Сей поступок буквально расплавил ей лицо. Она пошатнулась, но копье не опустила. Прежде, чем Никетка успела восстановить равновесие, Хейзел ударила ее спатой в грудь. Металлическая леди рухнула на траву.
Перси обернулся к Нике. В тот самый момент, когда ее громадные лошади собирались превратить Лео в жертву автокатастрофы, колесница прокатилась над его спрятанной гранатой, которая взорвалась ввысь высоким гейзером воды, переворачивая и повозку, и богиню, и ее лошадей.
Когда-то в Хьюстоне Лео с мамой жили в квартире, располагавшейся прямо у автострады. Он слышал, как машины разбивались там, как минимум, раз в неделю. Но та какофония звуков была ничем по сравнению с этой: комкание Небесной бронзы, раскалывание дерева, визжащие жеребцы и богиня, вопящая двумя различными голосами, в обоих случаях весьма удивленными.
Перси подхватил падающую Хейзел. Фрэнк устремился к ним.
Лео остался сам по себе, когда богиня выкарабкалась из-под обломков и предстала перед ним. Ее ранее заплетенные волосы теперь походили на расплющенную коровью лепешку. Лавровый венок повис у нее на лодыжке. Лошади кое-как поднялись на ноги и в панике ускакали прочь, таща за собою мокрую, наполовину сгоревшую колесницу.
— ТЫ! — Ника вперилась в Лео взглядом, ее глаза по яркости превосходили ее металлические крылья. — Да как ты посмел!
Храбрости Лео немного недоставало, но улыбку он все же выдавил.
— И не говори, я потрясный! Теперь я заслужил шляпку из листьев?
— УМРИ! — крикнула богиня и занесла свое копье.
— Попридержи коней! — Лео начал шариться в своем поясе. — Ты еще моего лучшего фокуса не видела. У меня есть оружие, с помощью которого можно победить в любом соревновании!
Ника заколебалась.
— Что за оружие? Ты о чем?
— Моя последняя модель бах-о-матона! — сын Гефеста выудил вторую сферу Архимеда, на модификацию которой он потратил последние тридцать секунд перед выходом на стадион. — Сколько там у тебя лавровых венков? Я выиграю их все.
Он поиграл с циферблатом, надеясь, что его расчеты были верны.
Лео преуспел в создании сфер, но на них все еще нельзя было полностью положиться. Ну, можно было, процентов на двадцать.
Было бы круто, если бы Калипсо помогла ему сплести провода из Небесной бронзы. Она была первоклассной ткачихой. Или Аннабет: она была вне конкуренции. Тем не менее, Лео сделал все, что мог, чтобы модернизировать сферу и снабдить ее двумя абсолютно разными функциями.
— Смотри! — Лео нажал на кнопку, и сфера открылась. Одна ее часть удлинилась и превратилась в пистолетную рукоять. Другая — развернулась в виде маленькой параболической радиолокационной антенны с зеркалом, изготовленным из Небесной бронзы.
Ника нахмурилась.
— И что же это такое?
— Луч смерти Архимеда! — сказал Лео. — Я, наконец, его доделал. А теперь гони мне все награды.
— Подобные вещи не работают! — закричала Ника. — По телевизору это подтвердили! К тому же, я бессмертная богиня. Ты не можешь меня уничтожить!
— Смотри внимательно, — сказал Лео. — Смотришь?
Ника могла превратить его в мокрое место или хотя бы насадить на копье, как кусочек сыра на шпажку, тем не менее, ее любопытство взяло верх, и она уставилась прямо на устройство. Лео, тем временем, щелкнул выключателем. Он знал, когда ему стоило отвернуться, однако пылающий пучок света все равно вызвал мелькающие мушки у него перед глазами.
Богиня пошатнулась. Она выронила копье и закрыла глаза руками.
— Я ослепла! Ослепла!
Лео нажал на другую кнопку. Приспособление вернулось в свою прежнюю форму — сферу — и издало жужжащий звук. Он тихо посчитал до трех, а затем подбросил сферу к ногам богини.
Вжик! Оттуда выстрелили металлические нити, окутывающие Нику в бронзовую сеть. Богиня завопила и завалилась набок, когда сеть вокруг нее начала сжиматься, заставляя оба ее воплощения — греческое и римское — подрагивать и размываться.
— Обман! — голоса ее жужжали, словно будильники под подушкой. — Твой луч смерти даже не убил меня!
— А мне оно и не надо было, — ответил Лео. — Я и без этого тебя усмирил.
— Я попросту изменю обличье! — вскрикнула она. — Я порву твою дурацкую сеть на части! Я уничтожу тебя!
— Тут такое дело... у тебя ничего не получится, — Лео надеялся, что он был прав. — Эта сеть сделана из высококачественной Небесной бронзы. А еще я сын Гефеста. Он вроде как эксперт по ловле богинь в сети.
— Нет! Не-е-т!
Лео оставил ее наедине, брыкающуюся и ругающуюся, а сам пошел проверить своих друзей. Перси выглядел нормально, правда, весь был в синяках да порезах. Фрэнк поддерживал Хейзел, кормя ее амброзией. Порез на ее ноге больше не кровоточил, однако джинсам была теперь одна дорога — в урну.
— Я в порядке, — сказала она. — Немного истощена магией.
— Ты была великолепна, Левеск, — улыбнулся Лео и попытался наилучшим образом сымитировать ее слова, — Попкорн! Наша роковая слабость!
Она чуть заметно улыбнулась. Все четверо направились обратно к Нике, которая все еще извивалась и хлопала крыльями, словно золотая курица.
— Что мы будем с ней делать? — спросил Перси.
— Заберем ее на борт Арго II, — сказал Лео. — Бросим в одно из лошадиных стойл.
Хейзел выпучила глаза:
— Ты собираешься держать богиню победы в конюшне?
— А почему бы и нет? Как только мы разберемся с греками и римлянами, боги придут в себя. Тогда мы и освободим ее, и она сможет, э-э, даровать нам победу.
— Даровать вам победу? — завопила богиня. — Никогда! Вы заплатите за это оскорбление! Ваша кровь должна быть пролита! Одному из вас, одному из вас четверых суждено умереть, сражаясь Геей!
У Лео внутри все сжалось:
— С чего ты взяла?
— Я могу предвидеть победы! — кричала Ника. — Вы не добьетесь успеха без жертв! Отпустите меня и сражайтесь друг с другом! Лучше вам погибнуть здесь, чем встретиться лицом к лицу с тем, что грядет!
Кончик спаты Хейзел уперся Нике в подбородок:
— Объяснись, — ее голос звучал как никогда жестче. — Кто из нас умрет? Как это предотвратить?
— А, дитя Плутона! Твоя магия помогла тебе смухлевать в этом состязании, но судьбу не проведешь! Один из вас непременно умрет.
— Нет! — настаивала Хейзел. — Есть другой выход. Всегда есть.
— Это тебе Геката в голову вбила? — засмеялась Ника. — Или ты надеешься найти сыворотку жизни? У вас ничего не получится. Уж слишком много препятствий стоит на вашем пути: яд Пилоса[212], сердцебиение закованного в Спарте бога, проклятие Делоса! Нет, вам не удастся обмануть смерть.
Фрэнк опустился на колени. Он взялся за сеть под подбородком Ники и поднял ее лицо к своему:
— О чем ты говоришь? Как нам найти эту сыворотку?
— Я не стану вам помогать, — проворчала богиня. — Я прокляну вас своей силой, будь я связана или нет!
С этими словами она начала что-то бормотать на древнегреческом.
Нахмурившись, Фрэнк поднял глаза:
— Она действительно может колдовать через эту сеть?
— Хотел бы я знать, — ответил Лео.
Фрэнк отпустил богиню. Он сбросил один ботинок, затем снял носок и засунул его ей в рот.
— Чувак, — сказал Перси. — Это отвратительно.
— Мпх, — жаловалась Ника. — Мпх-х!
— Лео, — мрачно позвал Фрэнк. — Есть клейкая лента?
— Никогда не выхожу из дома без нее, — Лео достал из пояса моток, и в мгновение ока Фрэнк обернул его вокруг головы Ники, закрепив кляп во рту.
— Ну, это не лавровый венок, — сказал тот. — Но это новый атрибут победы: кляп из клейкой ленты.
— Чжан, — улыбнулся Лео. — У тебя есть стиль.
Ника извивалась и ворчала до тех пор, пока Перси легонько не пнул ее носком своего ботинка.
— Эй, заткнись. Или ты ведешь себя хорошо, или мы возвращаем сюда Ариона и разрешаем ему грызть твои крылья. Он любит золото.
Богиня напоследок пронзительно вскрикнула, а затем утихомирилась.
— Так... — произнесла Хейзел, слегка нервничая. — У нас есть одна связанная богиня. Что теперь?
Фрэнк скрестил руки на груди.
— Мы отправляемся на поиски сыворотки жизни... чем бы оно там ни было. Лично я хотел бы избежать смерти.
Лео усмехнулся:
— Яд Пилоса? Сердцебиение закованного в Спарте бога? Проклятие Делоса? О, да. Это будет весело!
ГЛАВА 13. НИКО
Последним, что услышал Нико, было ворчливое замечание тренера Хеджа:
— Дело дрянь.
Сын Аида задумался, что же он снова сделал не так. Быть может, переместил их в логово циклопов... или подкинул на высоту в тысячу футов над другим вулканом. В любом случае, он ничего не мог с этим поделать. Взор Нико затуманился. Остальные чувства также притупились. Его колени подогнулись, и он потерял сознание.
Нико постарался выжать максимум из своего состояния.
Сны и смерть были его старыми добрыми друзьями, посему он с легкостью ориентировался в их темных глубинах. Он отпустил свои мысли на поиски Талии Грейс.
Сын Аида пронесся мимо привычных обрывков болезненных воспоминаний: улыбающаяся ему мама, на лице которой дрожит солнечный свет, отраженный водами Гранд-канала в Венеции; смеющаяся Бьянка, волочащая Нико по Аллее в Вашингтоне, тень от ее широкополой зеленой шляпы падает ей на глаза и на россыпь веснушек на носу; Перси Джексон на заснеженном утёсе возле Уэстовер Холла, защищающий ди Анжелов от мантикоры; маленький Нико, шепчущий «мне страшно» и сжимающий в руке фигурку из Мифов и Магии. Увидел он и своего старого призрачного наставника, Миноса, ведущего его через Лабиринт. Улыбка царя была холодной и жестокой: «Не беспокойся, сын Аида. Ты еще получишь свое отмщение».
Ему было не под силу остановить сей поток воспоминаний. Они окружили его, словно призраки с Полей Асфоделей — жалкий сброд, лишенный цели и умоляющий обратить на себя внимание. Вспомни меня. Помоги мне. Утешь меня.