После взятия Дербентской крепости экспедиционные войска вошли в Северный Азербайджан. На его землях существовало несколько ханств, бывших вассалами персидского шаха. За рекой Аракс находился Южный Азербайджан, входивший территориально в собственно Персию. После перехода реки Самур русские войска начинают занимать ханства: Шемахинское, Кубинское, Бакинское, Карабагское и Гянджинское.
Штандарт Нижегородского драгунского полка не раз служил для того, чтобы перед ним и Кораном местные жители приносили присягу на верность Российской империи. Полковник Николай Раевский не раз принимал от местных беков и кадий (судий) заверения в покорности и верности российской императрице Екатерине II. При нем муллы приводили к присяге жителей больших и малых селений.
Казалось, что Персидский поход станет для Николая Раевского хорошей ступенькой для карьерного роста. Он был на хорошем счету у начальства и сослуживцев. Его нижегородские драгуны имели немало «отличий», часто заслуживая похвалу от генерал-аншефа Валериана Зубова.
Когда экспедиционный корпус, сосредоточившись перед Араксом, уже изготовился перешагнуть эту черту и войти в Южный Азербайджан (там уже ходили по дорогам дозорные партии платовских казаков), из Санкт-Петербурга в середине декабря 1796 года прибыл специальный курьер. Он привез известие о смерти Екатерины II и воцарении ее сына Павла I. Новый монарх повелел прекратить Персидский поход (война с шахом за Кавказом не входила в его внешнеполитические планы), а экспедиционным войскам вернуться за Терек.
Генерал-аншеф Зубов, приведя войска к присяге новому самодержцу, отдал распоряжение возвращаться в Отечество. Нижегородский драгунский полк из походного лагеря на берегах Куры уходил одним из последних. Его командиру полковнику Раевскому удалось обеспечить должный порядок на обратном пути полка в Георгиевскую крепость. Обратный путь за Терек нижегородцы проделали «безрадостно». А.П. Ермолов, командовавший артиллерийской батареей, вспоминал, что «полки возвращались в Россию поодиночке, каждый сам по себе».
Смерть императрицы Екатерины II перечеркнула карьеру многим из числа генералитета и старших армейских офицеров. Воцарившийся ее внук Павел I Петрович одним росчерком пера отставлял от службы десятки людей военных, в чем-то провинившихся перед ним. Или не пожелавших принять его «пруссачество» для русской армии. Хотя, как известно, многих из «опальных людей» он вновь возвращал «в службу».
Но последнее обстоятельство не коснулось лично Н.Н. Раевского: в мае 1797 года он был «исключен со службы» приказом монарха. Поводом для «высочайшего повеления» стал неразборчивый донос на командира кавалерийского полка, только-только возвратившегося из Персидского похода. Такого навета для подозрительного по натуре императора Павла I оказалось вполне достаточно, чтобы изгнать примерного командира нижегородских драгун из армейских рядов.
При сдаче Нижегородского драгунского полка Раевскому пришлось столкнуться с большими финансовыми трудностями. Полковая казна была пуста, «конский инвентарь» поизносился. Бывшему командиру нижегородцев пришлось просить у любимого дяди значительную сумму денег, чтобы выйти из затруднительного положения.
…В марте 1801 года, после убийства Павла I, на престол взошел любимый внук Екатерины Великой Александр I Павлович, который вернул на военную и государственную службы многих опальных людей. Был возвращен в армию и Раевский, который был пожалован чином генерал-майора. Этот чин по справедливости давался ему за прежние боевые заслуги.
Однако прослужил он тогда всего несколько месяцев, уйдя в декабре того же 1801 года в отставку по семейным обстоятельствам. Однако связи с армейской средой им не терялись: Николай Николаевич понимал, что придет время военное и ему снова придется вернуться в строй. Так оно и случилось, но через долгих пять с лишним лет. Тогда, когда император французский стал грозить войной его Отечеству. «Всеподданнейший» рапорт с просьбой возвратить его на службу был подан, когда пришло известие, что Наполеон завладел и Берлином.
Возвращение на действительную службу генерал-майора Н.Н. Раевского состоялось в апреле 1807 года. Он успел «захватить концовку» Русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов, командуя егерской бригадой в армейском авангарде П.И. Багратиона. Отличиться же ему довелось в двух больших сражениях с наполеоновской армией – под Гейльсбергом и Фридландом, в ряде других боевых столкновений.
Раевский успешно откомандовал егерской бригадой в армейском авангарде князя П.И. Багратиона. За отличие в боях под Гейльсбергом 28 и 29 мая был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени.
Под Фридландом его егерской бригаде довелось отличиться тем, что она сумела прикрыть отход главных армейских сил. Позиция егерей несколько раз переходила из рук в руки, причем генерал-майор Раевский «первый вошел в бой и последний из него вышел. В это гибельное сражение он сам несколько раз вел на штыки вверенные ему войска и не прежде отступал, как тогда только, когда не оставалось уже ни малейшей надежды на успех».
Так писал о Николае Раевском, блиставшем на поле брани под Фридландом, М.Ф. Орлов, участник этого сражения в чине корнета-кавалергарда, в своем мемуарном труде «Капитуляция Парижа. Политические сочинения. Письма». За кампанию 1807 года командир егерской бригады получил орден Святой Анны высшей, 1-й степени. После Тильзитского мира он определяется в Главную квартиру русской армии по квартирмейстерской части.
…Затем Раевский стал участником последней войны России со Швецией 1808–1809 годов. Воевать пришлось на земле Финляндии, командуя отрядами различной численности и предназначения. Та война масштабностью боевых действий не отличалась и закончилась полным поражением тех сил в Стокгольме, которые ее и затеяли. Как тогда говорилось, «шведы опять наступили на те же грабли в отношениях двух соседей».
За отличия в боевых действиях против армии Шведского королевства Николай Николаевич в апреле 1808 года производится в чин генерал-лейтенанта.
Все же война со Швецией дала ему возможность отличиться в трехдневном бою у Куортане против войск королевского генерала М. Клингспора. В том деле на отряд Раевского, совершившего 170-километровый переход, выпала главная тяжесть атакующих усилий шведов, но русские выстояли и в итоге одержали верх.
…Новым полем брани в биографии Раевского стали берега Дуная и Северная Болгария, где шла Русско-турецкая война 1806–1812 годов. С конца ноября 1809 года вступает в командование 11-й пехотной дивизией Молдавской армии во главе с Н.М. Каменским.
Раевский участвует в штурме сильных неприятельских крепостей Силистрии и Шумлы, на гарнизоны которых в Стамбуле возлагали большие надежды. Умело организовал и провел штурм Силистрийской крепости (древнего Доростола), заставив турецкий гарнизон (многочисленным он не оказался) капитулировать. Наградой ему стала Золотая шпага, украшенная бриллиантами и надписью «За храбрость».
Однако у Раевского как-то сразу не сложились отношения с главнокомандующим Молдавской армией графом Н.М. Каменским, не терпевшим «критики своих действий снизу». После ссоры с ним из-за неудачного штурма крепости Шумла Николай Николаевич был «выслан из армии».
Однако это не отразилось заметным образом на его служебном положении: в марте 1811 года генерал-лейтенант назначается командиром 26-й пехотной дивизии, расквартированной на западной границе России. Инспектировавший ее в мае 1812 года генерал от инфантерии князь П.И. Багратион издал такой приказ по 2-й Западной армии:
«Осмотрев 9-го числа мая 26-ю пехотную дивизию, весьма мне приятно было видеть, что дивизия сия хорошо выучена, люди хорошо одеты и содержаны, за что с особенным удовольствием объявляю сим для сведения предводительствуемой мною армии совершенную мою благодарность командиру оной г. генерал-лейтенанту Раевскому…»
В апреле 1812 года Николай Николаевич назначается начальником 7-го пехотного корпуса, имевшего штаб-квартиру в Новом Дворе. Свою дивизию он передает генерал-майору И.Ф. Паскевичу, будущему генерал-фельдмаршалу. Корпус входил в состав 2-й Западной армии генерала от инфантерии князя П.И. Багратиона и состоял из: 26-й и 12-й (генерал-майора П.М. Колюбакина) пехотных дивизий, Ахтырского гусарского полка с конно-артиллерийской ротой. Всего: 24 батальона пехоты, 8 гусарских эскадронов и 84 орудия.
…Вторжение Великой армии в российские пределы сразу же поставило багратионовскую армию, в отличие от 1-й Западной армии Барклая-де-Толли, в крайне опасное положение. Наполеон прилагал максимум усилий, чтобы отрезать ее и «истребить». Солдаты Раевского познали все тяготы отступления 2-й Западной армии от самой границы до Москвы.
Показательно, что в самом начале войны генерал-лейтенант Н.Н. Раевский был одним из самых горячих сторонников пылкого князя Багратиона, который по своему складу воинского характера был совершенно убежден в том, что «лучший способ закрыть себя от неприятеля есть разбить его». Пройдет немалое время осмысления хода Отечественной войны 1812 года во всех ее перипетиях, и Раевский, уже человек зрелый годами, напишет со всей откровенностью такие слова об императоре-завоевателе Наполеоне I:
«Теперь нам бывшие его силы известны, и должно признаться, что единственный способ был победить его изнурением, что мы все прежде осуждали…»
Салтановские события начались с того, что французские войска под началом брата императора Жерома Бонапарта заняли город Минск, через который проходил путь отступления русской 2-й Западной армии. Тогда Багратион принял решение идти на соединение с 1-й Западной армией через Могилев. Однако маршал Л.Н. Даву опередил его, заняв 8 июля Могилев, вытеснив оттуда русский отряд.
В тот же день у Салтановки произошло первое столкновение: казачий отряд полковника В.А. Сысоева атаковал и обратил в бегство 3-й конно-егерский полк из авангарда корпуса Даву. Донцы преследовали французов до самого Могилева. Князь Багратион, не имея достоверных сведений о неприятеле, решил пробиваться через этот город или готовить переправу через Днепр у Нового Быхова.