— Да, Жутколицый. Я рад, что додумался до этого. Скоро, демон, очень скоро Гор, Изида и моя вероломная женушка будут ползать у моих ног. И Амос мне в этом поможет. Я устрою маленькое семейное торжество.
Сет поднял голову и посмотрел прямо на меня, словно знал, что я давно здесь и подслушиваю его разговор с демоном. Потом одарил меня уничтожающей улыбкой.
— Разве не так, парень?
Мне хотелось взмахнуть крыльями и улететь. Нужно было поскорее выбраться из пещеры и предупредить Сейди. Но крылья меня не слушались. Я замер, не в силах шевельнуться. Сет потянулся схватить меня.
23. ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН У ПРОФЕССОРА ТОТА
Это снова Сейди. Извините за задержку. Правда, в записи вы ее вряд ли заметили. Просто мой растяпистый братец уронил микрофон в яму с… впрочем, не важно. Продолжаю рассказ.
Картер, просыпаясь, так вздрогнул, что коленями сокрушил поднос с напитками на самолетном столике. Это было смешно.
— Хорошо выспался? — спросила я.
Он ошалело моргал.
— Ты… уже человек?
— Спасибо, что заметил.
Я откусила еще пиццы. Надо сказать, я впервые в самолете ела пиццу на фарфоровой тарелке и пила кока-колу из стеклянного стакана (но все равно со льдом — американская причуда). Лететь первым классом мне очень нравилось.
— Я уже час как превратилась, — сообщила я, прожевав пиццу. — Между прочим, мне помог твой совет — сосредоточиться на чем-то важном.
Это была лишь малюсенькая часть правды. Вообще-то я помнила все, что Картер рассказывал мне, пока я оставалась птичкой. А рассказывал он о своих путешествиях с отцом: о том, как потерялся в лондонском метро, как его стошнило в Венеции. Он признался, что вопил, точно маленький, обнаружив у себя в носке скорпиона. У меня был такой богатый материал, чтобы над ним поиздеваться, но почему-то не хотелось. Ведь Картер говорил со мной очень откровенно… Может, он думал, что у меня мозги усохли до птичьих и я ничего не понимала? Но он был таким честным, таким открытым. Он делал все, чтобы меня успокоить. Если бы не его рассказы, боюсь, я бы и сейчас летала над берегами Потомака, высматривая полевых мышей.
Картер явно гордился тем, что столько времени провел в путешествиях с отцом. Однако чувствовалось, эти путешествия имели и оборотную сторону. Брат всегда стремился нравиться отцу и вел себя так, чтобы не огорчить его. Понятно, кроме отца, у него не было ни спутников, ни собеседников. Должна признаться, общение с отцом, как говорят взрослые, налагало определенные обязательства. Никто тебя не понукает, но ты делаешь все, чтобы заслужить его похвалу. (Я, конечно же, унаследовала отцовскую потрясающую харизматичность.) И хотя я видела его дважды в год, мне все равно приходилось мысленно готовиться к этим встречам. Впервые я задумалась: может, Картеру повезло больше, чем мне, когда нас разлучили? Согласилась бы я поменять свой образ жизни на его?
А еще я решила не рассказывать ему, что в конце концов помогло мне превратиться в человека. Я совсем не думала об отце. Я представила маму живой. Представила, как мы идем с ней по Оксфорд-стрит, смотрим на витрины, разговариваем, смеемся. Словом, представила то, чего у меня никогда не было. Несбыточное желание. Но оно оказалось достаточно сильным и вырвало меня из птичьего облика.
Во всем этом я не призналась. Картер внимательно разглядывал мое лицо, и я почувствовала, что кое-какие мои мысли он понимает и без слов. Тогда я отхлебнула кока-колы и сказала:
— Между прочим, ты проспал кормежку.
— И ты не попыталась меня разбудить?
Баст, сидевшая по другую сторону прохода, позволила себе отрыжку. Она только что умяла целую тарелку семги и почти мурлыкала от удовольствия.
— Могу материализовать тебе «Фрискис», — предложила она Картеру. — Или сэндвичи с сыром.
— Нет уж, спасибо, — отмахнулся брат.
Вид у него был какой-то подавленный.
— Слушай, если ты так голоден, доедай мою пиццу. Я уже сыта.
— Меня вообще не тянет есть, — признался Картер и рассказал нам, как Сет едва не сцапал его ба.
После его рассказа и я позабыла про еду. Мне стало трудно дышать, будто я снова попала в птичье тело и не могла связно думать. Неужели они запихнули отца в красную пирамиду, а Амоса намереваются сделать био-роботом? Я посмотрела на Баст, ища у нее поддержки.
— Мы что, ничего не можем сделать?
— Сейди, скажу тебе честно: не знаю. — Чувствовалось, рассказ Картера поразил и ее. — К своему дню рождения Сет обретет невиданное могущество, а восход солнца — наиболее благоприятное время для магии. Если он поработит богов, добавит их силу к своей и устроит эту чудовищную бурю… мне страшно даже представить, какой хаос тогда воцарится.
Она содрогнулась всем телом.
— Картер, ты говорил, что эту мысль подсказал ему обыкновенный демон?
— Получается, так, — подтвердил Картер. — Во всяком случае, он решил изменить первоначальный замысел.
Баст покачала головой.
— Это не похоже на Сета.
— Что? — удивилась я и даже подавилась куском пиццы. — Как раз это очень на него похоже.
— Нет, — снова сказала Баст. — Такое не пришло бы в голову даже ему. Сет жаждет стать правителем, но после взрыва ему будет нечем править. Мне кажется, это похоже…
Наверное, то, на что это похоже, испугало даже Баст.
— Мы скоро приземлимся. Вы спросите об этом у Тота.
— А разве ты с нами не пойдешь?
— Мы с Тотом не очень ладим. У вас больше шансов уцелеть.
Зажглась надпись с просьбой пристегнуть ремни. Командир самолета сообщил, что мы идем на посадку в аэропорт Мемфиса. Я выглянула в иллюминатор и увидела широченную бурую реку, которая извивалась по долине. Таких больших рек я еще не видела. Чем-то она была похожа на гигантскую змею.
Ко мне подошла стюардесса.
— Можно забрать посуду?
— Пожалуйста, — рассеянно пробормотала я.
В Мемфисе зимой и не пахло. Деревья зеленели, а небо было ослепительно голубым.
Мы настояли, чтобы на этот раз Баст не заимствовала ничьей машины. Она согласилась взять автомобиль напрокат, но только такой, у которого откидывается верх. Я не спрашивала, откуда у нее деньги, но вскоре мы уже катили по довольно пустынным улицам Мемфиса в открытом «БМВ».
Воспоминания об этом городе у меня отрывочные. Один пригород мне сразу напомнил фильм «Унесенные ветром»: большие белые дома с громадными лужайками в тени кипарисов. Впечатление портили пластмассовые Санта-Клаусы, торчавшие на каждой крыше. Миновав этот квартал, мы едва не столкнулись с «кадиллаком», лихо рванувшим со стоянки возле церкви. Баст свернула в сторону и пронзительно засигналила. Женщина за рулем «кадиллака» лишь улыбнулась и помахала рукой. Наверное, знаменитое гостеприимство южан проявлялось еще и так.
Еще через несколько кварталов богатые особняки сменились обшарпанными домиками. Я заметила двух чернокожих парней в майках и джинсах. Каждый сидел на крыльце своего дома, наигрывал на простой гитаре и пел. Пели они здорово. Я бы не отказалась остановиться и послушать.
Помню, на углу нам попался ресторан — убогое шлакоблочное здание с намалеванной от руки вывеской:
КУРЯТИНА И ВАФЛИ.
От дверей по тротуару тянулась очередь из двух десятков человек, жаждущих попасть внутрь.
— Ну и вкусы у этих американцев. На какую планету мы попали? — спросила я.
— Спроси лучше: где здесь искать Тота, — покачал головой Картер.
Баст принюхалась и свернула на улицу, которая называлась Тополиная.
— Мы уже близко. Насколько я знаю Тота, его нужно искать там, где знания. В библиотеке или в гробнице какого-нибудь мага, где есть тайник с книгами.
— Что-то не слышал про такие гробницы в штате Теннесси, — хмыкнул Картер.
— А может, в местном университете? — предположила я.
— Ты умница, Сейди! — промурлыкала Баст.
Картер нахмурился. Позавидовал мне, бедняга!
Через несколько минут мы уже шли по небольшому университетскому кампусу с красными кирпичными зданиями и широкими дворами. Вокруг было тихо, если не считать ударов мяча о бетонную площадку.
Услышав эти звуки, Картер сразу навострил уши.
— Баскетбол!
— Ну и что? — удивилась я. — Нам нужно разыскать Тота.
Но Картер уже двинулся в том направлении. Нам пришлось идти за ним. Завернув за угол, брат остановился.
— Давайте спросим у них.
Я не сразу поняла, почему он застыл как вкопанный, но, увидев баскетбольную площадку, даже вскрикнула. На площадке упоенно играли пятеро. На них были футболки с эмблемами различных американских клубов. Все пятеро одержимо хотели выиграть. Они огрызались, отбирали друг у друга мяч и торопились забросить его в корзину.
Все пятеро азартных игроков были… павианами.
— Священное животное Тота, — сказала Баст. — Мы не ошиблись местом.
У одного из павианов была блестящая золотистая шерсть, гораздо светлее, чем у остальных. А еще — разноцветный… зад. Футболка пурпурного цвета показалась нам очень уж знакомой.
— Это, случайно, не форма «Лейкерсов»? — спросила я, хотя мне совсем не хотелось упоминать предмет дурацкой страсти Картера.
Он кивнул, и мы оба улыбнулись.
— Хуфу! — заорали мы в два голоса.
Честно говоря, мы с трудом узнали павиана. В его обществе мы пробыли меньше суток. Время, проведенное в особняке Амоса, казалось нам далеким-предалеким. И все равно я обрадовалась этой встрече. Мы уже считали Хуфу навсегда исчезнувшим.
Хуфу бросился меня обнимать, сопровождая объятия своим извечным «Агх! Агх!». Потом стал шарить у меня в волосах; вероятно, в поисках известных насекомых. [Обойдусь без твоих комментариев, Картер!] Наконец он замолотил руками и ногами по бетону площадки, показывая свою радость.
— Он говорит, что ты пахнешь, как фламинго, — со смехом сообщила Баст.
— Ты знаешь павианский язык? — удивился Картер.
Богиня равнодушно пожала плечами.
— Еще он спрашивает, где вы пропадали.