[345] которые снимали магическую защиту и блокировали электронную систему сигнализации.
Когда мы спрыгнули на карниз, Жас и Уолт вели какой-то серьезный разговор. Жас держала Уолта за руки. Меня это удивило, а Сейди… более чем удивило. Она пискнула, словно мышь, на которую наступили.
[Ну что ты щиплешься? Я же собственными ушами слышал.]
Какое дело Сейди до всего этого? Вскоре после Нового года мы съездили в одно укромное местечко и там оставили «джед» — особый амулет, который должен был притянуть к нам учеников с магическими способностями. И не просто способных быть магами, а имеющих отношение к Древнему Египту. Первыми на сигналы нашего «маячка» откликнулись Жас и Уолт. Мы обучали их целых семь недель — больше, чем других ребят. За это время мы успели все про них узнать.
Жас приехала из Нэшвилла. Ее настоящее имя Жасмин, но только не вздумайте ее так называть, если не хотите превратиться в колючий куст. Типичная блондинка из школьной черлидер-команды — не мой типаж но очень симпатичная. Спокойная, вежливая со всеми, всегда готовая помочь. Оказалось, у нее явный талант по части целительной магии. Такой человек весьма полезен рядом, если вдруг что-то случится, а у нас с Сейди «что-то» случается почти каждый день.
Сегодня Жас стянула свои волосы черной резинкой, чтобы не мешали. На плече у нее висела сумка мага, украшенная символом египетской богини Сехмет[346] (эту богиню изображали с львиной головой).
— Мы это обязательно поймем, — сказала Жас, обращаясь к Уолту.
Тут-то мы как раз и спрыгнули на карниз.
Уолта наше появление заметно смутило.
Он был… как бы мне получше обрисовать вам этого парня?
[Нет уж, Сейди, спасибо. Я не назову его «клевым». Дождись своей очереди.]
Уолту было четырнадцать — столько же, сколько мне. Правда, он успел вытянуться и вполне мог бы играть в баскетбольной команде старшеклассников. Прирожденный спортсмен: поджарый, мускулистый, с крепкими ногами. Кожа у него цвета хорошо прожаренных кофейных зерен; чуть темнее моей. Волосы он состригает почти наголо, отчего они напоминают тень на его черепе. Несмотря на холодный вечер, Уолт ограничился черной футболкой и старыми шортами. Не сказать, чтобы настоящая одежда магов, но с Уолтом никто не спорит. Он приехал к нам самым первым. Прямо из Сиэтла. Он настоящий сау — изготовитель амулетов, и у него на шее висит несколько золотых цепочек с такими магическими вещицами.
Мне и без магии было понятно, что Сейди влюбилась в Уолта и ревнует его к Жас. Правда, моя сестрица в этом не признавалась, поскольку несколько месяцев сохла по другому парню. Но тот — египетский бог, и к нему просто так в гости не отправишься. Однако втрескалась она в этого бога — будь здоров.
[Договорились, Сейди. Я не буду об этом. А ты, между прочим, сказанного не отрицаешь!]
Наше появление оборвало их разговор. Уолт выпустил руки Жас и отошел. Сейди так и стреляла глазами то на него, то на нее, пытаясь понять, о чем они тут толковали.
— Окно готово, — неуклюже прокашлявшись, сообщил Уолт.
— Превосходно, — ответила Сейди и повернулась к Жас. — Прости за любопытство, но что вы тут собирались понять?
Жас беззвучно шевелила ртом, как рыба, выброшенная на берег.
— Мы говорили о «Книге Ра»,[347] — пришел ей на помощь Уолт. — Жас очень хочется ее прочесть.
— Да, — подхватила Жас. — Мы говорили о «Книге Ра».
Похоже, наши ребятишки дружно врали, но это уже не мое дело. Нравятся они друг другу — и на здоровье.
— Понятно, — сказал я, не давая Сейди времени потребовать у ребят более вразумительного объяснения. — Тогда начинаем наши забавы.
Окно легко распахнулось. Никаких магических вспышек. Никакого воя сирен. Я с облегчением вздохнул и спрыгнул внутрь, в царство египетских древностей. Может, нам все-таки удастся протащить статую через это окно?
Египетские древности сразу вызвали у меня множество самых разных воспоминаний. Вплоть до середины декабря прошлого года мы с отцом несколько лет путешествовали по всему миру. Он посещал музеи и читал лекции о Древнем Египте. Я сравнительно недавно узнал, что он — маг. А незадолго до Рождества отец, сам того не желая, выпустил на свободу нескольких египетских богов, и наша с Сейди жизнь сильно осложнилась.
Сейчас я смотрел на экспонаты египетской коллекции и чувствовал свою принадлежность к этому странному, таинственному миру. Когда мы проходили мимо статуи Гора, я невольно вздрогнул. Не далее как в минувшее Рождество бог с головой сокола жил в моем теле. Саркофаг[348] сразу же заставил вспомнить злого бога Сета, заточившего нашего отца в золотой саркофаг (это случилось в Британском музее). Повсюду встречались изображения синекожего Осириса — бога мертвых. Я снова подумал об отце, пожертвовавшем собой, чтобы стать новым хозяином Осириса. Пока мы, крадучись, шли по коридору Бруклинского музея, в магических глубинах Дуата мой отец правил Нижним миром. Даже не передать, какие странные чувства возникали, когда я смотрел на изображения Осириса, которым было не менее пяти тысяч лет, и одновременно думал: «А ведь он мой отец».
Все артефакты казались чем-то вроде семейных реликвий. Жезл на крышке саркофага был похож на жезл Сейди. Чудовищ с телом леопарда и длинными змеиными шеями я несколько месяцев назад видел собственными глазами. Они вломились в наш бруклинский дом. И демонов, запечатленных на странице «Книги мертвых», мы тоже видели живьем. На полках стеклянных витрин дремали многочисленные шабти — магические фигурки, умеющие служить своим хозяевам. В зависимости от назначения шабти могут быть совсем простыми. Но бывают и такие, которых не отличишь от настоящих людей. В конце прошлого года я встретил девочку по имени Зия Рашид и… словом, влюбился в нее. Я думал, она настоящая, а это была шабти.
Первый раз в жизни влюбиться — штука непростая. Но когда девчонка, которая тебе нравится, у тебя на глазах покрывается трещинами и рассыпается в пыль… тогда начинаешь понимать, что выражение «разбить сердце» — не просто красивая фраза.
Мы прошли первый зал, на потолке которого была фреска с изображением египетского зодиака. Из центрального зала сюда долетала музыка и смех гостей.
Во втором зале мы задержались перед каменным фризом величиной с гаражную дверь. Резец неведомого скульптора изобразил чудовище, топчущее людей.
— Это и есть грифон? — спросила Жас.
— Египетская версия, — ответил я.
У чудовища было львиное туловище и голова сокола, однако крылья отличались от традиционных. Я говорю про изображения грифонов в других культурах. Там почти везде вы увидите птичьи крылья. У этого же крылья больше напоминали опрокинутые стальные кисти. Вдобавок они росли прямо из хребта. Должно быть, такой грифон летал наподобие гигантской бабочки. На фризе сохранились красные и золотые пятнышки — следы изначальной росписи, украшавшей спину грифона. Но и без красок грифон выглядел до жути живым. Мне показалось, что бусины его глаз следят за мной.
— Грифоны были защитниками, — сказал я, припомнив отцовские рассказы. — Они стерегли сокровища и прочее имущество.
— Потрясно, — усмехнулась Сейди. — Значит, они нападали на… ну, скажем, на воров, которые влезают в музеи и крадут артефакты?
— Это просто миф. А грифон — произведение древнего искусства.
Я мог говорить что угодно, но сам прекрасно знал: египетская магия жива до сих пор и умеет превращать слова и картинки в реальность.
— Нам туда? — спросил Уолт, указывая в центр зала.
Мы обогнули фриз с грифоном и подошли к статуе.
Статуя бога была вырезана из черного камня и достигала в высоту восьми футов. Внешне она ничем не отличалась от статуй других египетских богов: обнаженный торс, юбочка и сандалии. У этого бога была баранья голова с рогами. Точнее, с остатками рогов (остальное поглотило неумолимое время). Голову венчала корона в виде солнечного диска, обвитого змеями. Напротив бога стоял человечек. Именно человечек, поскольку он значительно уступал богу в росте. Руки бога простерлись над головой смертного. Наверное, он благословлял человечка.
Сейди склонилась над иероглифами. Когда в ее теле жила Изида[349] — владычица магии, сестра вообще читала иероглифические тексты, словно газеты. Но и сейчас у нее сохранились потрясающие способности к пониманию древней письменности.
— Х-н-м, — прочла Сейди. — Так. Гласные опущены, но я чувствую, это слово произносится «Хнум».[350] Что скажет мой ученый брат?
— Ты права. Он-то нам и нужен. Гор говорил, что Хнум знает секрет отыскания «Книги Ра».
К сожалению, Гор не вдавался в подробности. Хорошо, статую мы нашли. Но каким образом это изваяние из черного камня нам поможет? Я вглядывался в иероглифы, надеясь в их цепочках отыскать нечто вроде ключа.
— А кто этот парнишка? — спросил Уолт, указывая на фигурку человека. — Ребенок?
— Нет! — воскликнула Жас и по-детски захлопала в ладоши. — Вспомнила! Хнум делал людей на гончарном круге. Его таким и изобразили. Он лепит человека из глины.
Жас взглянула на меня в поисках подтверждения. Она была права. Я совсем забыл эту историю. Мне стало неловко. Хорош учитель, если ученики подсказывают ему сведения, которые успели выветриться из его головы!
— Все так, — с умным видом подтвердил я. — Человек, созданный из глины.
Сейди хмуро поглядывала на баранью голову Хнума.
— Знаете, кого он мне напоминает? Был такой старый мультик про лося. Как же его звали? А, Бульвинкль. Наверное, он был лосиным богом.
— Хнум никак не мог быть лосиным богом, — возразил я.