В период Высокого Средневековья[34] цеха пополнялись за счет пришлых специалистов – беглые крепостные, подмастерья из других городов, самоучки – пока рынок труда не был насыщен, их достаточно охотно принимали в городах, и если они выдерживали экзамен, то спокойно вливались в ряды членов того или иного цеха, а со временем могли и открыть собственную мастерскую.
Но в XIV–XV веках цеховая система достигла своего апогея и стала терять смысл. Началось так называемое «замыкание цехов» – доступ к званию мастера оказался для большинства подмастерьев и учеников закрытым, мастерами могли стать только близкие родственники хозяина мастерской. Бывшие ученики, обедневшие ремесленники и уж тем более чужаки, пришедшие в город в поисках лучшей доли, теперь могли рассчитывать только на судьбу наемного работника.
Это в свою очередь совпало с ростом торгового капитала и нежелания купцов зависеть от цеховых правил. Так что богатые торговцы стали попросту раздавать сырье бедным ремесленникам, не входящим в гильдии (а часто и вовсе живущим вне города, где цеховые правила не действовали), и те трудились, как надомные рабочие. Вот такая средневековая «удаленка».
Разумеется, качество работы среднего надомника было хуже, чем у цехового мастера, имеющего куда больший опыт и лучшее образование. Тем более что цеха еще и строго контролировали качество продукции, у них было что-то вроде своей торговой марки, и купцы всегда знали, что если покупаешь товары такого-то цеха, они будут четко соответствовать таким-то параметрам.
Однако не для всего нужно люксовое качество, во многих случаях цена имеет куда большее значение. Для примера можно рассмотреть одну из самых прибыльных и массовых ремесленных отраслей – изготовление тканей. Ту же шерсть надо сначала очистить, потом спрясть, потом соткать, потом покрасить[35]. С очисткой и прядением сложностей не было – это могли делать и крестьяне, а вот когда дело доходило до ткачества, тут приходилось выбирать – заказывать надомникам дешевую простенькую ткань на домашних станках или отдавать цеховым мастерам, и те сделают дорогую качественную ткань. Чтобы понять разницу в цене готовой продукции, очень условно можно сказать так: чтобы купить 12 м2 обычной шерстяной ткани (на полный мужской костюм), квалифицированному ремесленнику надо было работать 13 дней, а для покупки такого же количества высококачественного сукна – 90–100 дней.
Так что, цеховое ремесленное производство потихоньку отмирало, а ему на смену приходило массовое производство в виде рассеянной мануфактуры (когда наниматель раздает сырье для последовательной переработки мелким деревенским ремесленникам), а со временем и обычной мануфактуры с разделением труда.
Сельское хозяйство
Сельское хозяйство в Германии Высокого Средневековья продолжало развиваться по экстенсивному пути – эта часть Европы по-прежнему была не слишком густо населена, на рубеже X–XI веков население Германии насчитывало менее 5 млн человек, а к концу XIII века, после демографического взрыва, оно достигло около 12 млн. Сейчас на той же территории живет больше 80 млн человек.
Поэтому нет ничего удивительного, что резкий рост населения не вызвал земельного голода, а наоборот, способствовал тому, что наконец-то стали осваиваться прежние пустоши, заболоченные территории и лесные массивы, а следовательно, появляться и расти новые поселения.
Это способствовало и совершенствованию орудий труда – в XIII веке распространяются плуг и борона с железными зубцами, а в качестве основной тягловой силы все больше используются лошади вместо волов. Наряду с давно известными водяными мельницами появляются пришедшие из Нидерландов и Северной Франции ветряные.
Росло население, значит рос и спрос на сельхозпродукцию, поэтому во многих районах Германии в XII–XIII веках на смену малопроизводительному барщинному хозяйству пришло арендное землевладение – огромные поместья делились на небольшие участки, которые вместе с крестьянами сдавались в аренду за фиксированную ренту. В других районах (в основном на северо-западе и в Баварии) была больше популярна аренда мелких участков непосредственно самими крестьянами. А вот на юго-западе и в центре преобладала «так называемая “окаменевшая сеньория”, с наследственными крестьянскими держаниями, за которые теперь в основном уплачивалась денежная рента» или смешанные типы вотчинной организации. «На смену крепостничеству приходит новая форма зависимости… Она предполагала свободу передвижения крестьян, укрепление их владельческих прав на землю и фиксированный характер повинностей».
Рыцарская культура средневековой германии
«Культура Германии XII–XV вв. представляла собой сложный сплав различных традиций: культуры рыцарской среды, бюргерства, крестьянства, интеллектуально-религиозной элиты».
Что касается элиты, то речь в первую очередь о королях и князьях и их дворах. И в культурной жизни страны они прежде всего контролировали историческую науку, то есть летописание. Составлялись хроники в основном в монастырях, но учитывая, что аббатов назначали светские государи, да и землями церковь наделяли тоже они, нетрудно догадаться, кого прославляли в этих хрониках. Хотя, когда борьба между светской властью и Римом накалялась, менялся и тон многих летописей, все же во многих монастырях власть Папы уважали больше, чем королевскую.
То же самое во многом касалось и поэзии – во времена, когда грамотность населения оставляла желать лучшего, именно стихи в силу их запоминаемости очень сильно влияли на общественное мнение. Поэтому все властители, прежде всего светские, старались прикармливать хороших поэтов. Так, известному миннезингеру[36] Вальтеру фон дер Фогельвейде, император пожаловал удел в Вюрцбурге плюс 30 марок годового дохода. Тот в долгу не остался и с ехидством высмеивал врагов своего покровителя:
Как набожно, небось, смеется папа в Риме,
Своим монахам говоря: «Я все устроил с ними».
Что так он вправе утверждать – позор для нас!
«Двух аламаннов, – говорит он, – я венчал за раз
С тем, чтобы помочь немецким землям разоряться.
Казне же нашей быстро наполняться.
К церковным ящикам своим я их согнал, как скот;
Их серебро в сундук мой скоро перейдет.
Вино и кур, попы, гоните в рот,
А немцы пусть… постятся».
Но несмотря на материальную поддержку и покровительство королей и князей, в первую очередь миннезингеры писали не о политике, а о любви и подвигах. И самое известное германское произведение в этом жанре много столетий волновало сердца романтиков и до сих пор остается очень знаменитым. Это грандиозная эпопея на основе германских и скандинавских легенд, «Песнь о Нибелунгах», окончательно сложившаяся в XIII веке.
Рыцарский роман и героический эпос воспевали рыцарские добродетели, и это оказало очень большое влияние на общество, пусть оно и проявлялось лишь постепенно. Куртуазная рыцарская культура складывалась одновременно с превращением рыцарства из обычных конных воинов в элитную социальную группу. И значение этой культуры трудно переоценить, в европейской истории ей нет равноценных аналогов. Именно она сформировала тот облик Средневековья, который мы знаем, и в конечном счете определила путь европейской цивилизации.
Речь прежде всего о социальных отношениях, культуре поведения и даже зарождении феминистических тенденций – если в древних обществах различия в положении женщин разных стран были невелики, то в Средние века именно в феодально-рыцарской Европе дамы были выведены из области исключительно домашних дел (и заодно из закрытой исключительно женской части дома) и официально включены в социальную жизнь.
Безусловно, такое стремительное развитие принципиально новой идеи не могло происходить только само по себе, рыцарская культура активно поддерживалась власть имущими, самой верхушкой феодальной аристократии – среди трубадуров было немало знатных персон, включая королей. «Куртуазная поэзия, – пишет Жорж Дюби[37], – помогала укреплять основания феодального государства. Все свидетельства наводят на мысль, что эти поэмы сознательно использовались при воспитании рыцарей. Великие царственные покровители – такие как Гийом, герцог Аквитанский, и, полувеком позже, Генрих Плантагенет, герцог Нормандский, граф Анжуйский и супруг Элеаноры, – чьи богатые дворы задавали тон, вводили новую моду и предлагали покровительство поэтам, в противоположность строгости Капетингов и требованиям Церкви поощряли развитие светской культуры. Однако эти герцоги работали также над воссозданием государства и, в своей заботе о мире, двигали вперед то, что можно было бы назвать гражданской этикой. Нет сомнений, что они поощряли, если не инициировали, ритуал куртуазной любви и много жертвовали на его распространение. Это служило их политике. Практика fine amour явно была предназначена для демонстрации мужских ценностей. Мужчин побуждали возвысить свое мужество и развивать определенные добродетели…» «Куртуазная любовь способствовала установлению порядка введением морали, основанной на двух добродетелях: самоограничении и дружбе».
Кроме того, куртуазная любовь выступала для рыцарей в некотором роде метафорической заменой подвигам, поискам Святого Грааля или еще каким-либо деяниям рыцарей Круглого стола. Молодые люди грезили о тех легендарных временах, когда можно было сразиться с колдуном или убить дракона, и в своем служении Прекрасной Даме использовали ту же символику, что и те образцы рыцарства, на которых они равнялись.
Вольфрам фон Эшенбах
ПАРЦИФАЛЬ
(отрывок)
…И молвит юная Обилот: