— Слушай, почему твоя семья не отдала тебя замуж в какую-нибудь далекую страну?
Наверное, в его понятии это был вполне нормальный вопрос. Теперь настал мой черед удивляться.
— Шутишь? Мне же всего двенадцать лет! Ну… почти тринадцать, до тринадцати совсем немного осталось. Но дело не в этом. В моей семье никого не «отдают замуж». Ты знаешь все про похороны, но вот что касается ритуала ухаживания — ничего не понимаешь. И потом, я не котенок и не щенок, чтобы меня куда-то отдать, не спросив моего желания.
— Я… я действительно ничего не знаю об этом, — смущенно признался озадаченный Анубис.
— Верно. Постой, о чем мы говорили? Думал увести меня в сторону? Не получится! Так Сет — твой отец? Скажи правду!
Анубис смотрел на улицу за кладбищенской оградой. Звуки джазовой похоронной процессии становились все тише.
— Да, — тихо сказал он. — Во всяком случае, так гласят легенды. Я никогда с ним не встречался. Нефтида, моя мать, еще в детстве отдала меня Осирису.
— Она… тебя отдала?
— Она не хотела, чтобы я встречался с отцом. Так она говорила. Но если честно, мать просто не знала, что со мной делать. Я не был похож на своего двоюродного брата Гора. Я не был воином. Я был… другим ребенком.
В его словах звучало столько горечи, что я не могла подобрать ответных слов. Я хотела знать правду, но обычно, когда требуют правды, не слишком хотят получить ее. К тому же я на своей шкуре испытала, что такое быть «другим ребенком». Мне вдруг показалось, что родители тоже… отдали меня.
— А может, твоя мать старалась тебя уберечь, — сказала я наконец. — Твоего отца называют повелителем зла и все такое.
— Возможно, — не слишком уверенно отозвался Анубис. — Осирис взял меня под свое крыло. Сделал меня повелителем похорон, хранителем путей смерти. Хорошая работа… Ты спрашивала, сколько мне лет. Честно тебе говорю: не знаю. В Стране мертвых нет времени. Я по-прежнему ощущаю себя очень молодым, но мир вокруг меня сильно состарился. И Осирис так давно исчез… А он был для меня единственной родней.
Я смотрела на Анубиса (естественно, насколько это позволял кладбищенский сумрак) и видела одинокого мальчишку-подростка. Я напоминала себе, что передо мной бог, что ему много тысяч лет и он обладает громадной силой, а не только делает скамейки из магической туалетной бумаги. И все равно мне было его жаль.
— Помоги спасти нашего отца, — попросила я. — Мы отправим Сета в Дуат. Осирис будет свободен, и всем станет хорошо.
Анубис вновь покачал головой.
— Я же тебе говорил…
— Ваши весы сломаны, — сообщила я. — Вот почему Осириса нет здесь. И что же будет с душами умерших, ведь они по-прежнему собираются в Зал суда?
Я поняла, что задела за больное. Анубис беспокойно ерзал на скамейке.
— Это увеличивает хаос. Души охватывает смятение. Кто-то не в состоянии перейти в загробную жизнь. Кому-то удается, но они вынуждены искать иные пути. Я стараюсь помочь, но… Зал суда также называется и Залом Маат. Это значит, он должен быть центром порядка, надежной основой. А без Осириса зал все больше приходит в запустение и рушится.
— Тогда чего ты ждешь? Отдай нам перо. Или ты боишься, что тебе достанется от отца?
Его глаза сердито вспыхнули. Я уже решила, что Анубис обдумывает мои похороны. Но он лишь печально вздохнул.
— Я провожу церемонию, называемую открытием рта. Она помогает душе умершего человека вылететь наружу. Для тебя, Сейди Кейн, я бы создал новую церемонию: закрытие рта.
— Спасибо за комплимент. Так ты дашь мне перо истины?
Он разжал ладонь, и я моргнула от яркой вспышки. Над его ладонью парило светящееся перо. Ослепительно белое, белее всех гусиных перьев, которые я видела на картинках, в фильмах и музеях.
— Я делаю это ради Осириса. Но все равно я настаиваю на выполнении нескольких условий. Первое: перо должно находиться только у тебя.
— Разумеется. Не думай, что я позволю Картеру…
— Второе: ты должна подчиняться моей матери Нефтиде. Хуфу рассказывал, что ты искала ее. Если сумеешь найти, слушайся ее советов.
— Обязательно, — сказала я, хотя эти его слова зародили в моей душе тревогу.
И с чего Анубису пришло в голову просить меня об этом?
— А еще, прежде чем уйти, ты должна ответить на три вопроса, держа в руке перо истины. Этим ты докажешь свою честность.
У меня мгновенно пересохло во рту.
— Э-э… что за вопросы?
— Любой вопрос, который я пожелаю задать. И помни: малейшая ложь уничтожит тебя.
— Согласна. Давай перо.
Он подал мне перо истины, которое сразу перестало светиться. Он было теплее и тяжелее обычных перьев.
— Это перо из хвоста бенну, — пояснил Анубис. — У вас его называют фениксом. Оно весит столько же, сколько и человеческая душа. Ты готова?
— Нет.
Должно быть, я сказала правду, потому что не превратилась в горстку пепла.
— Мне засчитывается ответ на один вопрос?
Анубис улыбнулся, и от его улыбки у меня немного закружилась голова.
— Думаю, да. Кстати, Сейди Кейн, ты торгуешься, прямо как финикийский моряк. Теперь второй вопрос: ты бы отдала жизнь за своего брата?
— Да, — без колебаний сказала я.
(Ну да, меня саму это тоже удивило. Но перо в руке заставляло говорить правду. Мудрости оно не прибавляло.)
Анубис кивнул. Этот ответ его не удивил.
— Последний вопрос. Если ради спасения мира тебе придется потерять отца, ты согласна на это?
— Нечестный вопрос!
— Я же сказал: я могу задавать любые вопросы. Отвечай.
Как тут ответишь? Вопрос не из тех, где легко выбрать между «да» и «нет».
Разумеется, я знала «правильный» ответ. Героиня должна отказаться жертвовать своим отцом. Она смело идет навстречу опасностям, спасая и отца, и мир. В фильмах это так. Но если нужно сделать однозначный выбор? Мир. Он слишком громадный. Там живут бабушка с дедом, Картер, дядя Амос, Баст, Хуфу, Лиз, Эмма и все, кого я знаю. Что сказал бы отец, если бы вместо мира я выбрала его?
— Если… если на самом деле нет никакого другого способа, — начала мямлить я. — Вообще никакого другого способа… Слушай, какой-то дурацкий вопрос.
Перо угрожающе засияло.
— Ладно, — сдалась я. — Если бы мне пришлось выбирать, тогда, я думаю… я думаю, что я бы спасла мир.
Меня придавило жутким чувством вины. И какая я дочь после всего этого? Я сжала амулет, висящий на моем ожерелье — единственная память об отце. Знаю, очень многие из вас подумают: «Ты слишком редко видела отца. Ты его толком и не знала. Почему же так беспокоишься о нем?»
Но оттого, что мы виделись два раза в год, он не перестал быть моим отцом. И мысль навсегда потерять его не стала менее пугающей. А мысль, что я сознательно обрекаю его на гибель, хотя бы и ради спасения целого мира… Кем после этого мне себя считать?
Я не отваживалась встретиться глазами с Анубисом, но когда это произошло, его лицо подобрело.
— Я верю тебе, Сейди.
— Если последний ответ не сжег меня дотла, значит, я сказала тебе правду. Спасибо за доверие.
— Правда бывает очень жестокой, — сказал Анубис. — Души приходят в Зал суда и даже там не могут отказаться от лжи. Они отрицают свою вину, истинные чувства, сделанные ошибки… пока Аммит не поглотит их сердца, обрекая на уничтожение. Чтобы сказать правду, нужны сила и мужество.
— Да. Я сейчас чувствую себя сильной и мужественной. Спасибо.
На самом деле я кусала губы.
Анубис встал.
— Теперь я должен с тобой проститься. Времени у вас мало. Осталось чуть больше суток до дня рождения Сета. Если вы не остановите его, он достроит свою пирамиду. Возможно, когда мы снова встретимся…
— Ты будешь таким же занудой.
Он посмотрел на меня своими теплыми карими глазами.
— А может, ты что-нибудь расскажешь мне о современных ритуалах ухаживания.
Я не знала, что и думать, пока не увидела его улыбку. Естественно, он меня поддразнивал. Потом Анубис исчез.
— Очень смешно! — крикнула я.
Весы и трон тоже исчезли. Скамейка из пеленок для мумии скомкалась, и я оказалась посреди кладбища. Рядом неизвестно откуда появились Картер и Хуфу, но я продолжала смотреть туда, где недавно стоял Анубис, и выкрикивать разные нелестные эпитеты в его адрес.
— Что происходит? — допытывался ошеломленный Картер. — Где это мы?
— Он ужасный! — вопила я. — Самовлюбленный, язвительный выскочка. Ишь, разыгрывал из себя крутого и бесчувственного…
— Агх! — пожаловался Хуфу.
— Ты лучше скажи: ты сумела добыть перо истины? — спросил Картер.
Я протянула руку. Светящееся белое перо плавало чуть выше моих пальцев. Потом я сжала кулак, и перо исчезло.
— Здорово, — выдохнул Картер. — А что ты говорила про Анубиса? И как вообще ты…
— Давай искать Баст и убираться отсюда, — перебила я его. — У нас впереди уйма работы.
Я пошла к выходу с кладбища, не дав Картеру обрушить на мою голову очередную порцию вопросов. А рассказывать ему правду у меня совсем не было настроения.
29. ЗИЯ НАЗНАЧАЕТ ВСТРЕЧУ
[Спасибо тебе огромное, Сейди. А теперь отдавай микрофон. Ты здорово рассказывала про наше путешествие в Страну мертвых. Теперь я расскажу, как мы ехали по федеральному шоссе номер десять в Техас.]
Если говорить коротко, кажется, что ты обречен всю жизнь ехать по этому шоссе. Скучища страшная, если, конечно, вам не доставляет удовольствие лицезреть пасущихся коров.
Мы выехали из Нового Орлеана около часа ночи. Наступило двадцать восьмое декабря. Оставалось чуть больше суток до задуманного Сетом уничтожения мира. Баст снова «позаимствовала» машину — на этот раз автофургон. Его использовали в качестве жилья сотрудники Федерального агентства по действиям в чрезвычайной обстановке, прибывшие для устранения последствий урагана «Катрина». Сначала Баст предлагала лететь на самолете, но я рассказал ей о своем сне и взорванном самолете, который спасли маги. Богиня кошек согласилась, что лучше не рисковать. Нут обещала нам свое небесное покровительство только до Мемфиса. У богов, наверное, тоже есть сферы влияния. Словом, мы решили не испытывать судьбу.