12 декабря 1943 года, когда Заполярье окуталось мглой. Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Хлобыстов, человек, не знавший страха и презиравший смерть, не вернулся с боевого задания.
В поселке Килп-Явр, неподалеку от Мурманска, есть средняя школа, которая носит имя Героя Советского Союза Алексея Степановича Хлобыстова. В этой школе действует музей боевой славы. Юные следопыты проводят большую работу по розыску героев, защищавших небо Заполярья. Они собрали уникальные сведения о многих летчиках, пропавших без вести.
Ведя поисковую работу, юные следопыты школы установили связь с опытным заводом ВНИИМетМаша, где А. С. Хлобыстов работал до поступления в Качинскую школу летчиков. Узнали, что Алексей Степанович, получив в 1942 году в Кремле Золотую Звезду Героя, посетил завод. Любительская студия завода создала о нем короткометражный фильм. Там же, на заводе, в тенистом уголке парка установлен памятник герою. Возле него постоянно живые цветы.
К порту Мурманск, за который сражался и погиб отважный летчик, приписана плавучая база с именем Алексея Хлобыстова на борту.
Никто не забыт и ничто не забыто. На примере героя-летчика юноши и девушки нового поколения учатся любить Родину, быть мужественными и смелыми, готовыми, если понадобится, отдать жизнь за счастье людей.
М. ЯЛЫГИН
СОКОЛ — ПТИЦА ГОРДАЯ
В далеком заполярном поселке Килп-Явр, в районе известного в годы войны аэродрома Шонгуй, на территории которого построен и ныне активно работает Мурманский аэропорт гражданской авиации, комсомольцы и пионеры — красные следопыты восьмилетней школы создали музей боевой славы. Они посвятили его героическим подвигам летчиков 19-го (бывшего 145-го) и 20-го (бывшего 147-го) гвардейских истребительных авиаполков, которые летали с этого аэродрома на боевые задания, геройски защищали небо Советского Заполярья, громили ненавистного врага на дальних северных подступах к городу Ленина.
В день открытия музея, 23 февраля 1966 года, комсомольцы и пионеры этой школы послали письма бывшим воинам 19-го и 20-го гвардейских истребительных авиаполков. Они писали:
«Четыре суровых года в жарких боях мужали и несли Родине славу воины-авиаторы.
Мы восхищаемся вашим мужеством, великим самопожертвованием, безграничной любовью к Родине.
Из ваших полков вышли замечательные герои: Фомченков, Кривошеев, Миронов, Гальченко, Кутахов, Дмитрюк, Бочков и другие.
Среди живых нет Константина Фомченкова, Романа Середы, Виктора Миронова, Евгения Данилевского, Петра Хижняка, Владимира Габринца и многих, многих других.
Они любили жизнь, но больше жизни любили Родину. За нее, за наше счастье они отдали горение своих молодых сердец.
О всех тех, кто в годы войны уходил на боевые задания с аэродрома Шонгуй (поселок Килп-Явр), кто готовил боевую технику, кто своим трудом приближал час победы, решили мы собрать документы, материалы, фотографии, создать музей боевой славы».
В музей боевой славы Килп-Явра пишут и приезжают многие ветераны-авиаторы. Они привозят сюда фотографии и различные документы военных лет, делятся воспоминаниями о жестоких воздушных схватках с врагом в суровом небе Заполярья, рассказывают о героических подвигах своих товарищей, о радости побед и горечи утрат.
Много интересных материалов о летчиках-героях Заполярья накоплено школьным музеем. Есть здесь и стенд, посвященный Герою Советского Союза Виктору Петровичу Миронову, имя которого в годы войны было широко известно не только в Заполярье, но и в Ленинграде.
Виктор Миронов был летчиком-истребителем. Его боевая жизнь оказалась короткой и яркой, как вспышка молнии. Она оставила глубокий след в памяти всех, кто вместе с ним сражался в небе Заполярья.
Он родился 29 сентября 1918 года в крестьянской семье села Тупичино на Смоленщине. Жизнь складывалась нелегко: в 1920 году умерла мать, потом ушел из дома отец, оставив маленького Витю на попечение бабушки — Татьяны Ивановны Бурцевой. До 1933 года бабушка воспитывала и растила внука, заменив ему и мать и отца, поэтому и не было у него человека ближе и дороже, чем она.
Мать и отца Витя не помнил. Впоследствии не раз силился вспомнить лицо матери, но оно расплывалось, ускользало из памяти. Лишь во сне иногда видел ее ласковые и очень знакомые глаза, чувствовал на своей голове прикосновение ее натруженной, но нежной руки.
В 1926 году Витя поступил в сельскую школу. Учился с удовольствием и хорошо, стал пионером. Рос, как и все сельские мальчишки: то на покосе, то в ночном с лошадьми, то с удочками на рыбалке. Любил природу, особенно родную реку Ворю, которая протекала близ села. Небольшая речка, но глубокая, чистая, рыбная. Частенько сиживал он на крутом ее берегу или, растянувшись на душистой луговой траве, глядел в небо, где вились и щебетали ласточки и заливались трелями жаворонки, мечтал. Однажды увидел в небе аэроплан. Об аэропланах рассказывал в школе учитель. Трудно было поверить, чтобы человек летал, как птица. И вот увидел. Летит большая-пребольшая птица, стрекочет в небе и не падает. Побежал было по берегу следом за аэропланом, но куда там: и след его простыл. Осталась в небе удаляющаяся точка да утихающий стрекот. «Вот бы мне так полететь»,— думал Витек.
И так ему тогда захотелось полететь, что прямо с бугра разбежался и, как был в посконной рубашке и штанах, прыгнул с обрыва в воду. Первый раз прыгнул. Раньше боялся, а тут откуда и смелость взялась. С тех пор пристрастился к этим прыжкам, восхищая сверстников.
Это были его первые полеты, если не считать падения с большого вяза. Полез он на него, чтобы посмотреть гнездо грачей, да не долез — сорвался. Падая, больно ушибся, поцарапался и раскровянил нос, но не заплакал. Поднялся с земли, посмотрел на разорванную рубашку, задрал голову вверх, чтобы кровь из носа не текла, и стал смотреть на верхушку дерева, где на ветру покачивались два гнезда, на круживших над деревом и встревоженных грачей. Смотрел и прикидывал — откуда падал и сколько пролетел.
— Высоко-о-о! — сказал дружкам и, шмыгнув носом, полез снова. На этот раз не спешил и до гнезда добрался, посмотрел на грачат, окинул взглядом с высоты свое село и стал осторожно спускаться вниз. И так ему захотелось спрыгнуть с высоты и, словно птица, взмыть в небо! Когда до земли осталось метра три, он все-таки спрыгнул...
С тех пор парнишку влекла к себе высота. Не было в селе и его окрестностях ни одного высокого дерева, на которое бы он не забрался. Любил вскарабкаться на крышу дома с запущенным змеем. Хорошо было сидеть возле трубы, чувствуя в руках туго натянутую и все время подрагивающую от ветра нить, смотреть в голубую бездонную даль неба, на плывущие в нем облака.
После того как в первый раз увидел аэроплан, Витя сильно изменился: стал много читать, особенно любил книжки об авиации, о летчиках, часто задумывался о чем-то, уходил в сарай, доставал старые отцовские инструменты и что-то мастерил. Очень хотелось ему сделать аэроплан, да такой, чтобы полетел. Но аэроплан не получался. Он часто снился ему, легкий, красивый и быстрый, и каждое утро Витек снова и снова брался за инструменты. Помог учитель — рассказал, как- делают модели самолетов, и вскоре первый Витин аэроплан полетел.
В 1933 году Витя окончил сельскую семилетку. Бабушке посоветовали отдать способного подростка в город на рабфак. Она написала письмо своей сестре в Москву, рассказала о Вите. Сестра согласилась взять паренька к себе. Правда, поступить на рабфак ему не удалось: жить было трудно—пришлось поступать на работу. Витя оформился лебедчиком в московский «Метрострой». Там ему дали место в общежитии, помогли определиться на учебу в вечернюю школу, привили вкус к активной производственной и общественной работе. Вскоре Виктор стал ударником производства, в 1934 году вступил в комсомол, проявил себя способным спортсменом. Спорт он любил с детства, а в Москве особенно увлекся стрельбой.
Пареньку очень хотелось поступить в летную школу, но годы его для этого еще не подошли. Чтобы не терять времени даром, он поступил на рабфак Московского медицинского института.
Казалось, жизнь Виктора Миронова была теперь заполнена до предела, каждый день рассчитан до минуты, но товарищи чувствовали, что ему чего-то недостает. Расспрашивали. Общительный, открытый и сердечный, Виктор не скрывал своей мечты об авиации. Товарищи помогли ему и в этом — отвели в Московский аэроклуб.
В 1935 году Виктора Миронова зачислили учлетом аэроклуба. Занимался он с огромной охотой и усердием.
Мечта юноши сбывалась: небо, с детства манившее его к себе, становилось все более близким и родным. Парашютные прыжки, полеты на планере, полеты с инструктором на самолете, а затем первый самостоятельный полет на спортивном самолете — то были незабываемые события его жизни.
И вот аэроклуб окончен. Шел 1937 год. Вопрос, куда идти дальше, перед Виктором не стоял: не колеблясь, он выбрал свой путь, единственный — авиацию. Все у него сложилось, как надо. Пошел в райком комсомола и вышел оттуда с заветной комсомольской путевкой в военно-авиационную школу. Сердце ликовало. Еще бы! Он будет летчиком-истребителем.
Полтора года учебы в военно-авиационной школе пролетели быстро, хотя и не были легкими. Он много читал, часто засиживался за книгами и конспектами за полночь, чтобы выполнить все учебные задания. Уже в первом полугодии Миронов выдвинулся в число лучших курсантов своего набора. Преподаватели хвалили его за упорство, высокую работоспособность и добросовестное отношение к учебе. Товарищи любили за жизнерадостность, общительность, доброту и отзывчивость, видели в нем верного товарища, готового всегда прийти на помощь.
Военная школа сильно изменила Виктора. Он стал серьезным, сдержанным, спокойным, хотя его улыбчивое лицо, веселые с озорными искорками глаза нет-нет да и выдавали в нем того вездесущего и бойкого сельского мальчишку, каким был он в свои детские годы. Это не совсем еще ушедшее от него детство особенно часто проявляло себя в часы курсантского досуга, в дни отдыха или во время коротких пауз между занятиями. То он расскажет какую-нибудь смешную байку и рассмешит всю группу, то затеет борьбу или какую-нибудь шумную игру вроде «чехарды».