Хейзел мчалась верхом на Арионе. Когда к ней подбирался кто-либо из гигантов, она исчезала в Тумане и появлялась за его спиной, нанося сокрушительный удар. Рядом с ней танцевала богиня Геката, опаляя врагов пламенем из факелов в обеих руках. Аид, кажется, отсутствовал. Однако, всякий раз, когда тот или иной гигант спотыкался и летел носом вниз, земля под ним раскрывалась, безвозвратно затягивая бедолагу внутрь.
Перси боролся с гигантами-близнецами — Отом и Эфиальтом. Ему помогал бородатый мужчина с трезубцем в руках, одетый в гавайскую рубашку. Близнецы споткнулись. Трезубец бога обратился в пожарный рукав и выбил их из Парфенона высокомощным потоком воды в форме диких лошадей.
Пайпер, вероятно, впечатлила Джейсона больше всех. Она сошлась клинками с Перибеей. Несмотря на то, что ее противница была намного крупнее, Пайпер не сдавала позиций. Афродита летала вокруг них на маленьком белом облачке, кидая гигантше в глаза лепестки роз и приободряя Пайпер: «Прекрасно, моя дорогая! Да, вот так. Врежь ей еще раз!». Всякий раз, когда Перибея намеревалась нанести удар, из ниоткуда появлялись голуби, трепыхающиеся у нее перед лицом.
Лео метался по палубе Арго II, стрелял из баллист, сбрасывал молотки гигантам на головы и выжигал их набедренные повязки паяльной лампой. Позади него, за штурвалом, еще один бородатый мужчина в униформе механика возился с рычагами управления, в надежде удержать корабль на лету.
Самая странная схватка, пожалуй, произошла между Мойрами и Тооном. Три сестры, хорошенько вооружившись к войне, избивали гиганта медными дубинками. Джейсон решил, что нет ничего страшнее в этом мире, чем банда бабулек с подручными средствами в руках.
Он замечал все это мимоходом, в процессе битвы, потому как бо́льшая часть его внимания была прикована к стоящему напротив врагу — Порфириону, королю гигантов — и к богу рядом с ним — Зевсу.
«Мой отец», — думал Джейсон, не веря своим глазам.
Порфирион не дал ему насладиться моментом. Его копье разило, кололо и ударяло, пытаясь нанести сыну Юпитера как можно больший урон.
Как бы там ни было, а в присутствии бога Джейсону было уютно; приход отца всполошил все его самые счастливые воспоминания: пикник с Пайпер в Новом Риме в честь его дня рождения; Лупа, ведущая его в Лагерь Юпитера; игры в прятки с Талией, когда он был еще совсем маленьким; полдень, проведенный на пляже с мамой, которая взяла его на руки, поцеловала, и, указывая на надвигающуюся бурю, прошептала: «Никогда не бойся грозы, Джейсон. Таким образом отец говорит тебе о своей любви».
От Зевса пахло ветром и дождем. Он наполнял воздух энергией. Его молния превратилась в метровый бронзовый стержень, по краям напичканный сгустками энергии, который вскоре сформировался в электрическое метательное копье. Царь богов взмахнул своим оружием, сбивая Порфириона с ног прямо в его импровизированный трон, проломившийся под его весом.
— Никаких тебе тронов! — зарычал Зевс. — Нигде и никогда.
— Тебе нас не остановить! — завопил гигант. — Время вышло! Мать-Земля пробудилась!
Бог решил ответить ему не словом, а делом, взорвав его трон в кучу щебня. После этого Порфирион вылетел из храма, а Джейсон с Зевсом устремились вслед за ним.
Вместе они загнали гиганта на край обрыва, откуда открывался прекрасный вид на современные Афины. Оружие в его косах долбануло молнией, от чего расплавленная небесная бронза потекла по его дредам, словно карамель. Кожа гиганта зашлась паром и покрылась волдырями.
Порфирион зарычал, поднимая свое копье.
— Твои попытки ничтожны, Зевс. Мать-Земля снова вернет меня к жизни!
— Тогда, возможно, — произнес бог, — тебе не стоит умирать в объятиях Геи. Джейсон, мой сын…
Джейсон никогда еще не чувствовал себя настолько хорошо: во-первых, Зевс признал его своим сыном, во-вторых, он назвал его по имени. Примерно так же хорошо ему было прошлой зимой в Лагере Полукровок, когда к нему вернулись все его воспоминания. Он осознал еще один смысл своего бытия — часть своей личности, что ранее была скрыта под навалом сомнений.
Теперь же Джейсон не сомневался: он был сыном Юпитера, бога неба. Он был сыном своего отца.
Сын Юпитера приблизился к гиганту. Порфирион в ужасе вскинул копье, однако он разрезал его гладиусом пополам. Затем Джейсон пошел в атаку и проткнул доспех гиганта мечом. Не теряя ни секунды, он призвал ветра и скинул громилу со скалы.
Пока кричащий гигант падал вниз, Зевс направил в него свою молнию. Дуга раскаленного жара испарила Порфириона прямо в воздухе. Его пепел собрался в маленькое облачко, осевшее на верхушках оливковых деревьев на склоне Акрополя.
Зевс обернулся к Джейсону. Его молния погасла, стержень оказался заправленным за пояс. Глаза бога были цвета бури. Его покрывшиеся сединой волосы и борода походили на слоистые облака. Странно, что царь Олимпа, бог всей Вселенной, сейчас был всего на несколько сантиметров выше Джейсона.
— Мой сын, — Зевс похлопал его по плечу. — Я всегда рядом с тобой. Я наблюдал за твоими успехами с гордостью, но мы никогда не сможем быть… — он согнул пальцы, будто пытаясь выхватить подходящее слово из воздуха. Близкими. Нормальными. Настоящими сыном и отцом. — С самого твоего рождения, ты был предназначен Гере с целью усмирить ее гнев. Право именовать тебя принадлежало ей. Понимаю, ты не просил этого. Я тоже был не в восторге… но, передавая тебя ей, я и представить себе не мог, каким хорошим парнем ты вырастешь. Приключения сделали свое дело: наполнили тебя добротой и величием. Что бы ни случилось там, в Парфеноне, знай, что я не возлагаю всю ответственность на тебя; ты достоин звания настоящего героя.
Эмоции Джейсона сплелись в спутанный клубок.
— Что ты имеешь в виду, говоря «что бы ни случилось»?
— Худшее еще впереди, — предупредил Зевс. — Кому-то придется взять вину за произошедшее на себя. Идем.
ГЛАВА 50. ДЖЕЙСОН
От гигантов не осталось ничего, кроме кучки пепла, нескольких копий и пары дымящихся дредов.
Арго II все еще держался на лету и даже кое-как пришвартовался к вершине Парфенона. С доброй половиной корабельных весел можно было попрощаться. Из нескольких огромных трещин в корпусе шел пар. Паруса были усеяны горящими дырками.
Лео выглядел не лучше. Он стоял посереди храма с остальными членами экипажа; лицо у него было вымазано сажей, а одежда тлела.
Когда появился Зевс, остальные боги встали в полукруг. Похоже, никто особо не ликовал по поводу их победы.
Аполлон с Артемидой стояли в тени колонны, словно хотели спрятаться. Гера и Посейдон о чем-то напряженно беседовали с другой богиней в зеленых и золотых одеждах — возможно, Деметрой. Ника пыталась нацепить на голову Гекаты золотой венок, но богиня магии шлепнула ту по руке. Гермес подкрался к Афине, пытаясь приобнять ее рукой. В ответ она тыкнула ему в лицо Эгидой, и бог хитромудростей тут же испарился восвояси.
Казалось, из Олимпийцев в хорошем настроении пребывал только Арес. Он смеялся и, словно мим, пародировал потрошение врага. Фрэнк слушал его с вежливым, но несколько тошнотворным выражением лица.
— Братья и сестры, — молвил Зевс, — мы исцелены, благодаря этим полубогам. Афина Парфенос, когда-то стоявшая в Парфеноне, теперь возвышается над Лагерем Полукровок. Это объединило наших отпрысков и тем самым — наши собственные сущности.
— Владыка Зевс, — заговорила Пайпер, — Рейна в порядке? Нико, тренер Хедж?
Джейсон поверить не мог, что она поинтересовалась благополучием дочери Беллоны; от этого у него потеплело на душе.
Зевс нахмурил свои брови цвета облаков.
— Они преуспели в своей миссии. На данный момент они живы. А вот в порядке ли…
— Забот у нас выше крыши… — вмешалась царица Гера; она распростерла руки в стороны, словно хотела устроить групповые обнимашки. — Но, мои герои… вы стали триумфаторами над гигантами, как я и предсказывала. Мой план идеально воплотился в реальность.
Зевс повернулся к своей жене. Акрополь сотряс раскат грома.
— Гера, даже не вздумай присваивать себе какие-либо заслуги! Ты послужила причиной, как минимум, такого же количества проблем, которое решила!
Царица небес побледнела.
— Муж мой, разумеется, сейчас ты понимаешь — это был единственный способ...
— Способов всегда больше одного! — взревел Зевс. — На то у нас и три Судьбы, а не одна. Не так ли?
Стоящие неподалёку три старые дамы молча склонили головы, услышав свои имена. Джейсон заметил, что все боги держались подальше от мойр и их светящихся клубков пряжи.
— Прошу, муж мой, — Гера попыталась улыбнуться; она была так напугана, что даже Джейсону стало ее немного жаль. — Я сделала лишь то, что я...
— Молчать! — сорвался Зевс. — Ты нарушила мои приказы. Тем не менее... я признаю, что твои намерения были искренними. Доблесть этой семерки доказывает, что твои действия содержали в себе определенную мудрость.
Гера выглядела готовой поспорить, но промолчала.
— А вот Аполлон... — Зевс пристально посмотрел в тени, где стояли близнецы. — Выйди вперед, сын мой.
Аполлон приближался медленно, словно ступал по канату. Он так сильно походил на подростка-полубога, что это нервировало — не старше семнадцати, в футболке Лагеря Полукровок, с луком на плече и мечом на поясе. А с его взъерошенными светлыми волосами и голубыми глазами он мог оказаться братом Джейсона не только по божественной, но и по смертной линии.
Интересно, чего таким видом добивался Аполлон: неприметности или жалости от отца? Как бы там ни было, страх на его лице уж точно выглядел настоящим, а еще очень даже человеческим.
Три серые сестры обступили бога со всех сторон, подняв вверх свои сморщенные руки.
— Ты дважды пренебрег мной и моими приказами, — сказал Зевс.
Аполлон лизнул губы.
— П-повелитель...
— Ты не исполнил свой долг; поддался лести и тщеславию; воодушевил своего потомка Октавиана пойти по этому опасному пути и преждевременно раскрыл пророчество, которое