помешает, и лучше, чтобы они были на нашей стороне!
– Но ведь есть и еще одна причина, не так ли? – догадался полковник, почувствовав, что Валдар немножко темнит, немножко недоговаривает.
– Да, ты прав, есть, – кивнул вампир. – Видишь ли, чтобы осуществить свой план, мне пришлось заручиться поддержкой твоих собратьев по клану, а иначе ты с Лорой не находились бы здесь, да и Живчик не стал бы заманивать Кевия на шахту. Ведь именно благодаря его стараниям вскоре здесь грянет бой.
«Вот же мерзавец этот Вуянэ! Он знал, он все прекрасно знал, но не обмолвился мне даже словом! Вот это называется доверие, вот это называется братство морронов!» – злился полковник, хоть внешне и оставался абсолютно спокойным.
– Учитывая обстоятельства некоего альянса, – продолжал вампир, – мне пришлось гарантировать сохранность твоей жизни. Не удивляйся, но мы в некотором роде уже союзники, и я не могу тебя убить, как, впрочем, и не хочу этого делать! Хоть я и мерзкая тварь, сосущая кровь, хоть я и вампир, но не сторонник излишней жестокости.
– Ага, а также ты боишься, что морроны начнут на тебя охоту. В «Легионе» не любят, когда предают и нарушают обещания!
– Ты прав, ты абсолютно прав, – кивнул Валдар, видимо, посчитавший, что разговор окончен, и направившийся к выходу. – Советую тебе прогуляться по поселку, так сказать, осмотреться на местности и хорошенько запомнить лица тех, на чьей ты стороне. Мне не нужны нелепые случайности со смертельным исходом и стычки между своими, когда враги на подходе. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Не дождавшись ответа, Валдар скрылся за дверью и оставил моррона наедине с его далеко не самыми приятными мыслями. Полковник чувствовал себя униженным и обманутым, использованным вслепую и заманенным в западню не вампиром, не прочей нежитью, а собственными собратьями. И вот он должен теперь натянуть доспехи, заточить меч и пойти воевать, а другого выхода у него просто не было. На какое-то мгновение моррон впал в отчаяние, но затем в голове у него вдруг прояснилось, и в ней зазвучал голос, не множество невнятных, бормочущих да шепчущих голосов, а один, всего один, но ясный и четкий: «Твоя миссия почти исполнена! Еще чуть-чуть, и симбиоты покинут эти земли, ведь ты же именно это должен был сделать! Не гнушайся союзниками! Какими бы алчными ни были их цели, но у вас общий враг, так что встань и иди дерись! Ты доведешь свою миссию до конца и получишь в награду то, о чем так долго мечтал: признание тех, с кем ты теперь в родстве, и любовь восхитительной женщины!»
Штелер не знал, чей это был голос. Был ли это Зов Коллективного Разума, или довольно удачная попытка вампира внушить ему нужную мысль, а может быть, прорвавшееся из глубин подсознания собственное «Я». Штелер не знал и не хотел гадать, поскольку это не имело значения. Он был полностью согласен с услышанным. Он не хотел вдаваться в бессмысленные размышления, откуда же, собственно, взялся этот проклятый Глас.
Валдар был прав. К местности, на которой вскоре предстояло сражаться, нужно сначала привыкнуть, и дело это было не из легких. Между деревянными домами, хозяйственными постройками и покосившимся частоколом бесцельно расхаживали гниющие мертвяки в темно-зеленых мундирах штрафной роты. Они бродили бесцельно, как будто вслепую, наталкиваясь то на стены, то друг на дружку. Их оружие валялось на земле, а из мертвых уст нет-нет да доносилось невнятное бормотание на том самом языке, из которого пришло слово «ордона». Их командир, кавалерийский лейтенант, кажется, еще жил, по крайней мере, его плоть не гнила. Неизвестно, как ему удалось уцелеть, но вот свой рассудок юноша точно не уберег. Он сидел на краю крыши одного из домов и мерно раскачивался, непрерывно повторяя одну и ту же нелепую фразу, когда-то имевшую для него смысл: «Встать лагерем возле шахты… дождаться дальнейших распоряжений! Встать лагерем возле шахты… дождаться дальнейших распоряжений!»
Штелер проникся сочувствием к офицеру, хотевшему всего лишь надлежащим образом исполнить приказ и выбраться из штрафной роты, в которую угодил, видимо, совсем недавно. Судя по тому, что он еще не успел сменить мундир, всего за несколько часов, максимум день, до того как получил приказ вести свой отряд к шахте. Разве он мог знать, что отправляется с солдатами на погибель? Разве он мог представить, какая участь постигнет его самого; участь, гораздо худшая, чем вечное забвение; участь страшнее, чем смерть. Полковнику оставалось лишь гадать, какому дураку пришла в голову мысль – послать на шахту солдат. Он знал многих денборгских офицеров, и среди них нашлось бы немало достойных кандидатов. Однако ответ пришел сам собой, он просто прозвучал из-за спины.
– Это Валдар солдат послал. Он и мысли умеет внушать, да и лицедей отменный… – пропел голосок неслышно подошедшей к полковнику Лоры. – Я ведь угадала, о чем ты думаешь? – произнесла красавица, нежно гладя Штелера по небритой щеке.
– Угадала, – стараясь не показать, насколько приятны ему эти прикосновения, ответил моррон. – Да только понять не могу, зачем вампиру понадобилась эта подлость?
– К сожалению, иногда приходится кем-то и чем-то жертвовать, – тяжко вздохнула Лора, отпрянув назад. – Кевий испугался и успел отозвать из поселка шахтеров. Поэтому дикари не смогли провести свой ритуал. А нам очень нужна эта ловушка!
– Но ведь полно и других шахт! Зачем нужно было…
– Эта особенная, здесь магия леса сильнее, – помешав полковнику окончить фразу, произнесла нараспев красавица и вдруг удалилась, просто развернулась и ушла, не дав никаких объяснений, куда идет и зачем.
Штелер не понимал женщин. Их поступки порою были настолько непредсказуемы и алогичны, что просто ставили полковника в тупик. Вот, к примеру, сейчас, куда побрела Лора и зачем она подходила? Только для того, чтобы погладить его по щеке, заставить его зардеться, как мальчишку, от ласки и оставить преисполненным нежных чувств, которые некуда излить? Нет, Штелер никогда не понимал женщин и уже давно решил, что эта сложная задача не по его плечу.
Подправив чуть-чуть жмущие под мышками ремешки новенькой, блестящей кирасы, пожертвованной ему щедрым вампиром, Штелер сошел с крыльца и, стараясь не приближаться более чем на пару шагов к расхаживающим по округе мертвецам, направился к частоколу. Без труда поднявшись по трясущейся лесенке на невысокую стену, он принялся осматривать поселок, превращенный нежитью Валдара в некое подобие укрепленного лагеря. Бреши в стене были заделаны, возле наглухо заколоченных ворот возвышался огромный завал из всевозможного домашнего барахла и цельных бревен. На крышах домов были оборудованы позиции стрелков, а в трех котлах возле самого входа в шахту бурлила смола, которую нежить, видимо, собиралась выливать на головы лезущих на частокол противников. В принципе отряд неплохо подготовился к встрече многочисленного врага; неплохо, но не без замечаний. Например, бывший полковник не видел смысла в возне со смолой. Как и в чем собирались защитники шахты перетаскивать ее на стену? В ведрах, но это был верный способ самим обвариться! Костры для этих целей следует разводить или на самих стенах, или на башнях. Башни в поселке отсутствовали, а помосты единственного яруса стены были настолько узкими и шаткими, что не выдержали бы веса даже пустого котла.
Кроме того, наемники не догадались вбить колья вокруг частокола, что заметно замедлило бы продвижение как конницы, так и пехоты противника. Полковник хотел даже вмешаться и дать несколько дельных советов по усовершенствованию укреплений, но в последний момент передумал, просто махнул рукой и решил не вмешиваться. Во-первых, потому, что нежить уже закончила работу и явно не собиралась браться за нее вновь. Во-вторых, он все равно оставался для них презренным чужаком, советы которого были бы посланы точно туда же, куда и их «вумный» источник. И, в-третьих, Штелер до сих пор не верил в победу, хотя остальные защитники поселка, включая Лору, в ней почему-то не сомневались. То ли они были чересчур наивными и слишком полагались на силу здешних духов, то ли он кое-чего не знал, не видел козырей, которые бесспорно бывший себе на уме Валдар не счел необходимым ему показывать.
Как каждый военный с большим опытом, бывший полковник оценивал шансы на успех только исходя из того, что видели его глаза. А факты были, мягко говоря, удручающими. Укрепление подготовили неплохо, но если бы даже оно соответствовало оценке «отлично», то не смогло бы сдержать врага долее получаса. Численность защитников поселка возросла примерно до двух десятков тварей, не отличающихся с виду от обычных людей. По всей вероятности, уже подошел отряд, о котором Валдар предупреждал еще в пути толстяка Мосо. Однако их по-прежнему было мало, слишком мало, чтобы на что-то всерьез рассчитывать. Против врага, явно неплохо обученного и великолепно вооруженного, а также имеющего фактически десятикратный численный перевес, долго им не выстоять.
Внезапно мысли моррона оборвались и резко сменили свое направление. Крови, пожертвованной утром Лорой, хватило лишь на отряд Валдара. Так почему же все слоняющиеся по поселку мертвяки игнорировали присутствие тех, кто приехал позже? Или во втором отряде также имелся моррон, воскресший в этих, или… Догадка поразила полковника, и он рассмеялся, поскольку ни злиться, ни горевать уже не мог. Теперь он понял, почему проспал практически целый день, а не всего пару часов, как это обычно бывало после его обмороков. Пока он находился без чувств, нежить взяла его кровь. С ним поступили как с дойной коровой, но благоразумно решили об этом умолчать. Тело моррона быстро залечивает легкие ранения, так что, когда он очнулся, от ранки на шее или на руке не осталось и следа.
«Ну, хоть на этом спасибо! Такие деликатные потребители крови пошли! И берут незаметно, и потом не смущают жертву откровениями», – мысленно потешался Штелер, не горевший желанием, да и не видящий смысла закатывать Валдару скандал.
– Чо лыбишься, морронятина?! Чо гляделки таращишь?! – прозвучал за спиной полковника бас, который нельзя было перепутать с голосом ни одного из членов отряда. – То ли над убожеством форта потешаешься, то ли прикидываешь, как пошустрее сдернуть, когда потеха начнется?!