Как уже было сказано, в СССР доминировали два типа героизма: «трудовой» и «воинский». В числе трудовых подвигов значились безвозмездный коммунистический труд, рекорды производительности труда, изобретения и рационализаторство, творческие достижения, активное участие в общественной работе и т. д. Примерами этосного феномена «творческие достижения» стали балерина Галина Уланова, певцы Сергей Лемешев, Иван Козловский, композиторы Дмитрий Шостакович, Исаак Дунаевский, Арам Хачатурян, ученые Петр Капица, Игорь Курчатов, Юлий Харитон, писатели Николай Островский, Михаил Шолохов, поэты Владимир Маяковский, Самуил Маршак, Сергей Михалков и другие. К воинским подвигам были отнесены бдительная служба на границе Никиты Карацупы, воздушные победы летчиков Владимира Коккинаки, Александра Покрышкина, Ивана Кожедуба, морские баталии в годы Великой Отечественной войны под руководством моряков-подводников Петра Грищенко, Сергея Лисина, Александра Маринеско, командование воинскими подразделениями, армиями и фронтами, осуществлявшееся Иваном Коневым, Николаем Ватутиным, Павлом Ротмистровым, Амазаспом Бабаджаняном и т. д.
В условиях социализма родились и получили массовое распространение формы героического поведения, ранее совершенно неизвестные человеческой истории. Так, в годы Великой Отечественной войны героическим энтузиазмом отмечен труд рабочих, крестьян-колхозников, интеллигенции в тылу под девизом «Все для фронта, все для победы!». Получил общественное признание и был оформлен как государственный наградной статус героический труд женщины-матери. Совершенно особый, не имевший прецедента в человеческой истории феноменологический ряд героизма образовала в эпоху социализма борьба за мир во всем мире. Мировое признание получила деятельность на этом поприще многих политиков, выдающихся организаторов общественных движений, представителей науки и искусства. Среди них Ласаро Карденас, Луи Арагон, Пабло Неруда и другие.
Если говорить о феноменологии героического типа «учитель» («герой-учитель»), то она представлена фактически во всех странах и на всех этапах истории культурных систем. В Древнем Китае это Конфуций с его учением, получившим название конфуцианства, сохраняющем свое этическое значение и по сей день. В древней Индии это принц Гаутама Сиддхарта, основавший буддизм с его основной целью избавить человека, человечество от страдания (страданий). В Индии более позднего времени это Махатма (то есть Великая душа) Ганди с его учением об «истине в себе» (то есть в самом человеке, в самом субъекте) и принципами ахимсы (санскрит. «непричинение боли и зла»). В Европе позднего средневековья это Мартин Лютер, объявивший веру единственным средством непосредственного общения истинного христианина с богом. В православии, в православной культуре это в первую очередь Кирилл и Мефодий – просветители, создатели славянской азбуки (глаголицы/кириллицы). В социалистической России это Н. Крупская, А. Луначарский, А. Макаренко, В. Сухомлинский.
Обстоятельное исследование феноменологии героизма составляет сложную научную задачу, ибо ее решение тесно связано со специфическими знаниями в разных научных областях, в частности истории, культуры, антропологии и лингвистики.
Vir bonus – героический характер
Vir bonus в переводе с латинского означает «благородный муж». Однако следует заметить, что здесь смысл слова vir – не просто «настоящий мужчина», а «боец», «воин», «солдат» (в целом ряде случаев vir в латинском языке употребляется вообще как синоним «мужества»). Например, словосочетание dolorem ferre ut vir означает «переносить страдания как подобает мужчине», virum te praesta – «будь мужчиной» (то есть будь «мужественнным», «стойким»), vira unus cum viro congreditur – «каждый боец сходится с противником в рукопашной схватке». Очевидно, что мы имеем дело с субъектами, обладающими особым характером – героическим.
Как психологический феномен героический характер таит в себе множество загадок, оставшихся за пределами научных исследований. Одной из причин тому является не только двухуровневая («макро» и «микро») структура героической психики, но и ее органичная связь с сугубо индивидуальными, уникальными особенностями самого субъекта. Тем не менее на основании накопленного общечеловеческого опыта мы можем сейчас совершенно категорически заявить о существовании двух рядов характерологических качеств индивида: с одной стороны, напрочь исключающих любые его, так сказать, героические потенции, а с другой стороны, напротив, их реализующих и воплощающих. К числу «отрицательных» качеств отнесем эгоизм, слабую волю, трусость, отсутствие убеждений и скептицизм, цинизм, неуверенность, малодушие, инерцию, безыдейность, мелочность, педантичность и прочее.
Альфред Адлер, крупнейший психолог ХХ столетия, разрабатывая свою типологию личности, разделил всех людей по их характеру на «управляющих», «берущих», «избегающих» и «социально полезных». Совершенно очевидно, что ни «берущий тип» (Адлер отнес к нему социально бесполезных субъектов, как правило, с паразитическими, иждивенческими наклонностями, с низкой степенью социальной активности), ни «избегающий тип» (по Адлеру это индивиды с неразвитым социальным чувством, отличающиеся пассивностью, стремящиеся любыми способами уйти от решения жизненных проблем) не способны на подвиг. Люди того и другого типа никогда не станут героями. Можно сказать, что героизм противопоказан индивидам с таким характером. Не способен на героические поступки, скажем так, и «человек Фрейда», живущий по «принципу удовольствия». Поведение такого человека мало чем отличается от поведения животного. Оно в основном подчинено биологическим инстинктам. Великий философ и психолог нашего времени К. Ясперс охарактеризовал всю концепцию Фрейда следующим образом: «…Фрейд выказывает крайнюю бездуховность и скудость воображения. Почти всегда он рассуждает лишь о самых грубых, примитивных материях. Во фрейдовской психологии узнает себя множество людей, живущих одними только чувствами… Но если Фрейд апеллирует только к биологическим и сексуальным элементам человеческого, мы имеем не меньшие основания апеллировать к духовному в человеке…»[53]. Мы уже неоднократно указывали на факт генерации героического поведения, подвига высокими духовными качествами человеческой личности. Эти качества в подавляющем большинстве случаев определяют героический характер в целом.
В числе «положительных» качеств, повышающих вероятность героического поведения индивидов, на первое место следует поставить, и это не вызовет, очевидно, серьезных возражений со стороны психологов, развитое чувство, развитое сознание долга, что в свою очередь связано с высоким уровнем субъективной воли. Не менее важную роль в героических свершениях личности играют вера, мужество, целеустремленность, способность к самопожертвованию и мобилизации психических ресурсов, алертность. Героизм во всех случаях прямо пропорционально связан с преодолением (на что в свое время обращал внимание Ф. Ницше) не только внутренних (личностных), но и внешних препятствий, потому оценка героического характера обусловлена также масштабами экстремальности, жизненной угрозы, сложности внешней преграды, которую требуется преодолеть. Таким образом, о героическом характере следует говорить не только в связи с уже названными индивидуальными чертами, но и в связи с объективными обстоятельствами подвига.
В книге В. И. Лебедева «Личность в экстремальных условиях» достаточно подробно раскрывается картина индивидуальных психических состояний в опасных для жизни ситуациях. При этом автор в своих рассуждениях основывается на очень значимом для нас суждении авторитетного немецкого теоретика К. Клаузевица: «Опасность и ответственность не увеличивают в нормальном человеке свободу и активность духа, а, напротив, действуют на него удручающе, и потому если эти переживания окрыляют и обостряют способность суждения, то, несомненно, мы имеем дело с редким величием духа»[54]. Во многих случаях, как считает B. Лебедев, в преодолении опасных ситуаций решающую роль играют следующие индивидуальные факторы: личная готовность, находчивость, хладнокровие, мгновенное извлечение из памяти нужной информации для принятия адекватного решения (своеобразный психический форсаж), волевое подавление естественно возникающей тревоги (страха), правильная диагностика причин опасности (нештатной ситуации) и эффективная ориентация, стенические эмоции, которые становятся своеобразной «лакмусовой бумажкой» подлинного героя. «Есть упоение в бою», – писал великий поэт. Трудности, риск, опасность, экстраординарность, «нештатность», непредвиденность внешней ситуации – все это у субъекта, заранее ориентированного на подвиг, вызывает возвышенные чувства, внутреннее удовлетворение, осознание действительной самоценности и, как отмечал известный советский психолог Б. М. Теплов, «неизъяснимые наслаждения».
Несколько по-другому героизм как черта характера в личностном плане выглядит в случаях долговременного и даже пожизненного подвига. Здесь на первое место выступают такие факторы, как цель жизни, посвящение какой-либо непременно великой (с точки зрения самого субъекта) идее, жизненный выбор, стремление «найти себя», вера, мировоззрение, идеологические убеждения, жертвенность, нравственное оправдание своего бытия, альтруизм, темперамент, физические данные и другое. Благодатным материалом для анализа особенностей героического характера служат судьбы героев в статусе «святых», по словам Г. П. Федотова, «религиозных гениев», жизненный путь которых отмечен «вехами героического подвижничества». Академик Д. С. Лихачев в своем очерке «Святая Русь» пишет в частности: «По типу своей святости Сергий Радонежский очень близок к жившему за век до него в Италии Франциску Ассизскому. То же стяжание Духа Божия, через молитву к уединению, то же презрение к мирским богам, нищелюбие, стремление помочь всем и всему живому. Та же ответственность перед природой, стремление к христианскому просвещению окружающих его людей»