Аннабет нырнула прямо между ног богини и, перекувырнувшись, вскочила на ноги. Ахлис развернулась и ринулась в атаку, но Аннабет, прямо как матадор, опять скользнула в сторону.
Перси был настолько поражен, что потерял несколько драгоценных секунд. Он ошарашенно наблюдал за Аннабет, выглядевшей совсем как хладный труп – вся размытая от покрывшего ее тумана, но продолжающая двигаться так же быстро и уверенно, как и всегда. Затем до него дошло, зачем она это делала: чтобы выиграть время. А значит, Перси должен был прийти ей на помощь.
Он отчаянно напрягал извилины, пытаясь придумать способ одолеть Туман. Как сражаться, если ты не можешь ни к чему прикоснуться?
Во время третьей атаки Ахлис удача от Аннабет отвернулась. Она попыталась уйти вбок, но богиня схватила девушку за запястье и с силой дернула, уронив ее на землю.
Но прежде чем богиня успела ударить, Перси бросился на нее, крича и размахивая мечом. Он все еще ощущал себя не тверже салфетки, но ярость, похоже, помогла ускориться.
– Эй, Счастливица! – закричал он.
Ахлис резко развернулась, выпустив руку Аннабет.
– Счастливица? – переспросила она.
– А то! – он нагнулся, когда она едва не снесла ему голову. – Ты у нас просто само Солнышко Лучезарное!
– Ах ты! – она попыталась ударить снова, но потеряла равновесие. Перси шагнул в сторону и назад, уводя богиню от Аннабет.
– Милашка! – позвал он. – Обаяшка!
Богиня рычала и морщилась. Она тяжелой поступью направилась к Перси. Похоже, каждый произнесенный им комплимент был для нее что песок в лицо.
– Я убью тебя медленно! – пророкотала она, глаза ее слезились, из носа текло, а с щек капала кровь. – Я разорву тебя на мелкие кусочки во имя Ночи!
Аннабет успела к тому моменту встать и начать рыться в своем рюкзаке, явно ища что-то, могущее помочь.
Перси нужно было лишь дать ей немного времени. Она была мозгами. Уж лучше пусть он будет атакован, пока она придумывает какой-нибудь гениальный план.
– Симпатяшка! – крикнул Перси. – Белая и пушистая, устроим обнимашки?
Ахлис издала странный звук, что-то между рычанием и хрипом, прямо как кошка в припадке.
– Медленная смерть! – взвыла она. – Смерть от тысячи ядов!
Вокруг нее из земли, как теннисные мячики, повыскакивали и тут же взорвались передавленными воздушными шариками ядовитые цветы. Зелено-белые капли сока упали на землю, образовав лужицы, которые тут же потянулись в сторону Перси. От густого сладкого облака испарений у него в голове помутилось.
– Перси! – Голос Аннабет стал очень далеким. – Эй, ты, мисс Чудесность и Веселость! Белозубая улыбка! Сюда!
Но богиня сосредоточила все свое внимание на Перси. Он попытался отойти еще немного дальше, но, к несчастью, ядовитый ихор успел окружить его. Земля дымилась, а воздух кипел. Перси оказался будто на маленьком островке размером не многим больше щита. В нескольких ярдах в стороне его рюкзак задымился и расплылся вязкой лужицей. Перси просто некуда было идти.
Он упал на колено. Ему хотелось крикнуть Аннабет, чтобы она убегала, но он не мог говорить. Его горло было таким же сухим, как пожухлые листья.
Как он мечтал, чтобы в Тартаре была вода, какой-нибудь симпатичный прудик, куда бы он смог нырнуть и исцелиться, или река, чьим потоком он бы смог управлять. Да хватило бы бутылочки минералки.
– Ты станешь пищей вечной тьмы! – объявила Ахлис. – Ты умрешь в объятиях Ночи!
Очень заторможенно мозг отметил, что Аннабет кричит и кидается в богиню вяленым мясом дракена. Бело-зеленый яд продолжал течь, тонкими струйками обвив растения и питая все разрастающееся ядовитое озеро.
«Озеро, – подумал Перси. – Струйки. Вода».
Скорее всего, ядовитые испарения успели поджарить ему мозги, но юношу сотряс приступ хохота. Яд был жидким! Если он вел себя, как вода, значит, он частично состоял из воды!
Ему вспомнилось что-то из лекций по естествознанию, где говорилось, что человеческое тело по большей части состоит из воды. Он припомнил, как извлек воду их легких Джейсона в Риме… Если уж ему удалось это, что помешает повторить то же самое с другими жидкостями?
Идея была безумной. Посейдон был богом морей, а не жидкостей всех видов и мастей.
И все же в Тартаре действовали свои законы. Огонь можно было пить. Земля под ногами была телом темного бога. Воздух был пропитан кислотой, и полубоги могли закончить жизнь дымящимися трупами.
Так почему бы не попробовать? Терять все равно было нечего.
Он воззрился на окруживший его ядовитый потоп и сконцентрировался так сильно, что внутри него будто бы что-то хрустнуло – как если бы в желудке разбился кристальный шар.
По всему телу побежали волны тепла. Ядовитый поток остановился.
Испарения унесло в сторону – прямо на богиню. Ядовитое озеро мелкими волнами и ручейками тоже направилось к ней.
– Что это?! – взвизгнула Ахлис.
– Яд, – ответил Перси. – Это же по твоей специальности, так же?
Он встал, чувствуя, как внутри разгорается ярость. Ядовитый поток все продолжал наступление на богиню, закашлявшуюся от успевших раньше испарений. Ее глаза заслезились еще сильнее.
«О, отлично, – подумал Перси. – Добавим воды».
И вообразил, как ее нос и горло заполняются ее собственными слезами.
Ахлис начала давиться.
– Я…
Первая волна яда коснулась ее ног, шипя, как расплавленное железо. Богиня завизжала и отскочила назад.
– Перси! – крикнула Аннабет.
Она успела отойти на безопасное расстояние к самому обрыву, хотя ядовитые потоки ей и не угрожали. Ее голос звенел от ужаса. У Перси ушла целая секунда, чтобы сообразить: она была в ужасе от него.
– Хватит… – сипло попросила она.
Останавливаться ему не хотелось. Он хотел удушить эту богиню. Увидеть, как она утонет в собственном яде. Узнать, сколько страданий может вытерпеть Страдание.
– Перси, пожалуйста… – Лицо Аннабет все еще было бледным и мертвым, но глаза стали прежними. Отразившаяся в них боль потушила злость Перси.
Он повернулся к богине и приказал яду отступить и ручейком вылиться через обрыв.
– Пошла прочь! – рявкнул он.
Несмотря на истощенное тельце, Ахлис, если ей того хотелось, могла бегать очень быстро. По пути она споткнулась, рухнула лицом в пыль, но тут же вскочила и, поскуливая, скрылась во мгле.
Стоило ей исчезнуть, и оставшиеся лужицы яда испарились. Цветы обратились в пепел, который тут же сдуло ветром.
Аннабет направилась к нему. Она все еще напоминала труп, обмотанный дымкой, но, когда она схватила его за руки, ее прикосновение было очень даже плотным.
– Перси, умоляю, больше никогда… – ее слова оборвал всхлип. – Некоторыми вещами нельзя управлять. Я прошу тебя…
Все его тело покалывало от внутренней силы, но ярость уже отступала. Разбитые осколки внутри начали потихоньку собираться вместе.
– Да… – отозвался он. – Да, хорошо.
– Нужно убраться с этого обрыва, – сказала Аннабет. – Если Ахлис привела нас сюда в качестве жертвоприношения…
Перси постарался собраться с мыслями. Он уже мог неплохо управлять Смертельным Туманом. Сейчас юноша чувствовал себя куда более плотным и похожим на самого себя, чем вначале. Но мозги пока недалеко ушли от ваты.
– Она сказала что-то насчет того, что хочет отдать нас в пищу ночи, – вспомнил он. – Что это может значить?
Температура резко упала. Бездна под ними будто протяжно вздохнула.
Перси схватил Аннабет и успел оттащить от кромки обрыва, когда из пустоты возникло нечто – настолько огромное и темное, что ему невольно подумалось: похоже, он теперь знает истинное значение слова «тьма».
– Полагаю, – произнесла тьма женским голосом, мягким, как обивка гроба, – что она имела в виду «Ночь» с заглавной буквы «Н». В конце концов, других, кроме меня, нет.
XLIX. Лео
Насколько Лео мог судить, он куда больше времени провел в падениях, чем в полете.
Если бы существовал клуб падающих, то он бы точно стал его почетным членом.
Он пришел в себя, когда уже в режиме свободного падения несся сквозь облака. В памяти осталось смутное воспоминание о ехидном голосе Хионы сразу перед тем, как его запульнуло в небо. Видеть он ее не видел, но голос этой снежной ведьмы никогда не забудет. Лео не знал, как долго набирал высоту, но ее явно оказалось достаточно, чтобы холод и недостаток кислорода заставили его потерять сознание. И теперь он несся вниз, навстречу самому грандиозному падению в своей жизни.
Облака расступились. Он увидел поблескивающее море далеко, очень далеко внизу. Ни намека на «Арго-II». Как и на береговую линию, знакомую или нет, за исключением маленького острова у самого горизонта.
Лео не умел летать. У него осталась пара минут – максимум, перед тем как он ударится об воду и разобьется всмятку.
Юноша подумал, что подобного конца Великой Баллады о Лео он не желает.
В руках он все еще сжимал архимедову сферу, что было неудивительно. В сознании или без, он бы никогда не выпустил свою самую главную ценность. Немного барахтаний, и он смог извлечь из своего пояса для инструментов герметизирующую ленту и привязать сферу к груди. Теперь Лео походил на малобюджетного Железного Человека, но хотя бы обе руки были свободны. И он погрузился в работу, с ожесточением барабаня по сфере и вытаскивая из своего волшебного пояса все, что могло бы ему помочь: защитный чехол, металлические расширители, немного ниток и прокладочные кольца.
Что-либо делать во время падения было практически невозможно. Ветер ревел в ушах и вырывал из рук инструменты, шурупы и брезент, но все же Лео как-то удалось закончить каркас. Он открыл в сфере заслонку, вытянул два кабеля и соединил их с поперечиной своего творения.
Сколько еще до удара? Может, минута?
Он провернул круг на сфере, и та, включившись, зажужжала. Из шара вырвались еще несколько проводов, сфера словно поняла, чего хочет Лео. Брезент защитного чехла стянули шнуры, каркас начал сам собой расширяться. Лео извлек из пояса банку с керосином и резиновую трубку и сунул их в собирающийся сам собой под действием сферы двигатель.