Фазы истории ГДР (1949–1989)
Облик эпохи
Схематичное разделение истории ГДР на эру Ульбрихта и на эру Хонеккера, на период внедрения и построения социалистической системы по советскому образцу и на период попытки приспособления ее к задачам индустриального общества, не совсем учитывает исторические вехи, определившие 40-летнюю историю этого государства.
Важнейшими вехами в истории ГДР были:
1. Народное восстание 17 июня 1953 г.
2. Возведение берлинской стены 13 августа 1961 г.
3. Заключение договора об основах отношений между ФРГ и ГДР 21 декабря 1972 г.
Вехи партийной истории СЕПГ в начале новых этапов исторического развития составляют ее съезды и конференции. Это III съезд в июле 1950 г., прошедший под знаком превращения СЕПГ в «партию нового типа» по сталинскому образцу. Затем II партконференция в июле 1952 г., принявшая решение о планомерном строительстве социализма в ГДР. Далее, VI съезд в 1963 г., ознаменовавшийся введением новой экономической системы и, наконец, VIII съезд в 1971 г., на котором под руководством пришедшего к власти Эриха Хонеккера была принята определяющая дальнейшее развитие ГДР новая экономическая и социально-политическая программа партии.
Народное восстание 17 июня 1953 г., которое позже отмечалось в ФРГ как «День национального единства», было реакцией возмущения части рабочих на насильственное внедрение социализма и его норм жизни, которую удалось подавить лишь с помощью советских танков. Восстание показало, что воцарившаяся в ГДР система господства над народом, которому она якобы была призвана служить, смогла утвердиться лишь при поддержке советского оружия.
Возведение стены в Берлине 13 августа 1961 г. было отчаянной, но вместе с тем и хладнокровно рассчитанной мерой руководства СЕПГ закрыть границу с Западом, чтобы остановить начавший угрожать экономическому развитию и международному престижу ГДР поток беженцев через Западный Берлин. Сделать это было можно только осуществив полную изоляцию ГДР от Запада. Постройка стены лишила жителей ГДР последней возможности бегства от жизни в социалистическом государстве и способствовало консолидации господствующей в ГДР системы: отныне гражданам приходилось мириться и сотрудничать с ней. Правда, обещания ее руководства превзойти западную систему по экономической мощи и жизненному уровню так никогда и не были выполнены — в системе планового хозяйства сохранялся явный и неустранимый дефицит всего необходимого.
В период консолидации системы ГДР в 1968 г. была принята новая конституция, сменившая уже давно выхолощенную псевдодемократическую конституцию 1949 г. Новая конституция именовала ГДР «социалистическим государством немецкой нации» и подводила правовую базу под претензии СЕПГ на руководящую роль в этом государстве. Консолидация государства прогрессировала при Ульбрихте в 60-е гг. так быстро, что глава партии и он же Председатель Государственного совета ГДР решился даже поставить под вопрос руководящую роль СССР и образцовый характер его системы. Он предпринял осторожную попытку несколько высвободить ГДР из-под абсолютного советского господства.
Руководителям в Кремле эти усилия Ульбрихта пришлись не по вкусу. В условиях смягчения отношений между Западом и Востоком, начало которому было положено восточной политикой канцлера Брандта с 1970 г., стала очевидной необходимость смены руководства ГДР. К тому же, Ульбрихт мог добиться лишь немногого для осуществления разрядки внутри Германии. 3 мая 1971 г. он заявил о своей отставке (якобы по состоянию здоровья) и предложил в качестве своего преемника Эриха Хонеккера. Тот же был готов полностью вновь приспособиться к желаниям Москвы.
На VIII съезде СЕПГ в июне 1971 г. Хонеккер провозгласил новое направление деятельности партии, определив его как единство экономической и социальной политики. Действительного изменения политической структуры власти при Хонеккере не произошло. Напротив, партийный аппарат и система государственной безопасности даже расширились. Однако в первые годы его пребывания у руля государства осуществилось (желаемое еще Ульбрихтом) повышение международного авторитета ГДР: по договору в 1972 г. об основах отношений между двумя германскими государствами, Федеративная республика признала ГДР в качестве субъекта международного права, а тем самым и ее правительство — как законного партнера по переговорам. Однако, со своей стороны, ФРГ настаивала на праве немцев осуществить национальное самоопределение. Взаимное признание друг друга открыло затем путь для принятия обоих германских государств в ООН (сентябрь 1973 г.).
В среде писателей и особенно молодежи ГДР в 80-е гг. возросло стремление к преодолению властного авторитаризма. В жизни ГДР на первый план стали выдвигаться — вслед за новыми социальными движениями в Федеративной республике — такие темы, как охрана окружающей среды, обеспечение мира и личные судьбы граждан. Однако подобное выражение стремлений к изменению и улучшению качества жизни не могло поколебать тоталитарной системы, пока Советский Союз был полон решимости защищать свою власть над социалистическими странами силой оружия. Так было в 1953 г. в Восточной Германии, в 1956 г. — в Венгрии, а в 1968 г. — в Чехословакии. Но все стало быстро меняться, когда М.С. Горбачёв предпринял попытку посредством новой политики открытости и обновления (гласность и перестройка) изменить закосневшую систему власти в Советском Союзе. В результате, исчезла готовность Москвы в случае внутренних конфликтов в социалистических странах оказывать им военную помощь, и последние были предоставлены их собственной судьбе.
Летом 1989 г. участились случаи бегства граждан ГДР на Запад. В сентябре того же года поток беженцев через Венгрию начал прорывать «железный занавес». События приняли драматический характер. Старое руководство СЕПГ упорствовало в своем нежелании вступить, подобно СССР, на путь внутренних реформ. Оно старалось оставить все по-старому, хотя волнения в стране нарастали с каждым днем.
Вызов системе был, наконец, брошен 7 октября 1989 г., в день 40-летия образования ГДР. В то самое время, когда Эрих Хонеккер в который раз торжественно повторял избитые коммунистические лозунги, полиция уже едва удерживала ставший строптивым народ подальше от Дворца республики. С этого дня начались беспокойные месяцы народных выступлений, приведших к краху ГДР. Ее граждане, дотоле преимущественно пассивные, вышли на улицы по всей стране. Поначалу они требовали другого, подлинно демократического, социализма, а потом стали открыто призывать к воссоединению Германии. Главной движущей силой этих демонстраций были многочисленные мелкие группы различных движений за гражданские права, которые вырвались наконец из своей изоляции и публично выступили на первый план как оппозиция режиму СЕПГ.
В середине октября 1989 г. несколько членов Политбюро ЦК СЕПГ, учитывая личность не желавшего ничему учиться упрямого Хонеккера, пришли к пониманию того, что должны что-то сделать, дабы все-таки спасти режим. Они полагали, что создали предпосылку для нового курса, сместив 17 октября 1989 г. Хонеккера с поста Генерального секретаря СЕПГ.
Но его преемник Эгон Кренц стал лишь душеприказчиком обанкротившейся системы, которая потеряла всякое доверие населения ГДР. Крупная берлинская демонстрация 4 ноября 1989 г., хотя она еще раз выразила приверженность идее другого, более человечного, социализма, явилась вместе с тем решительным протестом против политической системы, которая в течение 40 лет господствовала в стране и привела ее на грань экономического и экологического краха.
Когда же 9 ноября 1989 г. в стене между Западным и Восточным Берлином под напором толпы вдруг неожиданно открылся проход через один из блокпостов, с социалистической ГДР было практически покончено. Началась ликвидация системы, сохранения которой не желал больше почти никто. Воссоединение Германии, в которое до осени 1989 г. едва ли кто всерьез верил, теперь встало на повестку дня истории.
Становление государства
В 1994 г. эссенский историк Вильфрид Лот выдвинул на основе новых источников интересную, но не совсем убедительную и встретившую шквал критики[290] концепцию, по которой к созданию сепаратного социалистического государства на немецкой земле стремился совсем не Сталин, а руководство СЕПГ во главе с Вальтером Ульбрихтом[291]. Не случайно после краха ГДР возник вопрос о том, не был ли этот крах запрограммирован изначально. ГДР всегда оставалась частью Германии. Восприняв сталинистскую систему, возникшую на российской почве, ГДР оказалась в имманентном противоречии между господством политической деспотии и не соответствующим ей — более высоким — уровнем социально-экономического развития.
При создании ГДР ее первый и единственный президент Вильгельм Пик утверждал, что правительство Восточного Берлина «имеет право говорить от имени всего немецкого народа». Но практически с самого начала стало ясно, что без проведения свободных выборов оно не имеет мандата даже от собственного населения. Основание ГДР было результатом стремительно совершившемуся ряду событий. Распалась антигитлеровская коалиция, и каждая из сторон торопилась включить занятую ею часть Германии в сферу своего влияния и поддерживала тех немецких политиков, которые действовали в соответствии с этими целями.
Первая конституция ГДР в принципе была обычной конституцией парламентарно-демократического государства. Высшим органом государства являлся парламент — Народная палата, все фракции которой должны были быть представлены в правительстве. 15 мая 1950 г. правительство СССР сделало ГДР подарок: оно наполовину снизило репарации и распределило поставки из текущей продукции на 15 лет. К концу 1958 г. сумма выплаченных репараций составила 3658 млн. долл., оставалось выплатить еще 3171 млн. Первым внешнеполитическим шагом ГДР стало признание 6 июля 1950 г. границы по Одеру — Нейсе. Западные державы и ФРГ протестовали против этого шага, но, разумеется, безуспешно. 29 сентября 1950 г. ГДР стала членом Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Одновременно руководство ГДР проявило активность в германском вопросе. 30 ноября председатель ее правительства Гротеволь предложил Аденауэру создать на паритетных началах «Общегерманский конституционный совет», который должен был подготовить образование общегерманского правительства. Западногерманский канцлер ответил отказом.
В экономическом отношении ГДР вступила на путь планового хозяйства. Первый пятилетний план (1951–1955) ставил задачу увеличения объема промышленного производства на 90%. Первостепенное внимание уделялось развитию энергетической, тяжелой и химической промышленности, а также машиностроению. В план включались и еще сохранившиеся частные предприятия. Легкой промышленности и производству товаров народного потребления уделялось гораздо меньше внимания. В целом план был выполнен, производительность труда возросла на 55%.
На III съезде СЕПГ в июле 1950 г. было провозглашено создание «партии нового типа» по советскому образцу. При обмене членских билетов из партии было исключено около 100 тыс. чел., в том числе старые коммунисты, проведшие эмиграцию в западных странах, а потому подозрительные. Первые выборы в Народную палату 15 октября 1950 г. проходили по единому списку кандидатов. За них высказалось 99,1% избирателей. Поскольку многие кандидаты от массовых общественных организаций являлись членами СЕПГ, партия получила в Народной палате абсолютное большинство.
В первые годы существования ГДР в политике ее руководства наблюдалась некая двойственность. Оно стремилось к созданию социалистического государства, но одновременно хотело и заручиться для этого поддержкой населения, настроенного в основном антисоциалистически. Оно хотело создать собственное государство, интегрированное в коммунистическую систему, но одновременно желало восстановить единство Германии.
В своем первом правительственном заявлении Гротеволь опроверг слухи о готовившейся коллективизации сельского хозяйства, хотя создание «Объединений крестьянской взаимопомощи» фактически уже было первым шагом к этому.
Пиком сталинизации ГДР стала II партийная конференция СЕПГ в мае 1952 г. Она провозгласила курс на строительство социалистического общества и объявила первым шагом к этому создание сельскохозяйственных кооперативов. Были ликвидированы исторически сложившиеся немецкие земли. Вместо Саксонии, Тюрингии, Бранденбурга, Мекленбурга и Саксонии-Анхальта было образовано 14 округов, подчиненных центральной власти и лишенных всякой автономии. 8 мая 1952 г., вдень седьмой годовщины немецкой капитуляции, министр иностранных дел ГДР Георг Дертингер объявил о создании собственных вооруженных сил в виде народной полиции на казарменном положении.
ГДР при Вальтере Ульбрихте
Ко времени образования ГДР 7 октября 1949 г. политическое господство коммунистов в советской зоне уже было закреплено столь прочно, что никто не мог оспаривать у них это господство, да к тому же они выступали в союзе с советскими оккупационными властями. За всю 40-летнюю историю ГДР в этом отношении ничего не изменилось. ГДР была государством СЕПГ. Прочие партии, правда, не были устранены с политической арены, поскольку следовало сохранить демократическую видимость многопартийной системы. Но они были обязаны раболепно признавать руководящую политическую роль СЕПГ и влачить существование в качестве так называемых блоковых партий. СЕПГ хотя и предоставила им некоторые второстепенные функции и мандаты, однако до самого конца не опасалась никакой оппозиции с их стороны. Партии блока были фактически унифицированы.
Ключевой фигурой в проведении этого политического курса являлся Вальтер Ульбрихт. Не обладая ни красноречием Шумахера и Рейтера, ни умом Аденауэра, Ульбрихт, тем не менее, имел специфический талант, требовавшийся в обстоятельствах, при которых он делал свою карьеру. Харизматические качества и талант народного трибуна не входили в число отличительных особенностей, гарантировавших успех в государстве-сателлите под пятой сталинской России. Чтобы выжить, нужно было стать своим в этой организации, и Ульбрихт всегда был прежде всего партийным аппаратчиком.
Сын портного, всю жизнь состоявшего членом СДПГ, Ульбрихт был воспитан социалистом левого толка и всегда сохранял старомодную ортодоксальность, типичную для периода до Первой мировой войны. Товарищи юных лет характеризовали его как скрытного, недружелюбного и недалекого человека. Однако он свято верил в идею и отличался трудолюбием, и, когда в 1919 г. стал коммунистом, эти качества ему пригодились. Он ни разу не принимал участия в идеологических спорах, лихорадивших Германскую коммунистическую партию в 1920-х гг.; его марксизм был слишком примитивен для доктринерских изысков, и во всяком случае Ульбрихта больше интересовали конкретные задачи, чем теоретизирование. Уже в 1923 г. он был выбран в центральную партийную организацию Берлина. В 1924 г. он отправился в Москву и пять лет проработал в Коминтерне. В 1928 г. его делегировали от КПГ в рейхстаг, а с 1929 по 1933 г. он был партийным лидером в Берлине.
Ульбрихт ловко улавливал любое изменение московской партийной линии (он был одним из самых горячих сторонников советско-германского пакта 1939 г. и позднее находил ему самые изощренные объяснения), и после 1945 г. его изворотливость и лояльность расположили к нему советские оккупационные власти. Вильгельм Пик и Отто Гротеволь номинально стояли выше его по рангу, но реальной властью обладал Ульбрихт. Именно он вел переговоры с советским военным командованием; он разрабатывал сельскохозяйственную реформу и контролировал первый двухлетний план. Он помогал в преобразовании СЕПГ в партию нового типа и стал ее генеральным секретарем в 1950 г. и первым секретарем в 1953 г., а после смерти Пика в 1960 г. он к тому же занял пост главы Государственного совета.
В памяти преобладающей части населения ГДР эра Ульбрихта осталась гораздо более жесткой, грубой и тяжелой, чем эра Хонеккера. Это было, однако, связано не столько с различием в характере обеих личностей, сколько с ходом исторического развития. Вальтер Ульбрихт, твердо опираясь на Сталина, предпринял преобразование ГДР в государство коммунистической системы по советскому образцу. Эрих Хонеккер встал во главе руководства СЕПГ в тот момент, когда эра холодной войны сменилась периодом относительной разрядки в отношениях между великими державами и, кроме того, жизнь людей в условиях реального социализма в ГДР несколько улучшилась по сравнению с тяжелыми первыми годами после войны. Ульбрихт вел ГДР по суровому сталинскому пути, и ему даже удалось после смерти Сталина в 1953 г. ловким приспособленчеством к новым условиям перехитрить начинавшуюся оттепель и удержаться на своем посту. При Ульбрихте в 1952 г. было принято решение о планомерном строительстве социализма, и оно осуществлялось всеми средствами государственного насилия. Социалистическая система, учрежденная Ульбрихтом, превратилась в особенно успешно развивавшееся государство и в самого надежного партнера СССР. Именно Вальтер Ульбрихт заложил и силой закрепил те экономические и социальные основы ГДР, на которых базировался и продолжал действовать дальше его преемник Эрих Хонеккер.
Разница между обоими правителями в истории ГДР состоит, по сути, в том, что первый должен был построить и укрепить здесь коммунистическую систему, а второй смог на этой основе и в этом духе действовать дальше и превратить ГДР в — как казалось — успешно осуществляющее свои цели коммунистическое государство.
Для обоих периодов характерно сохранение такой структуры власти, при которой осуществлялись неограниченное господство СЕПГ и контроль органами государственной безопасности над всей общественной жизнью. Можно сказать, что Вальтеру Ульбрихту удалось проделать в известном смысле грязную работу построения и насильственного внедрения нового строя, тогда как Эрих Хонеккер смог на основе уже укрепившейся власти этого строя пожинать посеянные Ульбрихтом плоды, насколько их вообще было возможно взрастить на почве социалистической системы.
17 июня
После кончины 5 марта 1953 г. Сталина обострилась внутриполитическая ситуация в ГДР. Ходили упорные слухи, что доктринерское и сталинистское руководство во главе с Ульбрихтом будет смещено, если не проявит, согласно пожеланиям из Москвы, большей гибкости. Но стремясь форсировать строительство социализма, правительство ГДР в конце мая объявило о повышении норм выработки в промышленности и строительстве на 10% при сохранении прежней заработной платы. К этому добавилось и заметное ухудшение снабжения населения самыми необходимыми товарами.
Уже 15 апреля Советское руководство предостерегало лидеров ГДР от чрезмерно жесткой политики и повторило свои предупреждения еще раз 3 июня. Но эти рекомендации запоздали. Правда, 9 июня СЕПГ провозгласила новый экономический курс и пообещала отмену повышения цен и улучшение снабжения. Руководство ГДР пообещало прекратить преследование евангелической церкви, молодежные организации которой прежде были объявлены «врагами социалистического строительства», возвратить тем беженцам, которые вернутся в ГДР, их собственность, приостановить коллективизацию сельского хозяйства, освободить политических заключенных. Однако никто не верил этим обещаниям, тем более что и не было отменено повышение норм выработки, хотя именно это было легче всего сделать,
16 июня началась забастовка строительных рабочих, возводивших дома на самой престижной восточноберлинской улице — Сталин-аллее. На следующий день забастовки начались на десятках предприятий и охватили 350 городов и населенных пунктов ГДР. Сначала рабочие выдвигали только социально-экономические требования, которые, однако, быстро переросли в политические — отставка правительства, смещение Ульбрихта, проведение свободных выборов, разрешение на деятельность в ГДР западногерманских политических партий, снятие контроля на зональной границе, ликвидация министерства госбезопасности (Штази).
Застигнутое врасплох руководство партии потеряло контроль над ситуацией. Забастовки, в которых участвовало уже свыше 500 тыс. чел., переросли в настоящее народное восстание и охватили более 400 населенных пунктов. В Йене, Биттерфельде, Лейпциге, Магдебурге, Гёрлице штурмом были захвачены здания партийных комитетов и местных органов госбезопасности, из тюрем освобождены заключенные. В восстании приняло участие около 10% восточногерманских рабочих. Поскольку подразделения народной полиции или отказывались покинуть казармы для разгона демонстраций, или сами принимали в них участие, оставалось надеяться только на вмешательство советских войск. Утром 17 июня в Берлин вошли 600 советских танков «Т-34», которые, впрочем, чаще угрожающе демонстрировали силу, чем ее применяли. К вечеру беспорядки в городе прекратились.
По разным подсчетам, в событиях 17 июня погибло или было потом приговорено к смертной казни от 125 до 300 человек, более 1600 участников волнений были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Известно также, что было расстреляно несколько советских солдат, отказавшихся открыть огонь по демонстрантам[292].
Позднее в заявлениях советских и восточногерманских официальных лиц и в марксистской, претендующей на научную объективность литературе много говорилось о том, что многочисленные забастовки и демонстрации 16–17 июня были организованы и проведены западно-берлинскими провокаторами. Но в докладах работников советского МВД, находившихся в то время в Берлине, об этом не говорится ни слова. Поэтому вряд ли стоит ссылаться на газетные публикации советского корреспондента газеты «Правда» П. Наумова, живописующего безобразия, творимые «молодчиками из западных секторов Берлина».
Волнения 17 июня наглядно показали партийной диктатуре важность и значение материального снабжения населения для сохранения устойчивости режима. Но всему миру стало ясно, что в тот момент коммунистическое господство в ГДР удержалось только при помощи советских танков. Эти события разоблачили легенду о СЕПГ «как партии рабочего класса»[293].
21 июня были отменены все повышенные нормы выработки. Воспрянувшее духом руководство занялось поисками виновных, и нашло их. Помимо западных «подстрекателей» ими были объявлены и многие партийные функционеры самого различного ранга. В СЕПГ прокатилась волна чисток, из ЦК была исключена треть его членов, в округах и районах свои посты потеряло от 50 до 60% первых секретарей СЕПГ. Значительную помощь в стабилизации режима оказал Советский Союз, увеличивший свои поставки и предоставивший большой кредит. С 1 января 1954 г. было прекращено взимание репараций, а ГДР было безвозмездно передано 38 советских акционерных обществ, находившихся на ее территории.
Оппозиция
Еще до июньских событий 1953 г. в партии возникла серьезная оппозиция Ульбрихту и его методам руководства страной. После восстания один из ее представителей, министр юстиции Макс Фехнер, протестовавший против жестких репрессий, был смещен с поста и до 1956 г. находился в тюрьме. Во 2-й пол. 50-х гг., когда после XX съезда КПСС начался процесс десталинизации, в ГДР оживилась критика бюрократической экономической политики, показавшей свою полную неэффективность. Руководство СЕПГ энергично обрушилось на эти «ревизионистские течения». Репрессиям подверглись философы Вольфганг Харих, получивший десять лет тюремного заключения за требования интеллектуальной свободы и более гибкой формы социализма, знаменитый на весь мир Эрнст Блох, а также известный ученый Роберт Хавеман. Группа Хариха требовала обновления партии и пропагандировала «особый немецкий путь к социализму», а Хавеман выступал за «демократический социализм». Гонениям подверглись также экономисты Фриц Беренс и Арне Бенари, которые настаивали на предоставлении предприятиям большей самостоятельности по югославскому образцу. Из Политбюро были удалены и лишены затем всех партийных должностей Карл Ширдеван и Эрнст Вольвебер, выступавшие за подлинную десталинизацию СЕПГ.
В октябре 1957 г. Штази представила Пленуму ЦК СЕПГ досье на семь «враждебных партии и государству группировок» в университетах и некоторых вузах ГДР, участники которых вели дискуссии «антигосударственного характера», выступали за свободу творчества и слушали «враждебные радиопередачи для получения подрывной информации». Штази сообщала, что в 1957 г. было арестовано 87 студентов, преподавателей и журналистов.
Еще в ноябре 1956 г., под влиянием венгерских событий, Политбюро приняло решение о «мерах для подавления контрреволюционных акций». Эти меры предусматривали три этапа. На первом действовали полиция, работники госбезопасности и члены боевых групп, на втором вдело вступали части созданной в 1956 г. Национальной народной армии, на третьем «по просьбе правительства ГДР» на помощь приходили советские войска. Для оперативного руководства создавалась комиссия из первого секретаря партии, главы правительства и силовых министров, в компетенцию которой входило разрешение применения оружия для подавления беспорядков.
В течение 12 лет после основания ГДР не переставала происходить постоянная «утечка мозгов», бегство на Запад интеллигентов, ученых и врачей, специалистов в технологиях и инженерии. Причины тому были вполне очевидны. Нескончаемая охота на инакомыслящих и суровые наказания за предполагаемые преступления против государства, в особенности во время длительного пребывания на посту министра юстиции жестокой до садизма «Красной Хильды» Беньямин, полный контроль за образом мышления и бесконечные придирки партийных сторожевых псов — все это делало жизнь в ГДР невыносимой для одухотворенной и талантливой личности. Даже многие идеологически преданные делу коммунизма люди, как историк и литературный критик Альфред Канторович и философ Эрнст Блох, были вынуждены оставить страну из-за нападок Ульбрихта на тех, кого он считал опасными оппонентами.
Операция «Китайская стена»
Неоновые огни Западного Берлина просто завораживали население ГДР, бегство из которой принимало характер массового исхода. В 1953 г. из страны выбралось более 180 тыс. чел. Побег не составлял в 50-е гг. особого труда. Надо было только приехать в Берлин, купить за 50 пфеннигов билет на городскую электричку и выйти на любой западноберлинской станции, откуда можно было затем перебраться в ФРГ. Таким путем к 1961 г. проследовало 2686 тыс. чел., более половины которых составляла молодежь до 25 лет. Но настоящим бедствием для ГДР было то, что ее покидали квалифицированные специалисты — врачи, инженеры, ученые, деятели культуры. Так, в течение одного только 1958 г. юридический факультет Лейпцигского университета почти в полном составе оказался на Западе.
Ульбрихт пришел к выводу, что остановить обезлюдение ГДР можно только закрытием границы между обеими частями Большого Берлина. Но в конце марта 1961 г. на совещании руководителей стран Варшавского пакта он не получил согласия на операцию «Китайская стена». По мнению Хрущёва, это была слишком крутая мера. Ульбрихт добился своего только на следующем совещании 3–5 августа.
Однако еще 15 июня, отвечая на вопрос западногерманской журналистки о слухах вокруг закрытия границы, Ульбрихт заявил, что ему неизвестно ни о каких намерениях построить стену между западной и восточной частями города, а появление в Восточном Берлине большого количества строительных рабочих вызвано расширением программы возведения остро недостающего жилья. Население ГДР правильно истолковало слова главы государства. Если в июне на Запад бежало 19 198 человек, то в июле — уже 30 415, а в первой половине августа — 47 433.
В ночь на 13 августа 1961 г. солдаты и полиция ГДР начали протягивать заграждения из колючей проволоки и выставлять блокпосты по всему периметру территории Западного Берлина. В течение следующей недели была воздвигнута стена из бетонных плит с вышками, на которых стояли часовые, получившие приказ стрелять в каждого, кто попытается перебраться через стену. Берлинская стена стала уродливым и зримым воплощением «железного занавеса». За годы ее существования погибло 77 человек, попытавшихся попасть в западную часть города. Газеты всех западных стран поместили жуткую фотографию 18-летнего каменщика Петера Фехнера, который 17 августа 1962 г. при попытке бежать в Западный Берлин был тяжело ранен и несколько часов, истекая кровью, висел на колючей проволоке на глазах у безразлично наблюдавших за этим пограничников ГДР, пока они не получили приказ снять его тело.
Стена положила конец «голосованию ногами», грозившему полным крахом «рабоче-крестьянскому» государству. Разочарование и уныние, вначале охватившие восточных немцев, постепенно сменились конформизмом и стремлением приспособиться к новым условиям жизни. Но одновременно стена стала символом банкротства коммунистической системы, насильно удерживающей людей в своих щупальцах. Ее возведение внесло ясность в проблему Берлина, теперь окончательно разделенного на две части.
Стабилизация
Результатом полного разделения Германии после возведения стены стала определенная стабилизация общественной системы ГДР. Руководство страны попыталось привлечь население на свою сторону повышением его материального благосостояния. Основная ставка была сделана на молодежь, не знавшую, в отличие от родителей, иной жизни. Целый ряд законов о молодежи гарантировал ей различные льготы в получении образования, профессии, жилья, организации досуга. В результате, все большее число молодых людей начинало идентифицировать себя со своим государством.
В июне 1968 г. руководство ГДР провозгласило «Новую экономическую систему планирования и руководства народным хозяйством». Она предоставляла предприятиям больше самостоятельности, вводила принцип материальной заинтересованности в повышении производительности труда. В сущности, экономическая реформа преследовала давно известные, и даже банальные цели — в развитие экономики вводились элементы конкуренции и получения прибыли. Но политэкономия социализма оказалась настолько изуродованной прессом идеологии, что азбучные истины хозяйствования преподносились как революционные новации.
Новая экономическая политика, несомненно, имела успех, который, впрочем, объяснялся и прекращением утечки кадров. ГДР становилась примером для других стран Восточной Европы и вторым индустриальным государством в СЭВ. Но вскоре и Москва захотела принять участие в этом успехе. По долговременному экономическому и торговому соглашению, ГДР получала сырье и поставляла в СССР товары народного потребления, совсем не лишние для ее собственного населения. В декабре 1965 г. советские аппетиты разгорелись настолько, что ГДР оказалась не в состоянии выполнять требуемые поставки. Председатель Госплана ГДР Эрих Апель покончил с собой, испугавшись, по некоторым сведениям, возможных обвинений в саботаже[294].
Любопытным было новшество Ульбрихта в области культуры. Понимая важность поддержки власти интеллигенцией, правительство всячески поощряло ее деятельность, оплачиваемую относительно высоко. Ближайшей целью провозглашалось преодоление оторванности культуры от жизни. В апреле 1959 г. во Дворце культуры электрохимического комбината в Битгерфельде был провозглашен лозунг «Берись за перо, рабочий, национальная социалистическая культура нуждается в тебе!». А через пять лет по существу стало обязательным правилом, чтобы писатели и художники некоторое время работали на том предприятии, которое они намеревались отобразить в своих произведениях.
Возросшие претензии руководства ГДР на полную государственность нашли отражение в принятом в феврале 1967 г. законе о гражданстве ГДР. В апреле 1968 г. на всенародный референдум была вынесена новая «социалистическая конституция ГДР». Разумеется, ее одобрили 94,49% участников референдума, что, впрочем, отставало от результатов выборов в Народную палату с их обычными 99% голосов «за».
Новая конституция юридически закрепляла руководящую роль СЕПГ. В отличие от первой, из нее были изъяты некоторые важные права: на запрет цензуры, на сопротивление, забастовки, эмиграцию, свободный выбор профессии, право на частную собственность на землю. Но был расширен перечень социальных прав — на труд, образование, жилье, отдых. Не допускалось существование политической оппозиции, а задачей других политических партий, продолжавших существовать в ГДР, объявлялось их содействие в строительстве социализма. После кончины первого президента ГДР Вильгельма Пика в 1960 г. пост президента был упразднен, а его функции перешли к Государственному совету, указы и решения которого вступали в силу сразу после их опубликования.
В новой конституции ГДР определялась как «социалистическое государство немецкой нации», что означало сохранение перспективы будущего объединения Германии на социалистической основе.
Курс Эриха Хонеккера
3 мая 1971 г. в ГДР произошла смена эпох — Вальтера Ульбрихта сменил на посту руководителя партии более прагматичный и молодой Эрих Хонеккер (1912–1994). Хонеккер родился 25 августа 1912 г. в семье шахтера-коммуниста, в одном из городков земли Саар на западе Германии. Район Саара, наряду с Руром и Гамбургом, был одним из центров профсоюзного и левого движения, где сильные позиции имели социал-демократы и коммунисты. Хонеккер вел работу среди молодежи, в 17 лет вступил в КПГ, в 1930 г. был направлен на годичную учебу в Москву.
В 1935 г. он был арестован гестапо и провел десять лет в тюрьме. После освобождения Германии от нацизма Хонеккер был избран секретарем ЦК КПГ по работе с молодежью, а в 1946 г. возглавил Союз свободной немецкой молодежи. На объединительном съезде КПГ и СДПГ в 1946 г. его избрали в состав Правления СЕПГ. В 1955–1956 гг. он вновь находился на учебе в Москве, после чего постоянно входил в состав руководства партии. В 1976 г. на IX съезде СЕПГ Хонеккер стал Генеральным секретарем, а чуть ранее занял важнейшие государственные посты — Председателя Государственного совета и Председателя Совета обороны ГДР.
Сразу после своего прихода к власти новый лидер провозгласил «единство экономической и социальной политики», которое должно было означать поворот к нуждам и чаяниям простых людей. В июне была принята большая программа строительства жилья. В 1-й пол. 70-х гг. были повышены минимальные пенсии и зарплаты, на одну треть увеличились реальные доходы населения, к 1988 г. было построено или отремонтировано 3 млн. квартир. Хотя, по сравнению с ФРГ, средний доход на душу населения оставался низким и не превышал тысячи восточных марок, широкая сеть дошкольных учреждений, бесплатное и довольно качественное медицинское обслуживание, дотированные государством низкие цены на продукты, почти символическая (одна марка за квадратный метр) квартплата позволяли говорить о том, что население ГДР фактически получает не одну, а две зарплаты.
После заключения договора об основах отношений с ФРГ руководство ГДР взяло подчеркнутый курс на отмежевание. В 1974 г. в конституцию было введено новое понятие «социалистическая немецкая нация», что должно было подчеркнуть ее коренное отличие от «капиталистической нации ФРГ».
Чтобы преодолеть продолжающуюся нехватку товаров, с 1973 г. гражданам ГДР было разрешено покупать западные товары в магазинах («интершопах»), торгующих за валюту. В результате немецкая марка стала второй валютой ГДР, а тот, кто ее имел, обладал и высоким социальным престижем. Не оставалось в стороне и руководство страны, не гнушавшееся тем, что на дипломатическом языке именовалось «особыми усилиями в гуманитарной области». Под этим подразумевался выкуп западногерманской стороной заключенных из тюрем ГДР. В 1971–1986 гг. правительство ФРГ заплатило за 2676 заключенных около 3 млрд. марок.
С сер. 70-х гг. экономическая ситуация в ГДР значительно ухудшилась. Резко выросшие после нефтяных кризисов мировые цены на сырье, нефть и металлы поставили не имевшую значительных валютных резервов республику в трудное положение. Быстро росла государственная задолженность, поскольку активная социальная политика, от которой не могли отказаться партия и правительство, требовала все увеличивавшихся вложений. Первый заместитель Вилли Штофа Вернер Кроликовски вспоминал, что когда в октябре 1979 г. на 30-летний юбилей ГДР прибыл советский руководитель Л.И. Брежнев и узнал, что ГДР задолжала Западу 30 млрд. валютных марок, то перед всем Политбюро стукнул кулаком по столу и очень серьезно упрекнул Хонеккера в том, что он своей политикой приведет ГДР к банкротству. Так и произошло.
Надо ли «менять обои»?
К началу 80-х гг. в ГДР был достигнут пик экстенсивного развития, чему способствовало создание комбинатов, которые иногда объединяли целые отрасли промышленности, но и это позволило сохранить сравнительно устойчивую ситуацию только на три-четыре года. В 1985 г. экономика ГДР вступила в предкризисное состояние. Быстро старело оборудование, средняя степень износа которого составляла 55%. Если в 1981–1985 гг. тысяча марок инвестиций давала прирост национального дохода в размере 202 марок в год, то в 1986–1989 гг. — только 150 марок. А задолженность Западу в 1989 достигла 21,6 млрд. долл.
Кризис конца 80-х гг. в ГДР стал логическим продолжением кризисных ситуаций предыдущих 40 лет существования страны. Наиболее отчетливо кризисность развития проявилась в 1953 г. (экономический и политический кризисы), 1961 г. (в основном — политический), в кон. 60-х гг. (экономика и политика). События этих лет расшатывали устои тоталитарного общества, и их взаимосвязь с событиями 1989–1990 гг. несомненна.
Несоблюдение объективных закономерностей развития экономики привело к нарушению процесса воспроизводства основных фондов. Перераспределение все больших средств в пользу потребления привело к снижению доли направляемого на накопление национального дохода, при этом доля инвестиций в общем объеме использовавшегося внутри страны национального дохода снизилась с 16,1% в 1970 г. до 8,1% в 1985 г.[295].
Ухудшению ситуации в экономике способствовала и ошибочная структурная политика, не учитывавшая возможностей страны. Ведущими отраслями экономики ГДР оставались традиционные отрасли международной специализации — химия, судостроение, вагоностроение, точная механика и оптика. Наряду с ними создавались новые виды производства — микроэлектроника и робототехника. На их развитие тратились огромные средства, изымаемые из других отраслей. Развитие промышленности шло по методу прорывов в одних областях за счет всех остальных. Только в машиностроении страны выпускалось до 50% мировой номенклатуры изделий (в ФРГ — 17%).
Уровень жизни населения падал, хотя до 40% стоимость продуктов и товаров обеспечивалась государственными дотациями. Страна начала жить не по средствам, потребляемый национальный доход превышал производимый. Но руководство упрямо придерживалось прежнего курса и крайне негативно воспринимало начавшуюся в СССР перестройку. В интервью журналу «Штерн» идеолог партии Курт Хагер заявил: «Если сосед переклеивает обои, то это не означает, что нам надо делать то же самое»[296]. В 1987 г. в ГДР был запрещен советский журнал «Спутник», а также ряд кинофильмов, затрагивающих острые проблемы прошлого и современности. В 1988 г. прекратились приглашения советских специалистов для чтения лекций в восточногерманских аудиториях. На следующий год студентов ГДР перестали направлять на учебу в советские вузы для изучения общественных дисциплин.
Рост недовольства населения проявился во время ежегодной демонстрации в память Карла Либкнехта и Розы Люксембург в январе 1988 г. Рядом с официальной демонстрацией в Берлине прошла и контрдемонстрация, участники которой несли плакат со словами «Красной Розы»: «Свобода — это всегда свобода инакомыслия». Власти расценили это как неслыханную провокацию и отреагировали необычайно резко. Около 120 демонстрантов было арестовано и приговорено к годичному заключению, 54 человека было выслано из ГДР.
На пленуме ЦК СЕПГ в декабре этого же года повеяло затхлым духом прошлого: всплыл тезис «об усилении классовой борьбы». В принципе руководство ГДР, в отличие от нового советского лидера и глашатая перестройки М.С. Горбачёва, прекрасно понимало, что из социалистического храма нельзя вынуть ни одного камня, иначе рухнет все здание. Если социализм невозможно реформировать, то не следует затевать никаких реформ вообще. При этом надо учитывать и специфику положения ГДР. Если Венгрия или Польша оставались самими собой и никуда не могли исчезнуть, какой бы строй в них ни существовал, то ГДР после краха коммунизма была приговорена к смерти. Ребенок «холодной войны» должен был исчезнуть вместе с ней.
7 мая 1989 г. в ГДР прошли коммунальные выборы. Как обычно, по официальным сообщениям, за кандидатов проголосовало 98,89% избирателей. Но на этот раз за выборами наблюдали общественные контролеры от оппозиционных сил. По их подсчетам, на некоторых участках «против» голосовало от 15 до 20% избирателей. В органы власти посыпались многочисленные протесты против фальсификации, но они были бесцеремонно отклонены. Возмущение против этого двойного издевательства было так велико, что политическая атмосфера начала стремительно накаляться.