Александр, как и другие летчики, прибывшие в нашу часть вместе с ним, сразу же включился в боевую работу по сопровождению транспортных самолетов в Ленинград и из него.
20 марта 1942 года обеспечение боевого вылета было поручено пятерке летчиков-истребителей лейтенантам Ивану Белову, Константину Трещеву, Александру Савченко, Владимиру Плавскому и Петру Бондарцу. Вел группу лейтенант Белов.
При перелете через линию фронта на высоте четыре тысячи метров появились два «мессершмитта». Имея преимущество в высоте, они буквально свалились на наши машины. Едва завязался бой, появилась еще пара немецких истребителей, сопровождавших десятку бомбардировщиков.
Лейтенанты Белов и Плавский решительно атаковали группу фашистских бомбардировщиков. Остальные наши самолеты дрались с «мессершмиттами». Бой длился полчаса. Фашисты недосчитались пяти самолетов. Все наши летчики благополучно возвратились на аэродром.
На другой день, 21 марта, нам была поставлена задача прикрыть от вражеских атак с воздуха наши наземные войска в районе Шала, Зенино, Кондуя, Погостье. На этот раз было решено поднять в воздух семь истребителей И-16. В составе группы кроме пята участников боя 20 марта находились лейтенанты Иван Петренко и Борис Горшихин.
В этот день пришлось вступить в схватку с восемью вражескими бомбардировщиками «Юнкерс-88» и пятнадцатью истребителями «Мессершмитт-109». Бой был жестоким. Как и накануне, все советские летчики возвратились на свою базу. А враг недосчитался шести самолетов.
Все участники этих двух воздушных боев были награждены орденами. Им присвоили очередные воинские звания —«старший лейтенант».
Командующий 13-й воздушной армией, в которую входил наш полк, генерал С. Д. Рыбальченко издал приказ, в котором говорилось:
«Действия мужественной семерки, руководствовавшейся суворовским правилом воевать не числом, а умением, ставлю в пример всем летчикам Ленинградского фронта».
В этих двух воздушных боях на долю лейтенанта Савченко пришлось два сбитых им фашистских самолета. Свой второй орден Красного Знамени он получил в Кремле, когда полк получил передышку и ожидал пополнения новой боевой техникой.
После пополнения 127-й истребительный полк снова стал участвовать в боях. И после каждого увеличивался счет сбитых самолетов противника.
Рос счет и у Александра Савченко. Помнится воздушный бой 12 декабря 1942 года. Савченко в то время уже командовал эскадрильей.
Накануне, 11 декабря, летчики его эскадрильи сбили три «юнкерса». 12 декабря старший лейтенант Савченко получил задачу завязать эскадрильей бой с фашистскими «мессершмиттами», обстреливавшими наших пехотинцев.
Наземная радиостанция навела эскадрилью в составе девяти самолетов в нужный район. Фашистских машин было около двадцати. Считая себя в безопасности, они вели огонь по нашим позициям. Приблизившись к противнику, Савченко подал команду своему заместителю лейтенанту Тараскину шестеркой самолетов атаковать немецкие истребители-штурмовики Ме-110, а сам стал прикрывать их своим звеном от атак истребителей Ме-109.
Шестерка Тараскина дружно атаковала гитлеровцев. После первой атаки один Ме-110 врезался в снег в расположении наших войск. За ним, оставляя за собой шлейф черного дыма, последовал еще один «мессершмитт». Фашистские летчики прекратили обстрел наших стрелковых позиций и повернули к линии фронта.
Шестерка Тараскина повторила атаку — и еще один Ме-110, охваченный огнем, упал на землю.
О том, что произошло дальше, рассказал после возвращения из боя сам Савченко:
— Бой, собственно, уже окончился. Шестерка Тараскина приблизилась к нам, собираемся домой, и вдруг слышу по радио: «Командир, берегись! Фашист бьет по тебе!» Оглянулся. Вижу — со стороны солнца на большой высоте прямо в лоб несется «мессершмитт». Открыл по мне огонь из всех пулеметов. Расстояние быстро сокращается. Все решали доли секунды. Нажал две гашетки. Чувствую, оружие стреляет. Вот-вот должны столкнуться. Сам понимаешь, уходить вверх или вниз — верная смерть. Даю правую ногу вперед, скольжу вправо, огня не прекращаю. Немец проскакивает мимо меня буквально в пяти — десяти метрах, переворачивается и отвесно идет к земле. Видно, все-таки прошил я его!
Наверное, крепкий орешек достался Александру Савченко в тот раз. Обычно нервы у фашистских летчиков при лобовом сближении быстро сдавали. Они уворачивали в сторону, боясь нашего тарана, в этот раз изрядно досталось и нашему однополчанину: техник Васильев, осматривая самолет командира эскадрильи, то и дело восклицал:
— Ну и ну! Вот это — да! Все лопасти винта Побиты. Чудом вы, товарищ старший лейтенант, остались живы — пули прошли над вашей головой в двадцати — тридцати сантиметрах!
Да, это был тяжелый воздушный бой. И все же эскадрилья Савченко в тот день сбила шесть самолетов противника, не потеряв ни одного своего.
Через несколько дней после того памятного боя мы принимали комэска Савченко в партию. А еще через несколько дней пришло сообщение о награждении его третьим орденом Красного Знамени.
Росло боевое мастерство воинов нашего 127-го гвардейского истребительного авиационного полка. Росло боевое мастерство и Александра Савченко. Рос и счет сбитых им и его эскадрильей фашистских самолетов.
И все мы очень обрадовались, когда в начале 1944 года услышали по радио о том, что Александру Петровичу Савченко, нашему боевому товарищу, присвоено звание Героя Советского Союза.
А. СЕИН
АТАКУЕТ НИКОЛАЙ ПОЛАГУШИН
Николаем Ивановичем Полагушиным, полковником запаса, мы встретились на его московской квартире. Он невысок ростом, коренаст, круглолиц. В глазах то загораются огоньки, когда он говорит о воздушных боях, то гаснут, когда вспоминает о погибшем товарище. Разговаривая, как все летчики, жестикулирует. Прямой, откровенный, временами даже дерзкий в молодости, он и теперь остался таким же, правда, стал сдержаннее, менее эмоциональным.
В годы Великой Отечественной, войны Николаи Иванович совершил 259 успешных боевых вылетов. Три раза падал, тринадцать раз шел на вынужденную.
Был ранен. Но каждый раз командир эскадрильи гвардейского Краснознаменного Невского штурмового авиационного полка гвардии капитан Н. И. Полагушин возвращался в строй и снова бил врага. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны второй степени, Красной Звезды, медалью «За отвагу». Ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Николаи Иванович, как истинные герои, оказался скромным человеком. Он больше и охотнее рассказывал о своих однополчанах, чем о себе.
— Лучше напишите о Григории Мыльникове, моем фронтовом учителе, или о Сергее Потапове, с которым приходилось часто летать. Отличные летчики. А я что? Воевал как все...
Как все... Это верно. Ему, как и многим другим, не исполнилось полных девятнадцати, когда он после окончания школы военных летчиков имени В. П. Чкалова прибыл на Ленинградский фронт. Крутой подбородок с ямкой, прямой взгляд свидетельствовали о твердом характере сержанта Николая Полагушина.
Он и был таким — решительным, волевым. Позже, характеризуя летчика, командир полка майор А. Фефелов так писал о нем в одном из документов: «Преодолевая плотный огонь зенитной артиллерии, в сложных метеорологических условиях всегда точно выходил на цель, и только уничтожив ее, возвращался на свой аэродром».
Первый боевой вылет оказался для Николая неудачным. В ходе боя он потерял ведущего и вернулся на аэродром с полным запасом неизрасходованных бомб и снарядов. На вопрос командира, что случилось, честно признался: цели не нашел, а кидать бомбы куда попало — не годится. Уже в этом факте просматривался его характер — делать все на совесть, если бить врага, то наверняка.
Опыт приходил от полета к полету. Николаи часто летал в паре с командиром эскадрильи майором Григорием Мыльниковым, учился у него мастерству, ни вместе бомбили вражеские эшелоны, дороги, мосты, аэродромы.
Имя майора Мыльникова было широко известно на Ленинградском фронте. Многие летчики, в том числе и будущие дважды Герои Советского Союза В. Алексенко, Е. Кунгурцев, А. Прохоров, были его учениками. Школу Мыльникова, этого непревзойденного мастера штурмовых ударов, ставшего к концу войны тоже дважды Героем, прошел и Николай Полагушин.
Молодой пилот быстро приобрел репутацию отважного, умелого летчика-штурмовика. В сентябре 1943 года фронтовая газета «На страже Родины» писала о нем: «Он завоевал славу бесстрашного воздушного бойца. Его краснозвездную грозную машину видела пехотинцы в боях за освобождение городов и сел Ленинградской области».
А вот что говорилось в представлении к званию Героя Советского Союза:
«14 июня 1944 года при прорыве второй линии обороны противника на Карельском перешейке на участке Мустамяки — Кутерселькя сделал четыре захода на прикрытие наших наземных войск, сопровождение танков и пехоты в наступлении. В решающие часы штурма, между 16—18 часами, Полагушин возглавил шестерку «илов» для нанесения бомбо-пушечного удара по опорным пунктам врага Мустамяки и Кирьявола. Группа пробыла над целью 25 минут, сделала пять заходов по укреплениям и огневым средствам, подавила одну артбатарею, зажгла и взорвала шесть зданий, превращенных в огневые точки, один крупный складе боеприпасами, истребила значительное число пехоты в траншеях.
29 июня 1944 года восемнадцать Ил-2 под командованием Полагушина вылетели для массированного удара по узлу сопротивления противника в Портин-хайка. На подступах к цели Полагушин был предупрежден о наличии в воздухе большого числа истребителей противника. Несмотря на это, он вывел группу на цель и метко атаковал ее. На выходе из атаки штурмовиков атаковали восемнадцать ФВ-190. Полагушин организовал оборону группы и вступил в бой с истребителями противника, в котором лично сбил ФВ-190. Цель массированного удара была достигнута. Наши войска овладели опорным пунктом Портин-хайка».