Дмитрий Тимофеевич КОЗЛОВ
Родился 23 октября (4 ноября) 1896 г. в деревне Разгуляйка Семеновского уезда Нижегородской губернии.
Генерал-лейтенант (1943 г.).
На военной службе — с 1915 г. Окончил школу прапорщиков (1917 г.). Участник Первой мировой войны.
В Красной армии — с 1918 г. Окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна (1924 г.), Военную академию им. М. В. Фрунзе (1928 г.), Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова (1949 г.).
В Гражданскую войну воевал на Восточном фронте против белогвардейцев и Туркестанском фронте против басмачей в должностях командира батальона, помощника, затем командира полка. В межвоенный период — командир полка, начальник штаба стрелковой дивизии, командир стрелковой дивизии, начальник Киевской пехотной школы, командир и военком 44-й стрелковой дивизии, и. о. командира стрелкового корпуса. С 1939 г. — преподаватель общей тактики Военной академии им. М. В. Фрунзе. Во время советско-финляндской войны 1939–1940 гг. командовал стрелковым корпусом. В 1940–1941 гг. — заместитель командующего войсками Одесского военного округа, начальник Главного управления ПВО Красной армии. С января 1941 г. — командующий войсками Закавказского военного округа.
В годы Великой Отечественной войны: командующий войсками ЗакВО, с августа 1941 г. — Закавказского фронта (командовал вводом советских войск в Иран). С декабря — командующий войсками Кавказского фронта, успешно осуществившего Керченско-Феодосийскую десантную операцию, в результате которой был освобожден Керченский полуостров. С января 1942 г. — командующий Крымским фронтом, снят с должности за поражение в Крыму, понижен в звании до генерал-майора. В июне — августе 1942 г. — командующий 6-й, а затем 9-й резервными армиями Ставки ВГК. Во главе 24-й армии участвовал в Сталинградской битве. Восстановлен в воинском звании генерал-лейтенант. С октября 1942 г. — помощник и заместитель командующего войсками Воронежского фронта по формированию, уполномоченный Ставки ВГК на Ленинградском фронте (май — август 1943 г.). С августа 1943 г. и до конца войны — заместитель командующего войсками Забайкальского фронта. Участник советско-японской войны 1945 г.
После войны — заместитель командующего войсками Забайкальско-Амурского (с мая 1947 г. — Забайкальского) военного округа, помощник командующего войсками Белорусского военного округа.
Награжден: тремя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, медалями, а также иностранными орденами. В июне 1954 г. уволен в запас.
Скончался 6 декабря 1967 г. Похоронен в городе Минске на Восточном кладбище.
Стоит в среде любителей военной истории прозвучать фамилии генерал-лейтенанта Дмитрия Тимофеевича Козлова, как в абсолютном большинстве случаев следует одна и та же реакция: а, это — тот генерал, который во главе Крымского фронта в мае 1942 г. проиграл борьбу за полуостров. А проиграл по той причине, что не проявил необходимых способностей военачальника, а главное — оказался слабовольным, не способным выдержать напористое вмешательство в дела фронта со стороны представителя Ставки ВГК Л. З. Мехлиса. В результате был снят с должности и понижен в воинском звании.
Ссылаются при этом обычно на историю, которую Константину Симонову рассказал Адмирал Флота Советского Союза И. С. Исаков, последний узнал о ней от Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, ставшего свидетелем разговора И. В. Сталина с опальным генералом. Поскольку маршал воспроизвел эту историю и в своих мемуарах, правда, не называя фамилии Козлова, сомнений в том, что Исаков передал его слова в точности, а писатель с такой же точностью записал, нет.
Дело происходило в начале июля 1942 г.
— Вы просили, чтобы я вас принял, — сказал Сталин Козлову. Сказал спокойно, не показывая ни гнева, ни неприязни. — Какие у вас ко мне вопросы?
Опальный генерал, сразу впав во взвинченный тон, пожаловался на несправедливость наказания, которому был подвергнут, стал убеждать Верховного главнокомандующего, что делал все, что мог, чтобы овладеть положением и не допустить катастрофы, но ему мешал Л. З. Мехлис, подавляя своим авторитетом представителя Ставки ВГК и заместителя наркома обороны.
«Сталин спокойно выслушал его, не перебивая. Слушал долго. Потом спросил:
— У вас все?
— Да.
— Вот видите, вы хотели сделать все, что могли, но не смогли сделать того, что были должны сделать.
В ответ на эти слова, сказанные очень спокойно, Козлов стал говорить о Мехлисе, что Мехлис не давал ему делать то, что он считал нужным, вмешивался, давил на него, и он не имел возможности командовать из-за Мехлиса так, как считал необходимым. Сталин спокойно остановил его и спросил:
— Подождите, товарищ Козлов! Скажите: кто был у вас командующим фронтом, вы или Мехлис?
— Я.
— Значит, вы командовали фронтом?
— Да.
— Ваши приказания обязаны были выполнять все на фронте?
— Да, но…
— Вы как командующий отвечали за ход операции?
— Да, но…
— Подождите. Мехлис не был командующим фронтом?
— Не был…
— Значит, вы командующий фронтом, а Мехлис не командующий фронтом? Значит, вы должны были командовать, а не Мехлис, да?
— Да, но…
— Подождите. Вы командующий фронтом?
— Я, но он мне не давал командовать.
— Почему же вы не позвонили и не сообщили?
— Я хотел позвонить, но не имел возможности.
— Почему?
— Со мною все время находился Мехлис, и я не мог позвонить без него. Мне пришлось бы звонить в его присутствии.
— Хорошо. Почему же вы не могли позвонить в его присутствии?
Молчит.
— Почему, если вы считали, что правы вы, а не он, почему же не могли позвонить в его присутствии? Очевидно вы, товарищ Козлов, боялись Мехлиса больше, чем немцев?
— Вы не знаете Мехлиса, товарищ Сталин! — воскликнул Козлов.
— Ну, это, положим, неверно, товарищ Козлов. Я-то знаю товарища Мехлиса. А теперь хочу вас спросить: почему вы жалуетесь? Вы командовали фронтом, вы отвечали за действия фронта, с вас за это спрашивается, вы за это смещены. Я считаю, что все правильно сделано с вами, товарищ Козлов»{221}.
Важно упомянуть, что Рокоссовский не собирался присутствовать при разговоре Сталина с Козловым, но вождь, в кабинете которого в это время был только что назначенный командующий Брянским фронтом, сам задержал его, когда вызвал Козлова, сказав, что будет «один разговор интересный, может быть, для вас». Для Константина Константиновича, по его воспоминаниям, разговор был не столько «интересным», сколько назидательным. В доводах, к которым прибег вождь, формулируя вину Козлова, будущий маршал увидел предметный урок для себя: вот что бывает с военачальником, если он затянет с освоением новых для себя, более сложных обязанностей, не сможет с самого начала поставить себя на должную высоту и заставить всех без исключения считаться с собой{222}.
Исключительно с крымской катастрофой имя Козлова чаще всего связывают даже в профессиональных военных кругах, где служебный и боевой путь бывшего командующего Крымским фронтом известен, казалось бы, с достаточной полнотой и не сводится к одной лишь крымской странице.
Дмитрий Козлов был призван на военную службу в разгар Первой мировой войны. Поскольку в свое время он окончил двухклассное училище, а уже в ходе войны экстерном сдал экзамены за шесть классов гимназии, его направили в учебную команду, из которой он вышел младшим унтер-офицером.
Ему довелось немало повоевать в составе 150-го пехотного Таманского полка 38-й пехотной дивизии на Западном и Северном фронтах. Позднее, в мае 1917 г. старший унтер-офицер Козлов стал юнкером Гатчинской школы подготовки прапорщиков пехоты Северного фронта, а уже в августе был произведен в офицеры.
Старая армия окончательно рушилась. Козлов, вернувшийся в начале 1918 г. на родину, вновь стал в строй уже в середине того же года, добровольно вступив в Красную армию. Довелось воевать на Восточном фронте против войск адмирала А. В. Колчака, в составе Семипалатинской группы войск с белоказачьими отрядами атамана А. И. Дутова и Семиреченской армией атамана Б. В. Анненкова, громил вместе с подчиненными басмачей, разгулявшихся в Ферганской области. К этому времени Дмитрий Тимофеевич был уже командиром полка, а в августе 1922 г. стал командиром 5-й отдельной Степной бригады. Успехи молодого красного командира в борьбе с басмачами были отмечены Реввоенсоветом СССР, который по представлению Военного совета Туркестанского фронта наградил его орденом Красного Знамени.
Перспективного краскома направили на учебу. Козлов прошел полный курс Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе и стал быстро продвигаться по служебной лестнице, став в январе 1931 г. командиром 44-й стрелковой дивизии, дислоцированной на территории Украинского военного округа.
Дивизия участвовала не только во всех мероприятиях боевой подготовки округа (в 1935 г. У ВО был разделен на Киевский и Харьковский военные округа, при этом 44-я стрелковая дивизия отошла к КВО), но и в учениях и маневрах, проводившихся по плану всей Красной армией. В сентябре 1935 г. на территории КВО прошли общевойсковые учения, которые вошли в историю Вооруженных сил СССР под названием больших Киевских маневров. В ходе них впервые на практике проверялись положения теории глубокого боя и глубокой операции, разработанной крупными отечественными военными теоретиками и военачальниками — В. К. Триандафиловым, М. Н. Тухачевским, Г. С. Иссерсоном, А. И. Егоровым, К. Б. Калиновским. К маневрам, руководство которыми осуществлял командующий КВО командарм 1-го ранга И. Э. Якир и на которых присутствовали нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, его заместители Маршалы Советского Союза С. М. Будённый и М. Н. Тухачевский, начальник Генерального штаба РККА Маршал Советского Союза А. И. Егоров, начальник Политуправления Красной армии армейский комиссар 1-го ранга Я. Б. Гамарник, привлекались крупные со