— Искандар, я вас прощаю. Честное слово. Но Сет почти достроил свою красную пирамиду. Он собрался уничтожить Северную Америку, а может — и весь мир. Что мне делать?
— На этот вопрос, дорогая Сейди, я ответить не могу. Твой выбор…
Искандар наклонил голову в сторону озера, будто слушая чей-то голос.
— Наше время истекает. Я должен исполнить свою обязанность привратника и решить, пропустить вас к Огненному озеру или нет.
— Но я еще не все спросила.
— Жаль, что судьба не отпустила нам больше времени, — вздохнул Искандар. — Ты сильна духом, Сейди Кейн. Когда-нибудь ты станешь превосходным стражем-ба.
— Спасибо, — пробормотала я. — Жду не дождусь превращения в индюшку.
— Могу лишь сказать тебе: время твоего выбора стремительно приближается. Не уподобляйся мне и не позволяй своим чувствам ослеплять тебя и мешать сделать наилучший выбор.
— Наилучший для кого?
— В этом и скрыт ключ. Ты можешь выбрать в пользу своего отца, своей семьи, богов или мира. Вскоре Маат и Исфет — порядок и хаос — столкнутся. Их столкновение будет гораздо яростнее, чем во все минувшие времена и эпохи. Тебе и твоему брату суждено стать орудиями, способными либо уравновесить эти силы, либо все разрушить. Это, кстати, твоя мать тоже предвидела.
— Подождите. Что вы…
— До новой встречи, Сейди. Может, когда-нибудь у нас будет больше времени на беседу. А сейчас — путь свободен! Я был обязан проверить твою смелость. Этого качества у тебя в изобилии.
Мне хотелось возразить. Сказать, что я вовсе не смелая. Хотелось расспросить Искандара о многом, и прежде всего — о том, что мама видела в моем будущем. Но очертания ба стали меркнуть. На палубе было тихо. Я поняла, что разговор происходил только между мной и Искандаром.
Я все-таки решила проверить и повернулась к Картеру.
— Придется мне самой решать. Слышал?
Картер не мигая смотрел куда-то вдаль. Хуфу лежал как каменный. Даже у Баст застыло лицо.
— Эй, ребята!
Я щелкнула пальцами, и все они «разморозились».
— Ба! — прошипела Баст.
Она недоуменно оглянулась по сторонам.
— Мне показалось, что я видела… Что тут произошло?
Насколько же сильна была магия Искандара, если ему удалось остановить время и «заморозить» даже богиню! Когда-нибудь он обязательно научит меня таким штучкам. Живой или мертвый, я от него не отстану.
— Думаю, это был ба, — сказала я. — Поплыли дальше.
Бронзовые статуи со скрипом и грохотом опустили руки. Бронзовый солнечный диск ушел под воду, освободив проход в озеро. Корабль рванулся в огонь красных волн. Стало нестерпимо жарко. Сквозь обжигающую дымку я разглядела остров посередине озера и сверкающий черный храм на нем. Вид у него был, прямо скажем, совсем не дружелюбный.
— Зал суда? — спросила я.
Баст кивнула.
— В такие моменты я радуюсь, что не принадлежу к смертным, — призналась она.
Наше судно пристало к острову. Окровавленный Топор вышел к нам проститься.
— Господин и госпожа Кейн, надеюсь увидеть вас снова, — прогудел он. — Ваши каюты будут ждать вас на борту «Царицы Египта». Если, конечно, вы не сочтете уместным освободить меня от службы.
У него за спиной Баст решительно мотала головой.
— Нет, пока что мы оставляем тебя на службе, — сказала я капитану. — Спасибо за все.
— Как желаете, — ответил он.
Если топоры умеют хмуриться, то он наверняка нахмурился.
— Не затупись, — сказал капитану Картер.
Мы вчетвером сошли на берег. Я думала, что пароход отвалит от берега, однако вместо этого он погрузился в красную пылающую лаву.
— Что это за пожелание — «Не затупись»? — спросила я у Картера.
— А что еще можно пожелать топору? Я думал, он оценит шутку.
— Ты неисправим.
Мы подошли к ступеням черного храма. Его потолок подпирал целый лес каменных колонн. Все они были украшены рисунками и иероглифами, среди которых я не увидела ни одного цветного. Только черное на черном. Жаркий туман с озера долетал и сюда. На каждой колонне горели факелы, и все равно видимость ограничивалась несколькими шагами. Дальше начинался сумрак.
— Будьте наготове, — сказала Баст, принюхиваясь. — Он близко.
— Кто? — спросила я.
— Пес, — с нескрываемым презрением ответила богиня.
Послышалось рычание, и из тумана выскочил крупный черный зверь. Он бросился к Баст, которая тут же перекувырнулась, громким мяуканьем выразила все свое кошачье недовольство, после чего скрылась неизвестно куда. Меня это не слишком удивило. Баст предупреждала нас, что не отличается храбростью.
Чем-то этот черный поджарый зверь напоминал животное Сета — нашего вашингтонского преследователя. Но в этом было больше волчьих или собачьих черт. В нем ощущалось изящество и даже какое-то обаяние. Наконец он оказался рядом со мной, и я увидела шакала с золотым ошейником.
Спустя мгновение шакал превратился в молодого человека, и тут мое сердце едва не перестало биться. Это был парень из моих снов! Честное слово — тот самый парень в черных одеждах, которого я видела… точнее, видел мой странствующий ба.
Если говорить честно, в таком виде Анубис был убийственно прекрасен. [Что?.. Я не сразу поняла хохму. «Убийственно прекрасный» в Стране мертвых. Спасибо, Картер, это и вправду смешно. А теперь я могу продолжать?]
У него было бледное лицо, взъерошенные черные волосы и выразительные карие глаза шоколадного оттенка. Одежда состояла из черных джинсов, армейских ботинок (совсем как мои!), рваной футболки и черной кожаной куртки, которая потрясающе на нем сидела. Он был высоким и тощим, как шакал. И уши у него торчали на манер шакальих (вообще-то круто), а на шее висела золотая цепь.
Поймите меня правильно: я не западаю на парней. Ни в коем случае! В школе я без конца потешалась над Лиз и Эммой, которые вечно в кого-нибудь влюблялись. Хорошо, что их сейчас не было рядом. Уж они бы меня подразнили от души.
Парень в черном стоял, отряхивая куртку.
— Я не пес, — угрюмо произнес он.
— Конечно нет, — подтвердила я. — Ты…
Я бы наверняка сказала что-нибудь вроде «восхитительный», «очаровательный» или похожую чушь, но Картер пришел мне на выручку.
— Ты — Анубис? — спросил он. — Мы приплыли сюда за пером истины.
Анубис нахмурился, отвел от меня свои невероятно красивые глаза и ответил:
— Вы не мертвые.
— Нет. Хотя по пути сюда едва не стали ими, — сказала я.
— Я не имею дел с живыми, — отрезал он.
Анубис еще раз взглянул на Картера, потом заметил Хуфу.
— Смотрю, вы путешествуете с павианом. Это признак хорошего вкуса. Я не стану вас убивать, не дав шанса объясниться. Зачем Баст привела вас сюда?
— На самом деле нас сюда послал Тот, — сообщил Картер.
Брат начал рассказывать Анубису, как все было, но Хуфу прервал его своими нетерпеливыми «Агх! Агх!».
Павианский язык оказался эффективнее человеческого. Анубис кивнул, словно выслушал весь рассказ.
— Теперь понимаю, — сказал он нам.
Он покосился на Картера.
— Стало быть, ты — Гор. А ты… — Его палец переместился в мою сторону.
— Я… я… я это…
Вообще-то я не страдаю косноязычием и за словом в карман не лезу. Но сейчас, глядя на Анубиса, я ощущала во рту странную замороженность, как будто пришла к зубному врачу и мне сделали обезболивающий укол. Картер недоуменно смотрел на меня и не мог понять, с чего это сестра превратилась в дурочку.
— Я не Изида, — наконец сумела произнести я. — То есть Изида сидит у меня внутри. Но я — это не она. Она у меня… вроде как в гостях.
— И вы оба намереваетесь бросить вызов Сету? — наклонив голову, спросил Анубис.
— Да, такова наша главная цель, — признался Картер. — Ты нам поможешь?
Анубис нахмурился. Я вспомнила слова Тота: хорошее настроение бывает у Анубиса где-то раз в тысячу лет. Мы явно не попали в этот счастливый момент.
— Нет, — без обиняков заявил Анубис. — И я объясню почему.
Он превратился в шакала и убежал туда, откуда явился. Мы с Картером переглянулись. Нам не оставалось ничего иного, как последовать за Анубисом в сумрак храма.
В центре храма был большой круглый зал. Мне показалось, что я нахожусь в двух местах сразу. Или в двух измерениях. Попробую объяснить. В одном измерении это был просторный зал с ярко пылающими факелами. В дальнем конце виднелся пустой трон. Середину зала занимали большущие весы, к их черной железной перекладине веревками крепились золотые чаши, на каждой из которых легко поместился бы человек. Однако весы были сломаны: одна из чаш сильно прогнулась. Наверное, на ней взвешивали кого-то чересчур тяжелого. Вторая болталась на единственной веревке.
У основания весов, свернувшись, спало очень странное чудовище. Пожалуй, самое странное из всех чудовищ, которых я успела повидать за эти дни. Вы только вообразите голову крокодила с львиной гривой! Передняя часть туловища была львиной, а задняя… задняя скорее подошла бы жирному гиппопотаму. Вы, наверное, подумали, что и размером это чудовище было со средненького бегемотика. Самое удивительное, что нет. Оно было не больше пуделя. Я его мысленно так и прозвала — гиппопудель.
Это про одно измерение. Или про один слой. И в то же время мне казалось, что я стою на каком-то призрачном кладбище. Это походило на трехмерную проекцию, наложенную на зал. В некоторых местах мраморный пол сменялся участками рыхлой земли и замшелыми камнями. Из центра кладбища, будто спицы колеса, расходились ряды могил. Чем-то это напоминало загородный поселок с одинаковыми домиками. Многие могилы были вскрыты. Вокруг некоторых я видела подобие кирпичной или железной ограды. Черные колонны зала кое-где сменились старыми кипарисами. Словом, я находилась в двух разных мирах и не знала, какой же из них настоящий.
Хуфу подбежал к сломанным весам и забрался на самый верх, где весьма удобно устроился на коромысле. Он чувствовал себя как дома, а на гиппопуделя не обращал ни малейшего внимания.
Шакал подбежал к ступеням трона и вновь превратился в Анубиса.