Потеря Керченского полуострова существенно ухудшила положение защитников Севастополя. Немецкое командование перебросило к городу части 11-й армии, высвободившиеся на Керченском полуострове. Перед Манштейном была поставлена задача овладеть городом в кратчайший срок.
Третий штурм Севастополя немецкие войска начали 7 июня. Советский гарнизон мужественно оборонялся, отражая ежедневно по 15–20 атак противника. Немецкая артиллерия ежедневно обрушивала на город до 126 тысяч снарядов различного калибра, а люфтваффе совершали до 1000–1500 самолетовылетов в сутки. Ценой немалых потерь немецким войскам удалось 18 июня выйти к Северной бухте, Инкерману и Сапун-Горе.
Тридцатого июня вице-адмирал Ф. С. Октябрьский донес командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского Союза С. М. Будённому о крайне тяжелом положении войск СОР. В этот же день в 10 часов 20 минут Будённый направил Верховному главнокомандующему донесение № 00111/оп о положении в СОР: «Передаю донесение т. Октябрьского, полученное мною в 7.15 30.6.1942 г.: «Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, ярко выражая апатию. Резко увеличилось количество самоутечки, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два-три дня. Исходя из данной конкретной обстановки, прошу вас разрешить мне в ночь с 30.6 на 1.7.1942 года вывезти самолетами «Дуглас» 200–250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».
Со своей стороны докладываю: 1. Подготовленных рубежей для дальнейшей обороны СОР больше не имеет. 2. В результате утомлений снизилась боеспособность войск. 3. Резкой помощи с моря и воздуха мы оказать не можем. Все корабли, прорывающиеся в Севастополь и обратно, подвергаются сильной бомбардировке с воздуха и торпедным атакам катеров и подводных лодок. Только за последние три-четыре дня на подступах к Севастополю потоплены подлодка Щ-214, подлодка С-32, миноносец «Безупречный». Сильно поврежден 86 самолетами лидер «Ташкент».
Учитывая, что намечаемая операция по № 170457 уже не может оказать влияния на судьбу СОР, прошу:
1. Подтвердить задачу войскам СОР вести борьбу до конца, тем самым обеспечить возможный вывоз из Севастополя.
2. Разрешить Военному совету ЧФ вылететь в Новороссийск. На месте оставить старшим генерал-майора т. Петрова.
3. Возложить на Октябрьского организацию вывоза из Севастополя, возможного в данных условиях обстановки, используя все средства флота.
4. Прекратить подвоз СОР пополнения и продовольствия.
5. Продолжать вывоз раненых самолетами и боевыми кораблями.
6. Для уничтожения самолетов противника на его аэродромах, тем самым облегчения блокады Севастополя, возможности прорыва кораблей к Севастополю и обратно прошу выделить немедленно в мое распоряжение (сколько возможно) дальнебомбардировочную авиацию»{106}.
Полученная командующим войсками Северо-Кавказского фронта директива Ставки ВГК № 170470 утверждала его предложения и требовала их немедленного выполнения…{107}
Каждую пядь священной земли морской твердыни севастопольцы защищали до конца. Свой весомый вклад в оборону родного города внесла и севастопольская милиция под руководством начальника горотдела капитана В. И. Бузина. Была организована и успешно велась борьба с преступностью, обеспечивалась охрана общественного порядка в осажденном городе. Бузин непосредственно руководил операциями по уничтожению диверсионных групп противника. «Погиб на мысе Херсонес 2 июля 1942 г.» — так официально писали о гибели многих защитников Севастополя в последние дни обороны города. Такая же запись была сделана и напротив фамилии Бузина. В июне 2009 г. на 35-й батарее, в районе строительства Мемориала героических защитников Севастополя на мысе Херсонес в отвалах земли рабочие обнаружили орден «Знак Почета» № 5366. Были сделаны запросы в архивы и через некоторое время получен ответ: орден принадлежал начальнику Севастопольского горотдела милиции Василию Ивановичу Бузину. 1 и 2 июля 1942 г., в самые трагические дни он принимал личное участие в операции по эвакуации командного состава и защитников города с мыса Херсонес на Большую землю, фактически отправлял отсюда самый последний самолет. Потом сражался в одном из сводных отрядов по защите аэродрома. Там и был смертельно ранен. Имя Василия Ивановича Бузина занесено в первый том Книги Памяти Севастополя. Теперь подтвердилось, что он в последние минуты жизни действительно был среди защитников Херсонесского аэродрома и 35-й батареи. В Музее севастопольской милиции экспонируются материалы, связанные с жизнью и героической деятельностью Бузина, его именем назван сквер в Ленинском районе Севастополя…
Добившись оперативного успеха в Крыму, противник создал на южном фланге фронта значительное превосходство в силах и средствах и развернул наступление на Сталинградском и Кавказском направлениях с целью окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов. Однако в октябре 1942 г. стратегическое наступление противника на южном крыле советско-германского фронта выдохлось, и 14 октября Ставка фюрера была вынуждена отдать приказ о переходе к стратегической обороне. Таким образом, план противника захватить Кавказ к ноябрю 1942 г. был сорван. Окончательный же крах его наступил 9 октября 1943 г., когда Таманский полуостров был полностью очищен от захватчиков, а боевые действия вновь перенесены непосредственно на территорию Крымского полуострова.
После захвата Крыма оккупационные власти приступили к планомерному уничтожению тех жителей полуострова, которые, не смирившись с приходом захватчиков, продолжали борьбу с врагом, не давая грабить крымскую землю. Неугодных «новой власти» бросали в тюрьмы и лагеря, расстреливали. Около 12 тысяч советских граждан были расстреляны оккупантами на 12-м километре шоссе Симферополь — Феодосия. Еще семь тысяч человек приняли мученическую смерть недалеко от Керчи у Багеровского рва.
С оккупантами активно сотрудничали татарские националисты, которые создали в ряде населенных пунктов Крыма мусульманские комитеты, вели антисоветскую агитацию и вербовали легионеров на службу в вермахт. В то же время в партизанских отрядах против оккупантов и их местных пособников сражались многие крымские татары. Мужество и героизм в борьбе с немецко-румынскими захватчиками проявили представители крымско-татарского народа Бекир Аметов, Мемет Аппазов, Мемет Молочников, Аблязиз Османов, Эмирхан Юсуфов и многие другие.
Партизаны наносили ощутимые удары по захватчикам. Во время героической обороны Севастополя и Керченско-Феодосийской десантной операции они выполняли задания советского командования, оказывали существенную помощь регулярным войскам, совершая диверсионные операции, нарушая коммуникации врага. Бывший командующий 2-й танковой армией, после поражения на Курской дуге возглавивший немецкие войска, боровшиеся с югославскими партизанами, генерал-полковник вермахта Л. Рендулич после войны написал статью под названием «Партизанская война», в которой отдельный раздел посвятил партизанской борьбе в России. Он отмечал: «Метод борьбы советских партизан характеризовался такой ожесточенностью, которая не отмечалась ни на одном другом театре военных действий»{108}.
В борьбе с гитлеровскими захватчиками на территории оккупированного Крыма участвовали 12,5 тысячи партизан, более трех тысяч из них за героизм и мужество, проявленные в борьбе с захватчиками, были удостоены государственных наград. Орденами и медалями награждены также многие участники крымского подполья, в котором боролись с врагом более 2,5 тысячи крымчан. Звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно Василию Дмитриевичу Ревякину, руководившему в оккупированном немцами Севастополе одной из наиболее активных и эффективных в своей деятельности подпольных организаций Крыма. Уже в наши дни, в 2014 г. звания Героя Российской Федерации посмертно удостоена Алиме Абденанова, подпольщица, военный разведчик-резидент разведгруппы Отдельной Приморской армии.
Победы советских войск под Сталинградом и Курском в корне изменили стратегическую ситуацию на советско-германском фронте. Во второй половине октября 1943 г. войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ф. И. Толбухина вышли к Перекопу, Сивашу и Геническу, блокировав в Крыму 17-ю армию вермахта. В январе — марте 1944 г. 17-я армия была усилена двумя дивизиями и к началу апреля насчитывала пять немецких и семь румынских дивизий, а также большое количество специальных частей и подразделений (инженерные, охранные, строительные и др.). Владея Крымом, вермахт держал советские войска, действовавшие на юге Украины, под постоянной угрозой удара с тыла, сковывал действия Черноморского флота. Решение немецкого командования оборонять Крым обусловливалось и соображениями политического порядка. Потеря Крыма означала бы для Германии резкое падение престижа в странах Юго-Восточной Европы и в «нейтральной» Турции, которые служили важными источниками получения нефти и других крайне необходимых немецкой военной промышленности стратегических материалов. Кроме того, Крым прикрывал балканский стратегический фланг войск гитлеровской Германии и ее важные морские коммуникации, идущие по Черноморским проливам к портам западного побережья Черного моря.
Однако оборона Крыма с самого начала была для немецкого командования серьезной проблемой. Пока группе армий «А» удавалось удерживать плацдарм на левом берегу Днепра, южнее Никополя, ОКХ все еще надеялось организовать встречные удары силами 17-й армии, блокированной в Крыму, и Никопольской группировки и восстановить между ними связь по суше. Но с течением времени эти надежды становились все более шаткими, а после разгрома немецких войск под Никополем и Кривым Рогом рухнули вовсе. Выход же Красной армии в район Одессы и к Днестровскому лиману поставил не