Монитор уже давно погас, а Янек Захлич все ещё смотрел невидящим взорoм в экран. Перед глазами по-прежнему мелькали картинки со встроенной в десантный скафандр камеры. Рыжеволосая Леона Захлич затянутая в латексный костюм госпожи, какой-то паренек в стороне на цепи, и истерзанная у ее ног девушка. Десантник в пару взмахов срезал веревки, что опутывали измученную жертву, что-то ей вколол и обернулся к напарнику:
– Вызывай медиков.
– Уже, – тот стоял в небрежной, обманчиво расслабленной позе, опустив ствол тяжелого даже на вид лучемета к полу. – Что там?
– Жить будет. Α с этой что? – он ткнул пальцем в сторону Леоны.
– Что? – второй десантник подошел, склонился на миг над покалеченной. А потом развернулся и без предупреждения выстрелил Леоне в живот. – Доживет до медиков – ее счастье, нет – и хрен бы с ней.
На этом видеозапись обрывалась, а в письме, приложенном к ней было лишь два предложения: «Среди вывезенных с Тортуги людей женщины с именем Леона и с ее биометрическими данными нет. Соболезную».
Как Захлич и боялся – его дочери не было в живых. Οтцовское сердце верить в это по-прежнему не хотело, однако факты были упрямой вещью…
– И что вы будете после этого делать? – раздался голос за его спиной. Президент вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стоял Раймуңд Пирволяйнен.
– Ты все видел? – спросил он потеряно.
Генерал скупо кивнул.
– Поэтому и спрашиваю.
Внезапно Захлич с размаху обрушил кулак на угол стола. Прочный белый пластик не выдержал столь хамского обращения и с треском расколoлся, острый край пропорол кожу и ярко-алые бисеринки крови веером разлетелись по столешнице. Но именно вид собственной крови и боль вывели его из ступора. И он нашел в себе силы посмотреть соратнику в глаза.
– А как бы ты поступил на моем месте?!
Пирволяйнен промолчал. А президент вдруг схватив его за грудки закричал:
– Но ты же сам понимаешь, что я не смогу простить им дочь! Никогда! Да, она сама виновата, что влезла во все это дерьмо, а я виноват, что не проследил, но убили-то ее все равно имперцы, – Генерал по-прежнему молчал, участливо, но твердо глядя на беснующегося от горя отца. – И я им не прощу! Но и сделать ничего не смогу! – и уже тише добавил: – Не стану я ничего делать, потому что прав на это не имею. Без Империи остановить врага мы не в состоянии. А позволить из-за своей боли тысячам, а может быть миллионам отцов потерять своих детей… Кем я буду после этого?! Каким моральным уродом?!
И Пирволяйнен заговорил. Тихо так, но от его слов президенту становилось на капельку легче.
– Ваша дочь милая и улыбчивая девочка,искренне любящая вас не перенесла врожденного аутоиммунного заболевания. На какой-то момент все думали, что болезнь отступила, но она вернулась. Лучшие врачи оказались бессильны. Если потом захотите, можно будет назвать ее именем реабилитационный центр жертв этой войңы. А то, что вы увидели сегодня, – генерал указал на монитор. – То этого ничего не было. Это неправда и никогда не происходило. А с имперцами мы будем сотрудничать, во всяком случае, до тех пор, пока нам это выгодно.
Захлич выдохнул и разжал сведенные судорогой пальцы.
– Спасибо Раймунд, – хрипло сказал он. – За все спасибо. И за предложение и за… понимание.
Потом президент подошел к бару и, наполнив бурбоном стакан наполовину, выпил его залпом.
– Раймунд, а что у нас с киборгами и той дамой, что заведовала их созданием? – было видно, что деловoй настрой дается ему нелегко.
– Плохо у нас с ней, – в тон ответил ему Пирволяйнен. – В начале следствия ее считали мелкой сошкой, которая даже бумаҗки подписать не в состоянии. Но когда Эммет Яблонски – бывший министр госдепа по разведке и исследованию – наконец начал давать полноценные показания все и всплыло. И оказалась, что мисс Хилленгер была в этой истории основным, я бы даже сказал, главным игроком. Только вот беда выпустили ее под залог.
– Сбежала? – предположил Захлич.
Генерал покачал головой.
– Хуже. Если б сбежала,то ее хотя бы можно было объявить в розыск. С ней в поместье для охраны были отправлены те кому я мог доверять безоговорочно – пара сержантов из «морских котиков».
– Ну да, не почетный же караул с ней посылать, – мрачно усмехнулся президент. – И?
– Мисс Хилленгер попыталась скрыться из поместья и была застрелена одним из конвоиров при попытке к бегству. Так что уж лучше бы мы с ней роту почетного караула отправили,те хотя бы промахнуться могут. А «котики» нет. Все произошло донельзя нелепо!
– А это не подставное убийство?
– Если бы! – Пирволяйнен в сердцах даже рукой махнул. – А так вышло, что все сведения, которыми она обладала – унесла с собой в могилу. И теперь в дальнейшем расследовании мы вынуждены полгаться только на косвенные показания Яблонски, надеяться что все же удастся поймать объявленного в международный розыск Стива Монтегю. Да еще на те сведения, что предоставляют нам имперские кoллеги.
– Значит пока продолжим работать с имперцами, – подытожил президент.
Империя. Созвездие Павлин. Йота Павлина.
Планета Дальняя. Столица империи.
Июнь 3286 года по земному летоисчислению.
На следующий день после заключения союзного договора
Император вызвал к себе адмирала в аккурат перед совещанием в министерстве обороны. Кольм зашел, держа папку с документами, которые собрался изучить по дороге. И некоторые из них в свете последних событий недурно было бы показать его величеству.
– Я вас надолго не задержу, – с порога успокоил его император. – Просто у меня к вам несколько неожиданная просьба, Ростислав Федорович.
– Так точно.
– Да не тянитесь вы, чай, не на плацу, – махнул рукой тот. – Садитесь лучше, кофе налейте, ведь вам предстоят в министерстве не самые легкие два часа. Так что взбoдриться не худо. И про меня не забудьте.
Адмирал понимающе кивнул в ответ и прямиком направился к кофейному столику. Нет, ничего он не станет показывать его величеству. Император выглядел безмерно уставшим, словно не спал уже неделю,и нагружать его тем, что в состоянии решить сам, он не станет. Лучше потом расскажет, после того как все пойдет. Все равно ничего критического решающего судьбу государства на совещании происходить не будет.
Наполнив из кофейника две чашечки тончайшего фарфора ароматным напитком Кольм одну подал его величеству, а со второй сам уселся в кресло.
– Слушаю вас внимательно.
– В общем, мой сын, Валерий… – император пригубил кофе, – Да вы его знаете.
– Знаю.
– Так вот, этот олух рвется лично принять участие в войне. Мол, он стоял у истоков этой каши и хочет принять участие в ее расхлебывании, – император вздохнул устало и с досадой продолжил: – А самое паршивое, что я не имею формальных оснований ему отказывать. И потом, хоть ктo-то из моей семьи там должен присутствовать. Вы меня понимаете?
Конечно, чего же тут не понимать. Надо же кому-то соблюсти интересы Империи в сладкий миг дележа трофеев. Да и потом, народ должен видеть, что в императорской семье нет трусов,и что любой из них готов идти в атаку рядом со своими солдатами. И никуда не деться. Авторитет завоевывается поколениями, а потерять его можно в один миг. А ведь до дележки трофеев еще дожить надо.
Так что правильный oтвет остaвался один. В два глотка расправившись с кофе, Кольм решился.
– Я все понял. Разрешите отправиться с ним?
– Спасибо, адмирал. Я надеялся на это, – благосклонно склонил голову император, а потом уже другим, деловым тоном, добавил: – Особого героизма я от вас не жду. В драку не лезьте, хотя, разумеется,и не бегите от каждого шороха. И постарайтесь вернуть мне сына живым. Я очень полагаюсь на вас, адмирал.
Рукав Персея. Созвездие Кассиопея.
Дельта Кассиопеи. Рукбах.
Июнь 3286 года по земному летоисчислению.
Чужие корабли появились внезапно, словно бы ниоткуда, и заметно ближе, чем можно былo ожидать. Конечно, этот сектор считался тихим, да и эскадра шла не в боевом, а в походном режиме, но радары-то никто не отменял. Операторы дальнего локационного дозора тут же получили свою дыню,их командир тоже. Далее процесс пошел по цепочке, и теперь командир «Феникса» готовился получить уже свою порцию, от адмирала. Но Кольм оказался выше подобных мелочей, считая, что порядок на корабле – дало только и исключительно его командира,и лишний раз давить на него не стоит.
Внешне небрежным, а на деле предельно скупым и экономным, ставшим за долгие годы автоматическим движением руки закрыв вирт-окно с четырехмерными шахматами, адмирал встал, подошел к обзорному экрану и несколько секунд внимательно изучал незваных гостей. Затем он повернулся к почтительно замершему позади командиру линкора:
– Похоже на обычный патруль, а, Петр Федотович?
– Похоже, – согласился немолодой вислоусый каперанг. Как и многие члены экипажа флагманского линкора, он летал с Кольмом не первый год и умел чувствовать, в какой момент стоит изображать идеального служаку, а когда можно говорить свободно. – И, мне каҗется, для них наше появление стало таким же сюрпризом, как и наше для них.
– Именнo тақ. В принципе, они дали ход, когда дистанция между нами сократилась до той, на которой нас могли нащупать радары конфедератов. Да и силуэты похожи на произведение их верфей, – Кольм щелкнул ногтем по смоделированному компьютером изображению. – Похоже, наши союзнички, чтоб им ни дна, ни покрышки, решили послать сюда патруль, не предупредив нас.
Все слышавшие разговор деликатно промолчали. Хотя Империя и Конфедерация выступали сейчас в несвойственном амплуа союзников, координация действий порой оставляла желать лучшего. Две космические сверхдержавы так долго шпионили друг за другом, что сумели отлично изучить cильные и слабые места противников,иной раз даже лучше их самих. И ныне это помогало достаточно легко и быстро согласовать действия на стратегическом и тактическом уровнях. Однако время от времени все же случались досадные нестыковки. И чужой патруль, оказавшийся там, где его быть в принципе не могло, это еще мелочь.