловутые общечеловеческие ценности – для обеих систем это не более чем демагогия. Странно другое: американцы прекрасно знали, как в странах советского блока умели подтасовывать статистику, но, несмотря на это, никогда так и не усомнились в цифрах «геноцида», приводимых марионеточным провьетнамским правительством Хун Сена – Хенг Самрина. И это в то время, когда американцы оказывали помощь, если не самим красным кхмерам, то их временным союзникам по антивьетнамской коалиции – частям Лон Нола и Сианука. Казалось, уж им-то выгоднее если не усомниться в масштабах «геноцида», то, по крайней мере, сделать вид, что ты его не заметил. Однако ненависть к полпотовцам сплотила, казалось бы, все ведущие силы мировой политики. Почему же эта неприязнь стала столь единодушной? В чём загадка Пол Пота? Почему он сделал то, что он сделал? Ответить на эти вопросы мы постараемся в ходе небольшого экскурса в историю Кампучии второй половины XX века.
До 1953 года Камбоджа была марионеточным королевством в составе французского Индокитая. Король реальной власти не имел, и управлялась страна французской колониальной администрацией. Причём основное население страны – кхмеры – считались французами настолько тупым и неподдающимся обучению, что на должности мелких чиновников, клерков, полицейских, сержантов туземной гвардии брали только этнических вьетнамцев – вьетов, отчего в головах у простых кампучийцев сложился стереотип вьетнамца как извечного прислужника иноземных угнетателей.