А вообще что понимает в «греческом вопросе», в устройстве противогаза системы Алека и т. п. вся честная компания в составе Саны, Анны и Григория? А вот германскую разведку безумно интересовало, может ли защитить противогаз Алека от фосгена или иприта, удобно ли его ношение, какое время может провести в нем солдат.
А что касается планов продвижения русских войск после взятия Эрзерума, то за них много тысяч долларов отвалила бы любая разведка мира. Причем англичане и французы заплатили бы гораздо больше, чем немцы или турки. Благо, тут была замешана не столько военная стратегия, сколько послевоенная политика. Одно дело, если Кавказская армия пойдет в Месопотамию на соединение с англичанами, и совсем другое, если двинется к Черноморским проливам.
Давайте теперь представим малограмотного мужика из далекого сибирского села Покровское. Да на фига, простите за выражение, ему «планы относительно Румынии», как он мог составлять телеграмму сербскому королю? Он достиг положения у престола своими мистическими пророчествами, лечением наследника и царицы, возможно, своей мужской силой. Более высокого положения ему не достичь никакими советами по военному делу, внешней политике и экономике. Удачные или бездарные его советы в любом случае вызовут лишь озлобление генералов и сановников. Григорий Ефимович был достаточно умен, чтобы не понимать этого, и все-таки полез с советами. Почему? Ведь пара безграмотных советов серьезно подорвет его влияние на царскую чету. Но вопреки всему Распутин лезет буквально во все дырки и вопреки здравому смыслу дает дельные советы. Сейчас промонархистские историки любят превозносить отдельные факты, когда царь не послушал Распутина. Но им хорошо ответила сама царица в 1916 г.: «Когда Он советует воздержаться от какого-либо действия и Его не слушаются, позднее всегда убеждаются, что Он был прав».
Как такое могло случиться? Или нужно признать, что Распутин был каким-то сверхъестественным существом, через которого царю передавалась информация от какого-либо божества, инопланетян, дьявола и прочая. При исключении этого варианта автоматически следует второй – у Гришки были опытные кукловоды.
Такой вывод ужасает апологетов Николая II, и они всячески втирают очки неподготовленному читателю. Вот наш великий историк А. Н. Боханов утверждает: «В последние годы монархии размышления и предположения о том, кто же действительно стоял “за этим Гришкой”, стали любимой шарадой в различных кругах общества. В наше время, когда очень многое уже прояснилось, можно со всей определенностью заключить, что Распутина никто не направлял и никакой заговор за ним не стоял».
Вот так! И ни больше, ни меньше. Ночи без сна проводил Гришка в думах о «греческом вопросе»; на «Вилле Родэ» слушал цыганок, а в мозгу сверлило – как же действует противогаз Алека?
Какие же кукловоды были у Распутина? Мог ли Григорий Ефимович добиться сепаратного мира в первые дни 1917 г.? Увы, эти тайны умерли вместе с ним. Кстати, Временное правительство дало возможность после отречения Николаю и Александре за два дня сжечь большое число документов. Каких? Ведь они оставили (или не успели сжечь) всю свою личную переписку, дневники царя почти за 40 лет, то есть то, что человек, попав в опасность, уничтожает в первую очередь. Значит, было что-то и поважнее!
Вникать в связи Распутина с германской разведкой было невыгодно и Временному правительству, и большевикам, хотя и по разным причинам.
Глава 26. Был ли Ленин германским шпионом?
Если нельзя заключить мир с царем, то можно заключить мир с новым правительством. А для этого нужно устроить в России революцию и привести к власти тех, кто выступает против войны с Германией. С августа 1914 г. против войны последовательно выступали две силы – большевики и сепаратисты всех мастей (от финских до грузинских). И тут немцам крайне повезло. В России сложилась уникальная ситуация, когда революционеры титульной нации и националисты, выступавшие за расчленение страны, были союзниками. Точнее, тактическими союзниками, поскольку идеология большевиков была диаметрально противоположна воззрениям националистов.
На мой взгляд, чтобы более объективно оценивать революцию в России, надо постоянно ее сравнивать с Великой французской революцией 1789 года[145].
Во Франции сепаратисты Вандеи, Корсики, Марселя и Тулона с самого начала оказались в лагере роялистов и интервентов. Французская республика едина и неделима – это был лозунг всех республиканцев: якобинцев, жирондистов, термидорианцев и т. д. Позже этот лозунг подхватили бонапартисты.
Большевики же еще до революции выдвинули тезис «Россия – тюрьма народов» и право наций на самоопределение.
Весьма колоритная личность Парвус (Гельфанд) – революционер, финансист и агент нескольких разведок[146] – 8 января 1915 г. заявил германскому послу в Константинополе фон Рагенхейму: «Русская демократия может реализовать свои цели только посредством полного сокрушения царизма и расчленения России на малые государства. Германия, со своей стороны, не добьется полного успеха, если не сумеет возбудить крупномасштабную революцию в России. Русская опасность будет, однако, существовать даже после войны, до тех пор пока Русская империя не будет расколота на свои компоненты. Интересы германского правительства совпадают с интересами русских революционеров»[147].
Попробуйте в этой цитате заменить Россию на СССР, а Германию – на США, и получится то, что сделали Ельцин и Ко в 1991 г.
До войны германские власти крайне осторожно контактировали с сепаратистами Российской империи. Но в августе 1914 г. ситуация изменилась. Уже 3 августа заместитель государственного секретаря Циммерман телеграфировал инструкции германскому посольству в Константинополе: следует поднять против России Кавказ. 6 августа канцлер Бетман-Гольвег инструктировал посла в Стокгольме фон Рейхенау, чтобы тот обещал финнам создание «автономного буферного государства». Таким образом, в течение первой недели после объявления войны начался подрыв внутренних связей России на просторах от Баренцева до Черного моря. В первые же дни конфликта в Финляндии начали распространяться, согласно приказу Бетмана-Гольвега, брошюры с обозначением целей Германии в войне: «…освобождение и обеспечение безопасности для народов, порабощенных Россией; русский деспотизм должен быть отброшен к Москве».
Согласно инструкциям от 11 августа 1914 г., изданным министром иностранных дел Яговым, целями германской политики назывались следующие: «Очень важна реализация революции не только в Польше, но и на Украине:
1. Как средство ведения военных действий против России.
2. В случае благоприятного для нас завершения войны создание нескольких буферных государств между Россией, с одной стороны, Германией и Австро-Венгрией – с другой, желательно как средство ослабления давления русского колосса на Западную Европу и для отбрасывания России на восток настолько, насколько это возможно».
Немецкие консульства в Тегеране пытались наладить связи с мусульманскими экстремистами в Средней Азии, но занятие русскими войсками северной части Персии серьезно затруднило деятельность германской агентуры.
Германские подводные лодки высадили две группы грузинских националистов в районе между Поти и Батумом.
В феврале 1915 г. были организованы лагеря скаутов для занятий спортом молодых финнов, через Швецию приехавших в Германию. Учеба на курсах не прошла даром: при Маннергейме 165 выпускников стали офицерами, из них 25 – генералами, составив костяк финской армии, полиции, спецслужб и шюцкора.
В том же 1915 году немцы начали отделять пленных малороссов от представителей других национальностей Российской империи и отправлять в специальные лагеря, где те подвергались интенсивной психологической обработке со стороны германских разведчиков и галицийских националистов.
Увы, все эти меры не принесли ожидаемых результатов. На окраинах Российской империи было тихо. Все зависело от событий в Петрограде.
Империя, управляемая Николаем, Александрой и распутинской кликой, не могла долго существовать. Странно лишь то, что она дожила до февраля 1917 г. Февральский переворот, или революция, пусть каждый называет, как хочет, был неизбежен. Переворот закончился успехом и даже был проведен «малой кровью».
Хорошо известна английская пословица: «Поражение всегда сирота, зато у победы много отцов». Но тут, даже спустя почти 90 лет, победа оказалась без отцов, прочих родственников и даже повивальных бабок. Правда, при советской власти большевики пытались присвоить отцовство себе. Пролетариат «выступал в качестве гегемона и главной движущей силы Февральской буржуазно-демократической революции. Он возглавил общенародное движение против войны и царизма, повел за собой крестьянство, солдат и матросов… Вождем пролетариата была Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) во главе с В. И. Лениным»[148].
Короче, партия и Ленин возглавили, и баста. И кому какое дело, что все руководители партии, включая Ленина, Сталина, Зиновьева, Каменева и прочая, были в ссылке или эмиграции и о революции узнали из газет с многодневным опозданием.
Большевистские организации были крайне немногочисленны, но зато до предела насыщены агентами охранки. До революции работали на охранку член ЦК и редактор «Правды» М. Е. Черномазов (жалованье 200 рублей в месяц), член ЦК и руководитель фракции большевиков в IV Государственной думе Р. В. Малиновский (500 рублей). Члены районных комитетов и слушатели ленинской школы в Лонжюмо получали поменьше – 100, 75 и 50 рублей. В образовавшемся после Февральской революции Совете рабочих депутатов состояли более тридцати осведомителей охранки, причем один их них был председателем, три – его заместителями, два – редакторами «Известий Совета рабочих депутатов» и т. д.