Пятнадцать лет спустя
Летом 1956 года советский народ отметил пятнадцатилетие героической обороны Брестской крепости.
Еще в последних числах июля в Бресте состоялась встреча жителей города с участниками обороны Яковом Коломийцем и Григорием Гудымом. Там, на развалинах старой крепости, ее защитники поделились своими воспоминаниями о памятных событиях героических и трагических дней 1941 года.
Такие же встречи и вечера, посвященные славной годовщине, провели в те дни жители Краснодара. Известно, что в рядах легендарного гарнизона было немало бойцов-кубанцев, а в самом Краснодаре сейчас живут герои обороны Петр Гаврилов, Анатолий Бессонов, Петр Теленьга и другие. Как раз в это время на экранах краснодарских кинотеатров появился фильм «Бессмертный гарнизон», а приехавший в Краснодар на гастроли Николаевский драматический театр показал мою пьесу «Крепость над Бугом». Все это, конечно, вызвало большой интерес краснодарцев к обороне Брестской крепости и к ее героям.
В июле Министерство обороны СССР решило провести в Центральном Доме Советской Армии в Москве торжественный вечер, посвященный пятнадцатилетию героического подвига гарнизона Брестской крепости. В этом вечере должны были принять участие бывшие защитники крепости. К сожалению, всех участников обороны, которые к тому времени были нам известны, вызвать не удалось, и приглашения послали семерым из них: П. М. Гаврилову, С. М. Матевосяну, П. С. Клыпе, А. И. Семененко, А. А. Виноградову, Р. И. Абакумовой и еще одному защитнику крепости, найденному мною незадолго до того. Это капитан запаса Константин Федорович Касаткин, который в дни боев был начальником штаба отряда майора Гаврилова и вместе с ним руководил обороной Восточного форта. Сейчас К. Ф. Касаткин работает инженером на одном из предприятий Ярославля.
Первым прибыл в столицу Матевосян. Он приехал еще до получения вызова, командированный сюда по своим служебным делам. Как раз летом 1956 года геологическая экспедиция, которую он возглавляет, обнаружила в горах Армении новое месторождение золота, и Матевосян привез в Москву образцы породы. Его принял министр геологии и охраны недр П. Я. Антропов, и работа экспедиции получила полное одобрение. После этого Матевосян еще совершил поездку на Урал, знакомясь там с опытом золотодобычи, а потом вернулся в Москву, чтобы принять участие в торжественном вечере.
Вслед за ним, тоже случайно, приехал другой участник обороны крепости, бывший помощник начальника штаба 44-го полка, сослуживец Гаврилова и Семененко, а сейчас колхозник из Вышневолоцкого района Калининской области Николай Анисимович Егоров. Как раз в это время в партийной комиссии Московского военного округа рассматривался вопрос о восстановлении его в партии, и Н. А. Егоров был вызван сюда. Дело его было благополучно разрешено: он восстановлен в рядах КПСС с прежним стажем и с него даже сняли старое, еще довоенное, партийное взыскание.
Потом приехал Петр Михайлович Гаврилов из Краснодара. К этому времени московская печать уже заинтересовалась предстоящим вечером и участниками героической обороны и им начали уделять внимание на страницах газет и журналов.
Первым из журналистов, «атаковавших» героев Брестской крепости, был корреспондент «Вечерней Москвы» Юрий Ульянов. Еще до того, как участники обороны съехались сюда, он решил отправиться в Краснодар и написать очерк о майоре Гаврилове. Но, сойдя с поезда в Краснодаре, он узнал, что всего несколько часов тому назад Гаврилов выехал в Москву. Тогда Ульянов, как истый газетчик, решил перехватить его в пути. Он долетел на самолете до Воронежа и сел в тот же поезд, в котором ехал Гаврилов. После этого Ульянов всю дорогу до Москвы сидел в поездном радиоузле и посылал вызовы Гаврилову, но, к сожалению, на них так никто и не ответил. Как выяснилось впоследствии, П. М. Гаврилов находился в том же вагоне, через купе от радиоузла, но, будучи после контузии немного глуховатым, он не слышал призывов Ульянова и приехал в Москву, так и не встретившись с ним.
У гостиницы ЦДСА (1956 г.). Слева направо: П. П. Кошкаров, Ю. Е. Фомин, А. А. Виноградов, Н. Ф. Кюнг, А. И. Семененко
Короче говоря, Ульянов застал Гаврилова только вечером этого дня в гостинице Центрального Дома Советской Армии. Рассказ корреспондента немало позабавил всех: для того чтобы проехать каких-нибудь два километра из редакции «Вечерней Москвы» на Чистых прудах сюда, в гостиницу, на площадь Коммуны, Ульянову пришлось совершить большой крюк через Краснодар и Воронеж.
На следующий день на Курском вокзале мы с цветами встречали героиню обороны крепости Раису Ивановну Абакумову, приехавшую из Орловской области. В тот же день из Вологды прибыл Анатолий Александрович Виноградов.
К. Ф. Касаткин. 1956 г.
Вечером все собрались в гостинице, и вдруг неожиданно здесь появился только что приехавший из Николаева Александр Иванович Семененко. Можно себе представить, с каким волнением он заключил в объятия своего бывшего полкового командира П. М. Гаврилова, и оба, конечно, не смогли сдержать слез.
А на другое утро мы были свидетелями еще более волнующего свидания. В вестибюле гостиницы встретились старые боевые товарищи П. М. Гаврилов и его бывший начальник штаба Константин Федорович Касаткин, прибывший из Ярославля. Дрожа от волнения, они бросились друг к другу и заплакали.
Потом появился Петр Клыпа, и участники обороны сразу узнали в нем прежнего воспитанника 333-го полка, четырнадцатилетнего подростка, который, как они помнили, с особым чувством мальчишеского достоинства, облаченный в полную военную форму, ходил по крепости, и все тогда приветливо встречали этого маленького бойца.
В те дни столичная печать уже широко освещала пребывание защитников крепости в Москве. Тогда же по радио стали передавать мои рассказы о поисках героев Брестской крепости. Накануне торжественного вечера, 23 июля, участники обороны выступили по московскому телевидению. С тех пор, где бы они ни появлялись, москвичи узнавали их, подходили к ним, чтобы поприветствовать, останавливали и расспрашивали о том, что они видели и пережили в дни боев.
Получилось так, что в Москве собралось значительно больше участников обороны, чем мы ожидали.
Около гостиницы Центрального Дома Советской Армии то и дело происходили новые встречи. Вдруг появился бывший политрук Петр Павлович Кошкаров, который сейчас работает начальником одного из гаражей в Москве. Кошкаров сражался в центральной цитадели вместе с полковым комиссаром Фоминым, капитаном Зубачевым, лейтенантом Виноградовым, и сейчас, узнав, что здесь находятся его товарищи по обороне крепости, он пришел к гостинице. Увидев друг друга, он и Виноградов горячо обнялись.
Встреча П. П. Кошкарова и А. А. Виноградова. 1956 г.
Помню, однажды солнечным утром мы сидели на скамейке около гостиницы, и вдруг сюда подошел худощавый рыжеволосый человек в простой рубахе, заправленной в брюки. Левый рукав его рубахи был пуст — у него не хватало руки почти до самого плеча. Я видел, как сидевший рядом со мной Семененко, посмотрев на этого человека, вдруг побледнел, вскрикнул и бросился к нему. И тотчас же с другой стороны к нему кинулся П. М. Гаврилов. Обнявшись втроем, прижавшись щеками друг к другу, они громко, не скрываясь, плакали. Оказалось, что это приехал из Калининской области повидать своих однополчан бывший интендант 44-го стрелкового полка старший лейтенант Николай Иванович Зориков, потерявший руку там, в крепости.
Старший лейтенант Н. И. Зориков. 1941 г.
Фамилия Зорикова была мне уже известна. Год или полтора тому назад бывший заместитель командира 44-го полка по политической части Николай Романович Артамонов, сейчас полковник и военный комиссар Карельской автономной республики, рассказал мне о том, как в первые часы войны он у входных ворот крепости встретился с интендантом Н. И. Зориковым.
Как только начался обстрел крепости, батальонный комиссар Артамонов прибежал из квартиры к северным воротам, где в казематах внутри земляного вала располагался один из батальонов полка. Этот батальон, поднятый по тревоге, комиссар вывел за крепостные ворота и отправил на окраину Бреста — на заранее назначенный рубеж обороны. Сам же Артамонов еще ненадолго задержался у ворот, ожидая, что сюда с минуты на минуту подойдет командир полка майор Гаврилов.
В этот момент из глубокого туннеля ворот появился человек, у которого по плечо была оторвана левая рука и обрубок наспех обмотан рубашкой, насквозь пропитавшейся кровью. Артамонов узнал интенданта полка Н. И. Зорикова.
Зориков тотчас же бросился к нему и закричал:
— Товарищ комиссар, дайте мне машину!
Артамонов подумал, что интендант просит отправить его на машине в госпиталь: рана была действительно страшной, и он, видимо, потерял уже много крови. Но Зориков беспокоился совсем о другом.
— Дайте мне машину! — настойчиво повторил он. — У меня в складах — продовольствие, фураж. Ведь все фашистам достанется!
Этот человек, так опасно раненный, шатающийся от слабости, нисколько не думал о своем спасении, он прежде всего заботился о материальных ценностях, которые были поручены ему.
Встреча Н. И. Зорикова, П. М. Гаврилова и А. И. Семененко. 1956 г.
Комиссар убедил Зорикова немедленно ехать в госпиталь и тут же отправил его попутной повозкой. Но потом весь этот госпиталь был захвачен противником, и Н. И. Зориков провел в фашистском плену четыре тяжких года. И вот сейчас, спустя пятнадцать лет, этот героический интендант впервые встретился с однополчанами. Оказалось, что он из газет узнал о предстоящем вечере и тотчас же выехал в Москву, чтобы повидаться с товарищами.
Н. А. Егоров. 1956 г.
А. Д. Романов. 1956 г.
В тот же день неожиданно приехали: бывший командир взвода полковой школы 44-го полка, а теперь маляр из Ворошиловградской области Федор Забирко; однополчанин Петра Клыпы музыкант Минской филармонии Михаил Гуревич и сын полкового комиссара Фомина — молодой киевский юрист Юрий Фомин. Пришел в гостиницу участник обороны Восточного форта, работник одной из московских мебельных фабрик, Николай Разин; позвонил по телефону еще один участник боев в крепости — тоже москвич, инженер Алексей Романов.