Изучив движение птиц в полете, строение перьев и способ их крепления, Дедал приступил к созданию искусственных крыльев. Кусочками хлеба он приманивал к башне чаек и ловил их в сплетенные из тонких веревок силки. Дедал выдергивал у каждой птицы из хвоста и концов крыльев самые крепкие и большие перья. На десерт пленникам помимо фруктов часто приносили пчелиные соты с медом, и Дедал начал собирать пчелиный воск. Когда воска и перьев накопилось достаточно, он приступил к работе. Дедал располагал перья в определенном порядке, связывал их тонкими нитками, которые выдергивал из своей одежды, и склеивал нагретым воском. Таким образом Дедал сделал четыре больших крыла — два для себя и два для своего сына Икара. Понимая, что махать такими крыльями вряд ли удастся, он закрепил их неподвижно на раме, сделанной из тонких прутиков.
Когда все было готово к полету, Дедал дал последние наставления своему сыну. «Рано утром, — сказал он Икару — когда ветер с моря задует в сторону башни, и теплый воздух начнет подниматься вверх вдоль ее стены, мы наденем эти крылья и прыгнем вниз. Не бойся, ты не упадешь, я все рассчитал. Поток воздуха подхватит нас, мы улетим с Крита и вновь обретем свободу. Главное — все время держаться в потоке восходящего воздуха. Смотри, не опускайся слишком низко, чтобы морские брызги не намочили перья и не поднимайся слишком высоко, чтобы жар колесницы Гелиоса не растопил воск».
Разумеется, Икару страшно было прыгать с высокой башни. Однако все произошло в точности так, как предсказал его отец. Ветер подхватил Икара и быстро понес его на самодельных крыльях в сторону открытого моря вслед за отцом. Через несколько минут, освоив нехитрое управление крыльями, Икар испытал чувство восторга от полета. Далеко внизу поблескивало чешуйками волн голубое море, рядом пролетали удивленные чайки. Глядя на распахнутый перед ним простор моря, Икар пожелал увидеть, что скрывается за далеким горизонтом. Все время держась в потоке восходящего воздуха, он начал совершать широкие круги, поднимаясь все выше и выше. Напрасно оставшийся далеко внизу Дедал кричал своему сыну: «Солнце, Икар! Ты забыл про солнце!» Икар в упоении полета не слышал ничего. А жгучие лучи солнца уже начали свое действие. Воск на крыльях Икара размягчился, и перья одно за другим стали открепляться и улетать прочь. Рама покачнулась, круто накренилась набок и Икар начал быстро терять высоту. Наконец сильный поток встречного воздуха перекрутил прутья основы, и Икар камнем рухнул вниз. Напрасно кружил над местом его падения Дедал. На поверхности моря не осталось и следа от погибшего юноши. Проклиная зависть, толкнувшую его много лет назад на убийство племянника, Дедал направил свой полет в сторону Сицилии. Он понимал, что если бы не его вынужденное бегство на Крит, его сын был теперь цел и невредим.
Жизнь и подвиги Геракла
Рождение Геракла
Персей и Андромеда долго и счастливо жили на острове Аргос. У них родились дети, а позже появились многочисленные внуки. Так возник род персеидов, к которому принадлежал доблестный Амфитрион и его жена Алкмена. Алкмена была так красива, что привлекла к себе внимание самого Зевса. Долго раздумывал Зевс, как бы добиться внимания красавицы, не вызывая скандалов ни у себя на Олимпе, ни в доме Амфитриона. Зевс знал, что Алкмена была добропорядочной супругой, уважала священные узы брака, и вряд ли изменила бы мужу даже с богом. Чтобы добиться своего, Зевс прибегнул к обманному превращению. Он принял облик супруга Алкмены Амфитриона, и когда настоящий муж был в отлучке по военным делам, заявился к красавице в гости. Алкмена была несколько удивлена столь быстрым возвращением мужа из похода, но не заподозрила ничего плохого. Чтобы долгожданное свидание с Алкменой длилось подольше, Зевс приказал богу солнца Гелиосу трое суток подряд не запрягать огненную колесницу и не выезжать на небосклон.
Прошло время, и богини судьбы мойры донесли Зевсу, что у Алкмены должен родиться ребенок, его сын Геракл. Они даже предсказали точную дату его появления на свет. Зевс хотел сделать для малыша что-нибудь приятное и в присутствии большинства богов Олимпа сказал, что младенец, который родится в предсказанное мойрами время, будет повелителем всех персеидов. Гере это показалось подозрительным — с чего бы Зевсу уделять такое внимание обычному новорожденному. Она догадалась, что Зевс опять изменил ей и теперь покровительствует своему сыну. Раздосадованная Гера решила сорвать планы Зевса. Она подослала к нему богиню помрачения рассудка Ату и попросила своего супруга: «Поклянись водами Стикса, что все будет так, как ты сказал». Тот, не подозревая подвоха, и под влиянием богини Аты забыл на время о коварстве и ревности Геры и клятвенно подтвердил свое обещание. В тот же миг Гера слетела на землю, замедлила появление на свет сына Зевса Геракла и ускорила роды другой женщины, которая за целых два месяца до срока произвела на свет хилого и едва живого младенца Эврисфея.
«Ты помнишь о своей клятве? — злорадно крикнула Гера, вернувшись на Олимп. — В указанное тобой время на земле родился ребенок». Едва глянув на новорожденного, Зевс понял как, провела его ревнивая супруга. Однако делать было нечего, и свое скрепленное клятвой обещание Зевсу пришлось выполнить. Он сделал чудом выжившего Эврисфея царем над всеми персеидами, а свой справедливый гнев сорвал на богине помрачения рассудка Ате, навечно сослав ее с Олимпа на землю, где с тех пор она бродит между людьми и временами затмевает их разум.
Змеи в колыбели
Гере было мало того, что она сорвала планы Зевса сделать Геракла царем персеидов. Она так ненавидела мальчика, что решила погубить его. Однажды, когда маленький Геракл мирно спал в своей колыбели, она наслала на него двух огромных змей. Геракл проснулся от шуршания змеиной чешуи и от покачивания люльки.
Увидав змей, малыш не ничуть не испугался. Со смехом он протянул свои руки навстречу змеям, схватил каждую из них за шею пониже головы и так крепко сжал свои кулаки, что змеи забились в предсмертных конвульсиях. Одна из них задела кончиком хвоста стоящий рядом с колыбелью кувшин с водой; он упал на пол и разбился. На шум в комнату вбежали служанки, а вслед за ними Алкмена со своим мужем Амфитрионом. Испуганному взору родителей предстала жуткая картина: их первенец Геракл лежал в колыбели и улыбался, сжимая в ручонках двух огромных мертвых змей.
Оправившись от первого потрясения, родители Геракла поняли, что такое не под силу обычному новорожденному. Тогда Амфитрион обратился за разъяснениями и советами к предсказателю. Тот поведал ему, что Геракла наделил невиданной силой сам громовержец Зевс. Жизнь этого мальчика будет трудной, а порой и трагичной. Ему суждено совершить славные подвиги, которые прославят его имя в веках.
Амфитрион был горд тем, что его сына ждет такая выдающаяся судьба. Он постарался дать Гераклу достойное воспитание. В военном искусстве Гераклу не было равных. Он отлично владел мечом, стрелял из лука без промаха и дальше всех бросал копье.
До поры до времени жизнь Геракла протекала достаточно спокойно. Он женился, и у него родилось трое сыновей. Однако такая ситуация совершенно не устраивала Геру. Она наслала на Геракла богиню помрачения рассудка Ату, которая в злобе набросилась на сына Зевса и отняла у него разум. Страшно закричал Геракл — ему показалось, что бесчисленные враги врываются в его дом и хотят причинить зло его семье. В ярости он стал швырять в них все, что попадалось ему под руку. На шум сбежались соседи и, облив Геракла водой, немного привели его в чувство. Когда же разум окончательно вернулся к силачу, его взору предстала страшная картина: в припадке безумия он случайно убил свою жену и сыновей.
Застонав от горя, Геракл решил навсегда покинуть свой злосчастный дом. Он пустился в странствия и добрался наконец до острова Делос, где когда-то родились Аполлон и Артемида. В честь этого события на острове в Дельфах был построен храм, в котором прорицательница-пифия сообщала путникам волю богов. Выслушав горестный рассказ Геракла, она ответила ему, что за свое преступление он должен отправиться в город Микены и отслужить там двенадцать долгих лет при дворе родившегося раньше него Эврисфея. Только совершив для него двенадцать подвигов, Геракл сможет очиститься от преступления, совершенного в приступе безумия.
Пришлось Гераклу поступить на службу к царю Микен Эврисфею, который счел за лучшее держать Геракла подальше от столицы, так как побаивался, как бы его могучий подданный не пожелал занять его место. Царь давал Гераклу самые трудные и опасные поручения, рассчитывая на то, что Геракл погибнет, но тот каждый раз возвращался назад, выполнив все, что от него требовалось.
Среди подвигов, которые совершил Геракл на службе Эврисфея — победа над страшным немейским львом-людоедом. Шкура этого льва служила потом герою плащом и щитом — ведь никакие стрелы не могли пробить ее.
Пришлось Гераклу сражаться и с лернейской гидрой, наводившей ужас на местных жителей. Победить это многоголовое чудовище было непросто — ведь на месте отрубленной головы у него вырастало две новые. Но сила и хитрость привели Геракла к победе, к тому же в этом подвиге ему помогал его племянник Иелай.
А потом Эврисфею захотелось посмотреть на киренейскую лань. Об этом быстроногом животном ходили легенды — так оно было красиво. К тому же лань принадлежала богине Артемиде, а потому убить ее было нельзя — разгневанная Артемида сурово покарала бы охотника. Долго преследовал Геракл стремительную лань, и если бы не помощь Артемиды, наверное, не смог бы привести это прекрасное животное во дворец к Эврисфею, который, полюбовавшись на лань несколько минут, дал Гераклу новое поручение — обуздать эриманфского кабана.
Эриманфский кабан не только вытаптывал посевы, он еще и губил людей. Это был огромный зверь невероятной силы, и одного удара его клыков было достаточно, чтобы лишить человека жизни. Однако, получив несколько ударов по голове дубинкой, кабан пустился наутек. Геракл, преследуя зверя, загнал того в ущелье. Он связал кабана прочными веревками и потащил во дворец Эврисфея. Царь был так напуган видом дикого зверя, что спрятался в бронзовом кувшине и стал придумывать новое поручение для героя.