Войн, целившийся в Персея, только взглянул в лицо Медузы — и вдруг застыл с протянутой рукой, мгновенно превратясь в камень. И все, кто смотрел на эту страшную голову, остановились, замерли, кто как был, окаменели навеки. Так и остались они каменными статуями во дворце эфиопского царя.
Персей с красавицей Андромедой поспешили в путь — на остров Сериф. Ведь Персей обещал царю Полидекту принести голову Медузы.
Явившись на остров Сериф, Персей узнал, что мать его Даная скрывается от преследований Полидекта в храме, не смея выйти оттуда ни днем ни ночью.
Персей отправился во дворец царя и застал Полидекта за обедом. Царь был уверен, что Персей давно уже погиб где-то в пустыне или в океане, и был поражен, увидев героя перед собой.
Персей сказал царю:
— Я исполнил твое желание — принес тебе голову Медузы.
Царь не поверил, стал смеяться. Смеялись с ним и друзья его.
Персей выхватил из сумки голову Медузы и высоко поднял ее.
— Вот она — взгляни на нее!
Царь взглянул — и превратился в камень.
Персей не захотел остаться на Серифе, сделал царем острова старого рыбака, который когда-то выловил из моря ящик с Данаей и с ним, и отправился с женой и матерью на родину в Аргос.
Аргосский царь, узнав, что внук его жив и возвращается домой, покинул свой город и скрылся. Персей стал царем в Аргосе. Он вернул Гермесу его острый меч, Афине — ее щит, добрым нимфам шлем-невидимку, крылатые сандалии и сумку, в которой прятал свою страшную добычу. Голову Медузы он принес в дар Афине, и богиня с тех пор носит ее, укрепив на своем золотом щите.
Однажды в Аргосе был праздник, и множество народа собралось смотреть состязания героев. Тайно пришел на стадион и старый аргосский царь.
Во время состязания Персей с такой силой метнул тяжелый бронзовый диск, что он пролетел над стадионом и, падая вниз, попал в голову старого царя и убил его на месте.
Так исполнилось предсказание: внук убил своего деда.
И, хоть это было нечаянное убийство, Персей уже не мог наследовать царство убитого им деда и, похоронив царя, добровольно покинул Аргос.
ДЕДАЛ И ИКАР
В те далекие времена, когда у людей еще не было ни инструментов, ни машин, жил в Афинах великий художник Деда́л. Он первый научил греков строить прекрасные здания. До него художники не умели изображать людей в движении и делали статуи, похожие на запеленатых кукол с закрытыми глазами. Дедал же стал высекать из мрамора великолепные статуи, изображающие людей в движении.
Для своей работы Дедал сам придумал и сделал инструменты и научил людей пользоваться ими. Он научил строителей здания, как проверять — камнем на нитке, — правильно ли кладут они стены.
У Дедала был племянник. Он помогал художнику в мастерской и учился у него искусствам. Рассматривая однажды плавники рыбы, он догадался сделать пилу; придумал циркуль, чтобы чертить правильный круг; вырезал из дерева круг, заставил его вращаться и стал лепить на нем глиняную посуду — горшки, кувшины и круглые чаши.
Однажды Дедал с юношей взошли на вершину Акрополя, чтобы с высоты посмотреть на красоту города. Задумавшись, юноша ступил на самый край обрыва, не удержался, упал с горы и разбился.
Афиняне обвинили Дедала в гибели мальчика. Дедалу пришлось бежать из Афин. На корабле он добрался до острова Крита и явился к критскому царю Ми́носу.
Минос был рад, что судьба привела к нему знаменитого афинского строителя и художника. Царь дал пристанище Дедалу и заставил его работать на себя. Дедал выстроил ему Лабиринт, где было столько комнат и так запутаны ходы, что всякий, кто входил туда, уже не мог сам найти выход.
До сих пор на острове Крите показывают остатки этого великолепного сооружения.
Долго жил Дедал у царя Миноса пленником на чужом острове среди моря. Часто сидел он на морском берегу, глядя в сторону родного края, вспоминал свой прекрасный город и тосковал. Уже много лет прошло, и, наверное, уже никто не помнил, в чем его обвиняли. Но Дедал знал, что Минос никогда не отпустит его и ни один корабль, отплывающий от Крита, не посмеет взять его с собой, опасаясь преследования. И все-таки Дедал постоянно думал о возвращении.
Однажды, сидя у моря, он поднял глаза в широкое небо и подумал: «Нет для меня пути по морю, но вот небо открыто для меня. Кто может мне помешать на воздушной дороге? Птицы рассекают крыльями воздух и летят куда хотят. Разве человек хуже птицы?»
И ему захотелось сделать себе крылья, чтобы улететь из плена. Он стал собирать перья больших птиц, искусно связывал их льняными крепкими нитками и скреплял воском. Скоро он сделал четыре крыла — два для себя и два для своего сына Икара, который жил вместе с ним на Крите. Перевязью крест-накрест прикреплялись крылья к груди и к рукам.
И вот наступил день, когда Дедал попробовал свой крылья, надел и, плавно махая руками, поднялся над землей. Крылья держали его в воздухе, и он направлял свой полет в ту сторону, куда хотел.
Спустившись вниз, он надел крылья сыну и учил его летать.
— Спокойно и ровно взмахивай руками, не спускайся слишком низко к волнам, чтобы не смочить крылья, и не поднимайся высоко, чтобы лучи солнца не опалили тебя. Лети за мной следом. — Так говорил он Икару.
И вот рано утром они улетели с острова Крита.
Только рыбаки в море да пастухи на лугу видели, как они улетали, но и те подумали, что это крылатые боги пролетают над землей. И вот уже далеко остался позади скалистый остров, и широко раскинулось под ними море.
День разгорался, солнце поднялось высоко, и лучи его жгли все сильнее.
Осторожно летел Дедал, держась ближе к поверхности моря, и боязливо оглядывался на сына.
А Икару по душе был вольный полет. Все быстрее рассекал он крыльями воздух, и ему захотелось подняться высоко-высоко, выше ласточек, выше самого жаворонка, который поет, глядя прямо в лицо солнцу. И в ту минуту, когда отец не глядел на него, Икар поднялся высоко вверх, к самому солнцу.
Под жаркими лучами растаял воск, скреплявший крылья, перья распались и разлетелись вокруг. Напрасно взмахивал Икар руками, — уже ничто больше не удерживало его на высоте. Он стремительно падал, упал и исчез в глубине моря.
Оглянулся Дедал — и не увидел в синеве неба летящего сына. Он глянул на море — лишь белые перья плыли на волнах.
В отчаянии опустился Дедал на первый встретившийся ему остров, сломал свой крылья и проклял свое искусство, погубившее его сына.
Но люди запомнили этот первый полет, и с тех пор в их душах жила мечта о покорении воздуха, о просторных небесных дорогах.
ТЕ3ЕЙ
У афинского царя Эге́я не было детей. Дважды он был женат, но жены не родили ему ни сына, ни дочери, и он сильно горевал об этом. Он хотел знать, неужели ему суждено остаться бездетным, и спросил предсказателя — оракула. Ответ оракула был так загадочен, что Эгей не мог понять его.
В то время в Арголи́де, в городе Трезе́ны, жил старый мудрый Питфе́й. Эгей отправился к нему в Трезены — просить его разгадать ответ оракула. Питфей объяснил предсказание: у Эгея будет сын, которому суждено стать великим героем.
Эгей обрадовался и, чтобы скорей сбылось предсказание, женился в третий раз — на дочери Питфея — и стал ждать обещанного сына.
Но из Афин пришла весть, что враги, воспользовавшись долгим отсутствием царя, пытаются захватить власть в городе. Эгей должен был вернуться в Афины. Но дочь свою Питфей не отпустил с мужем: старому царю хотелось, чтобы обещанный судьбою герой родился в Трезенах и своим рождением прославил город.
Перед тем как покинуть Трезены, Эгей зарыл в царском саду под огромным камнем свой меч и пару сандалий и сказал жене:
— Когда мой сын станет таким большим и сильным, что сможет сдвинуть этот камень и достанет мой меч и сандалии, пусть он придет ко мне в Афины: по этому мечу и сандалиям я узнаю его.
Эгей вернулся в Афины, а у жены его скоро родился мальчик — его назвали Тезеем. Тезей рос во дворце Питфея, и старый царь учил его всему, что нужно знать и уметь человеку, которому предстояли в жизни странствия, сражения и подвиги воина.
Когда Тезею исполнилось шестнадцать лет, мать повела его в сад, показала ему большой камень и сказала:
— Вот здесь, под этим камнем, лежит подарок, оставленный тебе твоим отцом. Сдвинь камень и достань то, что под ним зарыто.
Юноша, сильными руками крепко охватив камень, сдвинул его в сторону и нашел в земле меч и сандалии. Тогда мать открыла ему, кто его отец, опоясала сына отцовским мечом, надела ему на ноги отцовские сандалии и сказала, что по этому мечу и сандалиям отец узнает его.
Тезей захотел поскорее увидеть своего отца, и в тот же день он простился с матерью и дедом и отправился в Афины. Мать уговаривала его сесть на корабль и добраться до Афин морским путем — это было спокойнее, чем идти через леса и горы, где обитали хищные звери и злые разбойники подстерегали путников на дорогах.
Но Тезей жаждал подвигов и славы и пошел в Афины прямой дорогой.
Смело миновал он границу дедовской земли и вступил в чужие горы. Пройдя немного, он встретил хромого великана, который ковылял по дороге, опираясь на толстую железную палицу, со звоном ударявшуюся о дорожные камни.
Увидев Тезея, великан закричал сердито:
— Эй, путник, возвращайся назад!
Тезей удивился и спросил, почему он должен вернуться, если ему надо идти вперед.
Подняв над головой свою палицу, великан проревел:
— Возвращайся туда, откуда идешь, и скажи всем, что я, Перифе́т, никому не даю здесь прохода! Клянусь этой палицей, которую выковал мне мой покровитель — божественный Гефест, ты не ступишь ни шага дальше.
Говоря это, он размахивал своей железной палицей так, что ветер свистел вокруг и камни разлетались во все стороны.
Вместо того чтобы повернуться и уйти, Тезей бросился навстречу великану и столкнулся с ним так быстро, что Перифет не успел ударить юношу, а Тезей уже обхватил его руками за пояс и крепко сжимал, не выпуская. От неожиданности Перифет выронил из рук свою палицу и нагнулся, чтобы поднять ее. Тезей тотчас сбил с ног хромого и вонзил ему в грудь отцовский меч. Потом он оттащил тело великана с дороги, подобрал его палицу и пошел дальше, радуясь своей первой победе.