торяй моих ошибок.
В его голосе я уловил грусть и боль. Я понимал, что Бес пытается мне помочь, но как-то странно было получать мужские советы от коротышки ростом в четыре фута, да еще напялившего дурацкую войлочную шляпу.
— Ты говоришь о той, которая тебя спасла, — сказал я. — Наверное, какая-нибудь богиня. Я угадал? И ты в нее влюбился?
У Беса побелели костяшки пальцев.
— Слушай, парень!
— Да.
— Я рад, что у нас состоялся этот разговор. А сейчас, если тебе дороги твои зубы…
— Я заткнусь.
— И правильно сделаешь. — Бес надавил на тормоз. — По-моему, мы приехали.
У нас за спиной заходило солнце. А впереди все купалось в красном свете: песок, нильская вода, холмы на горизонте. Даже кроны пальм казались измазанными кровью.
«Сету понравилось бы это место», — подумал я.
Никаких признаков того, что здесь жили люди. Над головой пролетели серые цапли. Из воды донесся громкий плеск. Рыба, а может, крокодил. Наверное, эта часть Нила почти не изменилась со времен фараонов.
— Вылезаем, — сказал Бес. — Бери свои снасти.
Гном не стал меня дожидаться. Когда я его догнал, он уже стоял на берегу и смотрел, как горсть песка струится сквозь пальцы.
— Слушай, а песок-то действительно красный, — сообразил я. — Заходящее солнце здесь ни при чем.
Бес кивнул и спросил:
— А знаешь почему?
Мама наверняка стала бы говорить про окислы железа или что-нибудь в этом роде. Она всему находила научное объяснение. Но мне подумалось, что Бесу нужен не такой ответ.
— Красный — цвет зла, — сказал я. — Пустыня. Хаос. Разрушение.
Бес отряхнул руки.
— Нельзя было людям селиться в таком плохом месте.
Я огляделся по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-то следы исчезнувшей деревни. Красный песок тянулся во все стороны ярдов на сто. Естественной границей ему служила жесткая трава и ивы. Но на самом красном песке не росло ни травинки. Чем-то мне это напомнило скопище панцирей мертвых скарабеев в Дуате, удерживающее Апофиса. И дернуло же меня вспомнить про Дуат!
— Здесь ничего нет. Никаких развалин. Вообще ничего. Может, тот старик ошибся?
— А ты присмотрись, — посоветовал мне Бес и указал на реку.
Я присмотрелся и увидел старые высохшие камыши. Они росли то тут, то там, занимая пространство размером с футбольное поле. Впрочем, какие камыши? Это были сгнившие доски и деревянные столбы — остатки нехитрых крестьянских жилищ. Я подошел к краю воды, достаточно спокойной и прозрачной. В нескольких футах от берега я увидел на дне полосу кирпичного фундамента, почти целиком погрузившегося в донный ил.
— Неужели вся деревня утонула?
— Река ее поглотила, — объяснил Бес. — Нил до сих пор пытается смыть творившееся здесь зло.
Я вздрогнул. В плече вновь запульсировала боль. Сколько еще она будет напоминать мне о стычке с тжесу-хиру?
— Если это такое злое место, зачем Искандар спрятал здесь Зию?
— Хороший вопрос, — усмехнулся Бес. — Но для хорошего ответа тебе придется залезть в воду.
Внутренний голос настойчиво твердил, что мне лучше опрометью побежать к грузовику и поскорее убраться отсюда. В прошлый раз, когда я входил в воды Рио-Гранде, это едва не кончилось трагически. Мы тогда еле отбились от Собека — бога крокодилов. А здесь, на Ниле… наверное, боги и чудовища гораздо сильнее.
— Ты тоже пойдешь со мной? — осторожно поинтересовался я у Беса.
У гнома дернулись уголки глаз.
— Проточная вода вредна для богов. Она ослабляет нашу связь с Дуатом.
Увидев отчаяние на моем лице, Бес вздохнул.
— Хорошо, я пойду следом за тобой.
Я даже не заметил, как прямо в ботинках ступил в воду и по щиколотку увяз в иле.
— Отлично, — нарочито бодрым тоном произнес я и продолжал двигаться дальше.
Мои ноги чавкали по илу. Я почему-то представил себе корову, рот которой набит жевательной резинкой.
Только теперь я сообразил, как плохо подготовился к возможному сражению. Свой меч я потерял в Петербурге. Скорее всего, русские маги давным-давно превратили его в пыль. У меня оставался жезл, но он больше годился для обороны. А если понадобится атаковать?
Я разыскал среди ила достаточно крепкую палку и начал шарить ею вокруг. Мы с Бесом шлепали по мелководью, пытаясь найти хоть что-то полезное. Мы обнаружили несколько кирпичей, уцелевшие фрагменты стен и крупные черепки глиняной посуды. Зия рассказывала, что трагедия произошла, когда ее отец выкопал кувшин, в котором оказался демон. Интуиция подсказывала мне: мы наткнулись на осколки того самого кувшина.
Никто не атаковал нас, кроме комаров. Мы не нашли ни одной ловушки. Однако каждый всплеск сразу наводил на мысль о крокодилах (но не о симпатягах вроде Филиппа Македонского, оставшегося в Бруклине). Затем разум услужливо подбросил мне воспоминание о зубастой тигровой рыбе. Я видел ее в Первом номе. Точнее, Зия показывала. Я представил, как эта рыбина плавает вокруг меня и решает, какая моя нога вкуснее.
Краешком глаза я замечал зыбь и маленькие водовороты, будто кто-то следил за мной. Я немедленно тыкал в это место палкой. Никого. Только ил и тина.
В поисках незаметно прошел час. Солнце почти село. Пора было возвращаться в Александрию, чтобы утром встретиться с Сейди. Времени на поиски Зии уже не оставалось. Ровно через сутки такой же заход солнца возвестит о наступлении весеннего равноденствия.
Но мы продолжали искать. Самой интересной находкой оказался рваный футбольный мяч. Бес нашел чью-то вставную челюсть. [Да, Сейди. Я не шучу. И она выглядела еще ужаснее, чем дедовская.] Я выпрямился, чтобы прихлопнуть нахального комара, присосавшегося к моей шее. Бес выхватил из воды не то лягушку, не то рыбу и отправил себе в рот.
— Ты… так проголодался? — спросил я.
— Конечно, — спокойно ответил гном, продолжая жевать. — Сейчас время ужина.
Я молча отвернулся и вновь ткнул палкой в воду.
Палка ударилась обо что-то твердое. Похоже, камень.
Я подождал, пока вода успокоится, затем стал приглядываться. Палка вполне могла угодить в речной валун. Но я увидел ряд каменных плит. За ним — другой, футом ниже. И третий. Эта странная лестница уходила вниз, теряясь в донном сумраке.
— Бес! — позвал я.
Гном притопал ко мне. Вода доходила ему до подмышек. Тело мерцало. Нехороший признак. Бес в любое мгновение мог исчезнуть.
Я показал ему свою находку.
Гном хмыкнул и нырнул в воду. Когда он вылез, его борода была покрыта тиной и речной травой.
— Ты прав, малыш. Это лестница. Напоминает вход в гробницу.
— Гробница посреди деревни?
Слева от меня снова что-то плеснуло.
— Видел? — наморщил лоб Бес.
— Я эти всплески слышу с того момента, как мы влезли в воду. А разве ты не слышал?
Гном сунул в воду палец, словно робкий купальщик, проверяющий температуру.
— Надо поторапливаться, — сказал он.
— Почему?
— В общем-то, ничего особенного.
Он врал еще хуже, чем мой отец.
— Надо взглянуть на гробницу. Раздвинь-ка реку.
И всего-то! Сказано это было таким тоном, будто мы сидели за столом и Бес просил меня передать ему соль или перец.
— Я учился боевой магии, — ответил я. — Раздвигать реки не умею.
Бес рассердился.
— Чего тут уметь? Обычное дело. Помню, во времена фараона Хуфу один маг раздвинул Нил так, что смог слазать на дно и найти ожерелье, которое обронила его девушка. И еще помню: был один иудей по имени… Михей вроде.
— Моисей? — подсказал я.
— Верно. Он. Давай, малыш, не упрямься. У тебя получится. А то нас время подпирает.
— Раз это так просто, почему ты сам не раздвинешь реку?
— Малыш, я тебе уже объяснял: проточная вода уменьшает божественную силу. Возможно, по этой причине Искандар и спрятал твою подружку под водой. Если, конечно, это ее гробница. У тебя получится. Давай, поднапрягись немножко.
Но вместо меня Бес вдруг напрягся сам.
— Вылезаем на берег!
— Ты только что…
— Живо!
Мы не успели сделать ни шагу. Река вокруг нас в буквальном смысле взорвалась. Вверх взметнулись три водяных столба. Бес скрылся из виду.
Я попытался бежать. Мои ноги вязли в иле. Меня окружали водяные смерчи. Они превращались в человеческие фигуры, руки и ноги которых состояли из ручейков воды. Если существовали водяные мумии, сейчас я столкнулся сразу с тремя.
Бес вынырнул в двадцати футах от меня.
— Водяные демоны! — хрипло крикнул он. — Отгони их!
— Как? — крикнул я.
Двое демонов устремились к Бесу. Бог гномов пытался устоять на ногах, однако вода вокруг него забурлила, как на порожистой стремнине. Глубина в том месте была фута три.
— Давай, малыш! — снова завопил Бес. — Каждый пастух умел отгонять водяных демонов!
— Тогда найди мне пастуха! — рассердился я.
Бес прокричал свое «БУУУ!», и первый демон испарился. Гном намеревался проделать то же и со вторым, но тот оказался проворнее и плеснул ему в лицо мощной струей воды.
Бес закашлялся и стал терять равновесие. Из его ноздрей выливались струйки воды. Демон накинулся на него, и Бес опять скрылся в глубине.
— Бес! — в отчаянии завопил я.
Ко мне устремился третий демон. Я поднял жезл и создал из голубого света довольно хлипкий щит. Демон ударился о него, опрокинув меня в воду.
Рот и глаза демона бурлили, как маленькие водовороты. Глядя на его лицо, я сразу вспомнил гадательную чашу. Я чувствовал неутолимый голод водяного демона, его ненависть к людям. Он хотел разрушить все дамбы, поглотить все города и погрузить мир в океан хаоса. А для начала собирался расправиться со мной.
Мое внимание ослабло, и в этот момент демон разметал мой щит и увлек меня под воду.
Вам когда-нибудь вода доходила до носа? Если нет, попытайтесь это представить. Волна поднимается к вашим ноздрям. Разумная волна, точно знающая, как вас утопить. Жезл я потерял. Легкие наполнились нильской водой. Рациональное мышление сменилось паникой.
Я отбивался всеми силами, лягал своего противника. Глубина подо мной была совсем ничтожной — всего-то три или четыре фута, однако я не мог подняться на ноги. Вода стала мутной, и я почти ничего не видел сквозь илистую пелену. Кое-как мне удалось высунуть голову на поверхность. Где-то рядом Бес сражался со вторым демоном.