После этого главной проблемой для Бисмарка стали отношения Германии с Россией и Англией. При зондировании почвы выяснилось, что в случае русско-германской войны Англия останется нейтральной, и это крайне разочаровало канцлера. Поэтому он согласился на предложение России о возобновлении деятельности уже официально заключенного союза трех императоров в 1881 г. Почти одновременно с этим Румыния, опасавшаяся, что Россия и Болгария попытаются захватить часть ее территории для установления общей границы, выразила желание присоединиться к австро-германскому союзу, что и произошло в 1883 г.
После захвата Францией Туниса, который Италия рассматривала как сферу своих интересов, тем более что в 1880 г. там проживало свыше 10 тыс. итальянских колонистов, произошла переориентация внешней политики Рима. В 1882 г. был заключен Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии. Он был направлен против Франции, поскольку в случае войны с каким-то иным противником стороны обязывались лишь сохранять дружественный нейтралитет, но не оказывать военной поддержки. Бисмарк, который очень невысоко оценивал военную мощь Италии, видел в Тройственном союзе только политический выигрыш, который заключался в еще большей изоляции Франции и в возможности для Австро-Венгрии при возникновении конфликта с Россией не опасаться итальянского нападения с тыла. Таким образом, хотя, по признанию Бисмарка, его постоянно преследовал «кошмар коалиций», направленных против Германии, сам он сколачивал собственные коалиции с невиданной энергией и целеустремленностью.
На протяжении ряда лет сфера интересов Бисмарка ограничивалась пределами Европы и континентальной политикой. Он полагал, что колониальная политика не для Германии, колонии интересовали его только в той мере, в какой способствовали сохранению европейского равновесия, осложнению отношений Англии и Франции и отвлечению последней от идеи реванша.
До начала 80-х гг. к колониальным захватам равнодушно относилось и большинство правящих кругов Германии, особенно юнкерство. Весной 1880 г. рейхстаг провалил законопроект о кредитах на колонии. Но уже в 1882 г. был создан Германский колониальный союз, куда вошли крупные представители торгово-промышленных кругов и некоторые аграрии, экспортеры спирта и водки. Активную роль в союзе играл один из ведущих немецких историков Генрих Трейчке, который неустанно повторял, что, если Германия хочет стать державой первого ранга, она просто обязана иметь колониальную империю, как другие страны.
Перелом в колониальной политике наступил в 1884 г. и был связан с покупкой бременским торговцем Адольфом Людерицем земель на юго-западе Африки, в районе бухты Ангра. Людериц обратился к правительству с просьбой санкционировать его приобретение. Поколебавшись, Бисмарк объявил о том, что империя берет под свою защиту эти территории. Им руководили два мотива. Во-первых, он рассматривал колонии как опорные пункты немецкой торговли в конкурентной борьбе с другими странами, но, не желая обременять государственный бюджет, управление колониями предпочитал предоставить частным компаниям. Вторым мотивом канцлера было стремление достичь единства немецкого общества, поставив перед ним, как и в период объединения, общую цель — на этот раз захват колоний.
Момент для начала колониальной политики был выбран весьма удачно, в период обострения англо-русских и англо-французских отношений. Поэтому сопротивление Британии немецким колониальным захватам продолжалось недолго, после переговоров английский премьер-министр Гладстон признал право Германии на приобретение колоний.
После захвата Юго-Западной Африки Германия в июле 1884 г. объявила об установлении своей власти над Того и Камеруном. В 1885 г. она приобрела Восточную Африку, где крупная часть территории уже принадлежала Обществу немецкой колонизации во главе с авантюристом Карлом Петерсом, и северную часть Новой Гвинеи, где до этого закрепилась Новогвинейская компания, созданная банком «Дисконто-гезельшафт». К 1914 г. германская колониальная империя занимала площадь 2,9 млн кв. км с населением более 12 млн человек.
Во второй половине 80-х гг. из-за осложнений в Европе колониальная активность Бисмарка затихла и осталась в его политике лишь эпизодом. Он полагал, что геополитическое положение Германии не позволяет ей проводить широкую мировую экспансию. Так, в декабре 1888 г. в беседе с исследователем Африки Ойгеном Вольфом он заявил: «Ваша карта Африки прекрасна, но моя карта Африки в Европе. Вот Россия, а вот Франция, мы же находимся в середине — такова моя карта Африки».
Хотя в начале своей карьеры Бисмарк не был бедным человеком, но и состоятельным его тоже нельзя было назвать. В 1855 г. он унаследовал от отца обремененные крупными долгами поместья Шёнхаузен и Книпхоф, которые сдал в аренду, едва начав заниматься политикой. Доходы от этого не превышали 3,5 тыс. талеров в год. Его жалованье как посланника в Петербурге составляло 30 тыс. талеров в год. Но Бисмарку приходилось здесь нести большие расходы на представительство.
С переездом в Берлин доходы Бисмарка сократились наполовину: глава Пруссии получал ежегодно всего 15 тыс. талеров и имел простую служебную квартиру. Расходы же его были какими угодно, только не скромными, так что у Бисмарка было больше долгов, чем поступлений. Порядок в его материальном положении был наведен только тогда, когда им занялся банкир Герсон Бляйхрёдер. Будучи не в состоянии умерить страсть Бисмарка тратить деньги, он проявлял большую заботу о его доходах, иногда предоставляя далеко не наивному в денежных делах канцлеру ссуду для совершения особенно выгодной покупки, а иногда от его имени спекулируя акциями.
Если потери оказывались неизбежными, то умный банкир брал их на себя, а прибыли записывал на счет Бисмарка. Впервые состояние премьер-министра заметно увеличилось в 1865 г. В благодарность за победу в войне с Данией Вильгельм I даровал ему графский титул и позаботился о том, чтобы ландтаг не возражал против выплаты Бисмарку премии в размере 400 тыс. талеров. С этих пор состояние Бисмарка росло неслыханными темпами, и нередко частные сделки премьера тесным образом переплетались с его политикой. Когда Пруссия решила расстаться со своей долей акций Кёльнско-Минденской железнодорожной компании, одним из первых частных лиц об этом узнал Бляйхрёдер, который сразу же приобрел значительное количество этих акций для своего крупнейшего клиента.
Бисмарк, некогда постоянно сидевший в долгах, оказался ненасытным покупателем недвижимости. С помощью Бляйхрёдера он добавил к полученным в наследство землям громадное поместье Варцин с кирпичным заводом и фабрикой, производящей известь, а также две соседние латифундии. Еще более значительными были приобретения Бисмарком земельных угодий после победы над Францией. Вильгельм I, знавший о «земельном голоде» своего канцлера, подарил ему 21 марта 1871 г. Заксенвальд близ Гамбурга — крупнейший лесной массив Пруссии.
Насколько неразборчивым был канцлер, когда речь шла об извлечении личной выгоды из политических маневров, настолько мелочным он становился, когда его звала к ответу казна. В 1870 г. Бисмарк был записан в 18-й разряд налогообложения. Это означало, что чиновники налогового управления оценивали его годовой доход, с которого предстояло платить налог, в 32–40 тыс. талеров. На такие деньги можно было существовать весьма неплохо, так как в те годы в Пруссии среднегодовой доход на душу населения составлял всего 116 талеров. Несмотря на это, скупой Бисмарк заявил протест и не успокоился до тех пор, пока финансовые чиновники не согласились брать в расчет его собственные данные, а именно 24,5 тыс. талеров.
Чувство реального, никогда не покидавшее Бисмарка, если речь шла о наживе, и приносившая прибыль забота со стороны его банкира с годами сделали канцлера самым богатым человеком в стране. Когда в 1890 г. он оставил службу, в его собственности находилась земля, рыночная стоимость которой составляла около 6 млн марок. По последней проверке его портфеля ценных бумаг в банке Бляйхрёдера, в декабре 1890 г., активы составили 1,2 млн марок. В действительности же канцлер был еще богаче, так как около 300 тыс. марок он еще раньше перевел на имя Иоганны и столько же на имя старшего сына Герберта. В целом состояние Бисмарка, вероятно, составляло тогда около 8 млн марок.
Вильгельму II, ставшему 15 июня 1888 г. третьим императором Германии, шел тридцатый год. Канцлер Бисмарк, на глазах которого подрастал Вильгельм, воспринимал его как потсдамского недоросля, так и не ставшего взрослым. Поэтому он явно недооценил его интеллект. В 1886 г. Вильгельм I позволил внуку немного поработать в министерстве иностранных дел. Тогда стало ясно, что, несмотря на ум и проницательность, ему скучно вникать в детали и трудно логически анализировать ситуацию. Бисмарк относил Вильгельма II к тому поколению, которое он плохо понимал. Но с 1885 г. он постоянно настраивал Герберта на установление хороших отношений с принцем.
В мае 1886 г. Бисмарк назначил Герберта, которому было тогда 36 лет, статс-секретарем в министерстве иностранных дел. Его младший сын Вильгельм был депутатом рейхстага, а в дальнейшем посвятил себя чиновничьей карьере и дослужился (уже после отставки отца) до поста обер-президента Восточной Пруссии. С Гербертом Бисмарк связывал дерзкие планы. Он давал ему важные задания, несколько раз поручал вести переговоры с английскими государственными деятелями. Назначение сына статс-секретарем означало, что Бисмарк укрепил свою власть в сфере дипломатии и к тому же определил себе преемника. Но, хотя Герберт был человеком неглупым и не бесталанным, до отца ему было, конечно, далеко. К тому же он отличался высокомерием и грубостью, что отталкивало от него людей.
Биографы Бисмарка считают, что дурные качества Герберта усилились под влиянием его личной драмы. В 1881 г. он решил жениться на красавице княгине Элизабет Каролат, которую давно любил. По его настоянию она развелась с мужем и ожидала Герберта в Венеции, чтобы обвенчаться с ним. Но княгиня была родственницей некоторых ненавидимых Бисмарком лиц, и этого было достаточно, чтобы отец воспротивился браку. Он беспощадно и жестоко разбил личную жизнь сына. Герберту как чиновнику было официально отказано и в разрешении на брак, и в увольнении со службы. По просьбе Бисмарка император даже внес изменение в закон о наследовании дворянских имений, лишив этого права тех, кто женился на разведенных. Таким образом, вступив в брак с княгиней, Герберт потерял бы все состояние.