Такой бой, например, произошел 2 сентября.
Утром по сигналу ракеты с командного пункта авиаполка в воздух поднялись два звена истребителей. Одно из них возглавлял старший лейтенант Жуйков, другое — лейтенант Кузнецов. Александр Савченко был ведомым у Николая Савченкова.
В районе станции Мга наши истребители вступили в бой с фашистскими бомбардировщиками Ю-87 и «Дорнье», бомбившими советские войска.
Звено Жуйкова атаковало «юнкерсы», звено Кузнецова — «Дорнье». Александр догнал один из бомбардировщиков и с двухсот — трехсот метров открыл огонь из двух пушек. На выходе из второй атаки он увидел, как «Дорнье» резко накренился, перевернулся и понесся к земле. Вслед за ним были сбиты три «юнкерса».
В тот день адъютант эскадрильи внес в летную книжку «Савченко маленького» запись не только о боевом вылете, но и о его первой победе в воздухе. А через несколько дней в ней появилась такая же вторая запись.
Чтобы сломить волю защитников Ленинграда, враг подвергал их позиции жестоким артиллерийским обстрелам. В небе то и дело появлялись большие группы бомбардировщиков.
Советские авиаторы боролись с ними в воздухе, совершали налеты на места их базирования.
8 сентября 191-й истребительный авиационный полк получил задачу уничтожить самолеты противника на вражеском аэродроме. Александр Савченко снова летел ведомым у «Савченко большого». Полет проходил на небольшой высоте. Линию фронта преодолели на бреющем.
К аэродрому зашли на небольшой высоте с востока. Фашистские зенитчики открыли огонь. Но было поздно. Прямо на них пикировали специально выделенные для этого истребители, расстреливали их пулеметно-пушечным огнем. Другие истребители занялись Уничтожением вражеских машин. Взлететь фашистские самолеты не смогли, так как ввиду позднего часа гитлеровские летчики давно завершили свой «рабочий день». к тому же появление советской авиации было столь неожиданным что никто не успел объявить тревогу.
По примеру ведущего Александр начал переводит свой самолет в пикирование для атаки наземной цели, но в этот момент заметил приблизившийся к аэродрому самолет «Хеншель-126».
Видя неблагополучно сложившуюся на аэродром обстановку, фашистский летчик решил за лучшее убраться с этого места. Но тут его заметил Александр Савченко и бросился за ним вдогонку.
Николай Савченков уже вывел свой самолет из пикирования и стал прикрывать товарища.
Советскому летчику трудно было атаковать летящий на малой высоте фашистский самолет. Поэтому он посылал из пушек своего «ишачка» одну очередь за другой. Какая-то из них достигла цели — подбитый фашистский самолет рухнул на лес.
Так в летной книжке младшего лейтенанта Александра Савченко появилась запись о втором сбитом нм самолете. А через три дня — еще об одном.
Впрочем, об этом, третьем самолете можно прочесть не только в летной книжке А. П. Савченко.
В тот день, 10 сентября, противник сосредоточил на Красносельском направлении на фронте в пятнадцать километров около двухсот танков и более трехсот самолетов. Используя сильные истребительные заслоны, «юнкерсы» и «хейнкели» совершали массированные налеты, яростно бомбили боевые порядки наших войск и дороги, ведущие к линии фронта.
Авиация, защищавшая небо Ленинграда, работала с огромным напряжением. Наши летчики поднимались в воздух почти без передышки. Инженерно-технический состав трудился днем и ночью, восстанавливая боевую технику. Об обстановке, сложившейся в тот день под Ленинградом, пишет в книге «В небе Ленинграда» Главный маршал авиации А. А. Новиков.
«В этот день в районе Коломенского и Ропши произошли два воздушных боя, которые навсегда останутся одной из ярчайших героических страниц в истории ленинградской авиации.
Под Коломенском пятерка истребителей из 195-го нап вступила в схватку с 50 немецкими бомбардировщиками, шедшими под сильным прикрытием «мессеров». Наши летчики уничтожили пять вражеских самолетов и не допустили организованной бомбежки наших войск.
Сходная ситуация сложилась под Ропшей. Здесь дорогу к фронту 60 вражеским бомбардировщикам преградила четверка истребителей из 191-го иап. В жестокой схватке советские летчики сбили шесть самолетов. Героями ее были старший лейтенант Г. С. Жуйков, младшие лейтенанты В. А. Плавский, А. П. Савченко и Г. А. Мамыкин».
Среди шести сбитых фашистских самолетов, упоминаемых в этих записках, один приходится на долю Александра Савченко. Это была его третья победа.
Такие победы давались нелегко. Враг превосходил нас числом, у него было больше опыта. Каждый наш боевой день был настолько насыщен схватками в воздухе, что после возвращения на аэродром хотелось броситься под крыло самолета и забыться на час-другой.
Но и на земле у летчиков шла напряженная работа. Разбирались перипетии боя, тщательно анализировались действия истребителей. А тут еще фронтовые корреспонденты, фотографы, заставлявшие отвечать на многочисленные вопросы, рассказывать о схватках в воздухе. Конечно, они делали свое, тоже очень нужное на войне дело — рассказывали об опыте лучших, учили тому, что нужно для победы над жестоким и коварным врагом.
Помнится, тогда в авиационных полках часто можно было увидеть художника А. Н. Яр-Кравченко. В любое время дня Анатолий Никифорович мог появиться на стоянке самолетов, на командном пункте, в общежитии или в столовой. Художник делал наброски и зарисовки лучших представителей летного и технического состава. Собранные воедино, они были изданы в виде альбома газетой «Атака». В нем можно было увидеть портреты героев-летчиков, защищавших Ленинград,— Петра Харитонова, Николая Кузнецова, Владимира Плавского, Вячеслава Жигулина, Германа Мамыкина и многих других. Были здесь и Николай Савченков и Александр Савченко.
Об этих и подобных им героических защитниках города Ленина Главный маршал авиации А. А. Новиков писал:
«Я сравнивал немецких летчиков с нашими, советскими, и думал о том, что если бы такое же испытание при аналогичной ситуации обрушилось на гитлеровцев, то они не продержались бы и месяца. У наших же летчиков, чем труднее им становилось, тем тверже Делалаеь их воля и тем злее они воевали. Три месяца — срок невеликий даже на войне. Но в этот период среди воздушных защитников города Ленина выросла и сформировалась целая когорта блестящих бойцов, мастеров своего дела, которых смело можно назвать героями среди героев».
В начале сентября 1941 года гитлеровцы замкнули кольцо окружения вокруг Ленинграда. Положение войск, защищавших город на Неве, и мирного населения значительно ухудшилось. Советское правительство, командование Ленинградского фронта принимали меры для организации снабжения Ленинграда. Летали транспортные самолеты. По Ладожскому озеру шли к городу суда и баржи.
Эти жизненно важные для города на Неве артерии подвергались нападению авиационного противника. С ним вели непрерывные схватки наши истребители. Не раз в схватках с фашистскими летчиками участвовало и звено истребителей в составе Николая Кузнецова, Николая Савченкова и Александра Савченко.
Как-то, сопровождая транспортные самолеты, наши летчики увидели: над Ладожским озером две пары «мессершмиттов» расстреливали наши суда с войсками, шедшими в Ленинград. Командир звена старший лейтенант Николай Кузнецов решил атаковать противника. Но вражеские летчики уже заметили советские самолеты и упредили их в атаке.
— Коля Савченков,— рассказывал потом Александр,— открыл огонь по ведущему. Фашист прекратил атаку и стал выводить самолет из пикирования с набором высоты. Тут я его и прихватил! Дал две длинные очереди — и фашист пошел в воду. Остальные, видя такое дело, драпанули.
Может показаться, что победы над воздушным противником давались нам легко. Конечно, мы их сбивали. Но и сами нередко попадали в довольно сложное положение.
Однажды они прихватили Александра Савченко над Пулковскими высотами и долго гонялись за ним, не давая возможности оторваться. Савченко проявил настоящее мастерство, стараясь вырваться из огненного кольца. Спасла его отличная техника пилотирования. Он закладывал такие виражи, что самолет, казалось, не выдержит. Александр оторвался, но остался без горючего. Дотянуть до своего аэродрома он уже не смог и буквально упал на пашню, посадив «ишачка» на фюзеляж.
В другой раз вылетели, снова звеном, на разведку противника вдоль дороги Кингисепп — Гатчина. Маршрут был рассчитан на предельный запас горючего с посадкой на любом ближайшем к линии фронта аэродроме.
Полет до Кингисеппа прошел нормально. Но как только наши летчики, набрав высоту, легли на обратный курс, появились фашистские истребители. Недостаток горючего не позволял звену Кузнецова ввязаться в бой. И оторваться было сложно, так как противник имел преимущество в скорости и беспрерывно атаковал наши истребители. В этой сложной обстановке советские летчики проявили настоящее мужество и мастерство. Отстреливаясь от наседавшего противника, они настойчиво тянули к линии фронта, опасаясь совершить вынужденную посадку на территории, занятой врагом.
Наконец, линия фронта позади. Фашистские самолеты отстали. Без разрешения, с ходу, наши пошли на посадку на первый попавшийся аэродром. На приземлившиеся самолеты жалко было смотреть: на крыльях и хвостовом оперении болтались куски перкаля. Да и летчики выглядели немногим лучше своих самолетов...
Все эти подробности боевой деятельности Александра Петровича Савченко я узнал из его рассказов, когда он пришел в наш 127-й истребительный авиационный полк для дальнейшего, как в армии говорят, прохождения службы.
В его летной книжке было записано: «За время войны с германским фашизмом в период с 26 июля 1941 года по 30 сентября 1941 года произвел 65 боевых вылетов. Провел 34 воздушных боя. В воздушных боях на подступах к Бороду Ленина сбил индивидуально 7 фашистских самолетов, а также в группе с товарищами еще 9 самолетов противника».
Эта запись, как и орден Красного Знамени, которым Александр Савченко был награжден в октябре 1941 года, говорила о мужестве молодого летчика.