Начало игры было успешным. Сейди мастерски бросала полоски. Опыт Беса насчитывал несколько тысячелетий. В мою задачу входило двигать фишки и следить, чтобы Ра их не съел.
Поначалу было непонятно, кто выигрывает. Мы просто бросали полоски и двигали фишки. Даже не верилось, что мы играем на свои души, свои истинные имена. Словом, на свою неповторимую индивидуальность, если такое понятие вам ближе.
В самом начале мы сшибли одну из фишек Хонсу. Его это ничуть не расстроило. Он находился в приподнятом настроении, словно давно искал партнеров для игры и вдруг нашел.
— Скажи, а тебе не совестно проглатывать души? — спросил я его.
— Ни капельки, — ответил лунный бог, протирая тряпочкой амулет с полумесяцем. — Почему это должно меня мучить?
— Мы пытаемся спасти мир, — объяснила Сейди. — Маат, богов. Словом, все. Неужели ты не будешь переживать, если мир погрузится в хаос?
— Не так уж это и трагично, как вам кажется, — ответил Хонсу. — Изменения происходят по фазам: Маат и хаос, хаос и Маат. Поскольку я — лунный бог, я люблю перемены. А вот бедняга Ра — он всегда придерживался… сейчас сказали бы, что он придерживался жесткого графика. Один и тот же путь. Каждую ночь. Все знакомо, все предсказуемо. Скука невероятная. Уход в изгнание был, пожалуй, самым интересным из его поступков. Если Апофис победит и проглотит солнце… что ж, луна, надо думать, все равно останется.
— Ты просто сумасшедший, — сказала Сейди.
— Ха-ха! Я готов уступить тебе пять минут лунного света в доказательство своей полной… психической вменяемости.
— Продолжаем игру, — отмахнулась Сейди. — Твой ход.
Хонсу бросил полоски. Я с тревогой следил, как нашему противнику начинало везти. Ему выпало пять, и одна из его фишек оказалась почти в конце доски. Но в этом была и хорошая сторона. Его фишка застряла в «Доме Трех Истин». Следовательно, вытащить ее оттуда он мог, только получив на полосках тройку.
Бес внимательно глядел на доску. Я чувствовал, что расклад ему не нравится. Одна наша фишка все еще находилась на старте, а две другие — в последнем ряду доски.
— А сейчас будьте внимательны, — предупредил нас Хонсу. — Здесь начинается самое интересное.
Сейди выбросила четверку. У нас было два варианта. Или вывести из игры нашу передовую фишку. Или средней фишкой выбить фишку Хонсу из «Дома Трех Истин» и вернуть ее на старт.
— Сбивай его фишку, — посоветовал я. — Так надежнее.
Бес покачал головой.
— Тогда мы сами застрянем в «Доме Трех Истин». Шансы, что ему выпадет тройка, малы. Лучше отодвинуть назад первую фишку. Так у нас сохранится хотя бы один дополнительный час.
— Одного часа нам мало, — возразила Сейди.
Хонсу явно испытывал удовольствие от нашей нерешительности. Он потягивал вино из серебряной чаши и улыбался. Ра забавлялся тем, что пытался оторвать шипы со своего цепа.
— Ав, ав, ав, — приговаривал древнейший из богов.
У меня лоб взмок от напряжения. Кто бы мне раньше сказал, что я буду потеть за настольной игрой!
— Бес, ты уверен? — спросил я гнома.
— Это твоя лучшая ставка, — ответил он.
— Лучшая ставка? — усмехнулся Хонсу. — Как мило!
Мне хотелось с размаху ударить лунного бога по его ухмыляющейся физиономии, но я сдержал эмоции и вывел первую фишку из игры.
— Поздравляю! — сказал Хонсу. — За мной — один час лунного света. Теперь мой черед.
Он бросил полоски. Они упали на обеденный стол и… у меня возникло странное ощущение. Я вдруг представил свое сердце кабиной лифта, у которой вдруг перерезали тросы и она с приличной высоты ухнула вниз. Полоски показали тройку!
— Ой! — крикнул Ра и уронил цеп.
Хонсу вывел свою фишку из игры.
— Какая жалость. Чей рен я могу получить?
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Сейди. — Возьми назад час, который мы у тебя выиграли.
— Это против правил, — уже без всякой улыбки сказал Хонсу.
Я смотрел на зазубрину, шесть лет назад оставленную на столе моим красивым и навороченным швейцарским ножом. Если я лишусь рен, это воспоминание исчезнет, как и все остальные. Но если я отдам свой рен Хонсу, то Сейди сумеет произнести завершающую часть заклинания. Бес будет ее защитником и советчиком. Из нас троих я представлял наименьшую ценность.
— Я…
— Не ты, а я, — возразил Бес. — Этот ход был моей идеей.
— Бес, не надо! — закричала Сейди.
Гном встал. Он расставил ноги, сжал руки в кулаки. Я подумал, что сейчас веранда затрясется от знаменитого «БУУ!». Я искренне хотел, чтобы он напугал самоуверенного Хонсу. Но Бес не стал кричать. В его глазах была покорность судьбе.
— Малыши, это была часть стратегии.
— Что? — спросил я, не веря своим ушам. — Ты сделал это намеренно?
Бес снял гавайскую рубашку, аккуратно сложил и оставил на столе.
— Вам обязательно нужно убрать с доски все ваши фишки, потеряв не более одной. Иного способа сделать это не было. Теперь вы его легко победите. Иногда ради выигрыша надо чем-то пожертвовать.
— Истинная правда, — подхватил Хонсу. — Какое редкое удовольствие! Рен бога. Ты готов, Бес?
— Бес, не надо, — взмолился я. — Так неправильно.
Он хмуро поглядел на меня.
— Послушай, малыш. Ты же хотел принести жертву. Или ты скажешь, что я трусливее какого-нибудь мага-выскочки? Не забывай: я — бог. Кто знает? Иногда мы возвращаемся. Давайте-ка поскорее выигрывайте у Хонсу и убирайтесь отсюда. Угостите Меншикова коленкой под зад. За меня.
У меня в мозгу еще вертелись какие-то слова. Я снова попытался отговорить Беса, но он сказал лунному богу:
— Я готов.
Хонсу закрыл глаза и глубоко вздохнул. Совсем как турист, наслаждающийся чистым горным воздухом. Облик Беса дрогнул. Он превратился в набор быстро мелькающих картинок. Гномы, танцующие в храме перед пылающим жертвенником… Народное празднество. Ликующие египтяне несут Беса и Баст на руках… Бес и Таурт в римских тогах на вилле. Оба сидят на диване, угощаются виноградом и смеются… Бес, одетый на манер Джорджа Вашингтона, в парике и шелковом камзоле, выделывает коленца перед британскими офицерами… Бес в форме американских военно-морских сил отпугивает демона в нацистской форме…
Силуэт Беса таял, а в воздухе мелькали совсем недавние эпизоды. Бес в водительской униформе, с плакатом, на котором написано «КЕЙН»… Бес, вытаскивающий нас из тонущего лимузина… Бес, произносящий заклинание в роскошном номере александрийского отеля, где он безуспешно пытался вылечить меня от укуса… Мы с Бесом в кузове бедуинского грузовичка… Мы возле костра, едим отвратительное козье мясо и запиваем протухшей водой с запахом вазелина… И самая последняя картинка: мы с Сейди, с любовью и тревогой глядящие на него.
Когда погасла и эта картинка, Беса не стало. Исчезла даже его гавайская рубашка.
— Ты забрал его целиком! — закричал я на Хонсу. — Ты и тело забрал. Мы так не договаривались!
Хонсу открыл глаза и глубоко вздохнул.
— Это было так замечательно.
Потом он как ни в чем не бывало улыбнулся.
— Ваша очередь.
Его глаза сверкали холодным серебристым светом. Я подумал, что теперь до конца жизни возненавижу лунный свет.
Может, причиной тому была наша ярость. Возможно, Бес действительно придумал хитрую стратегию. А может, нам просто повезло. Но мы очень легко и быстро обыграли Хонсу. При каждой возможности мы сбивали его фишки. И через пять минут сняли нашу последнюю фишку с доски.
— Поздравляю с победой! — объявил Хонсу. — Три часа — ваши. Если поторопитесь, успеете до закрытия врат восьмой области.
— Я тебя ненавижу, — сказала Сейди.
Это были ее первые слова после исчезновения Беса.
— Ты — холодный, расчетливый, жуткий…
— И единственный, кто по-настоящему мог вам помочь.
Хонсу снял с руки свой платиновый «Ролекс» и перевел часовую стрелку на три часа назад. Статуи богов задрожали и исчезли.
— Вы намерены тратить столь дорого доставшееся время на пустые обвинения в мой адрес? — равнодушно поинтересовался Хонсу. — Или будете и дальше спасать этого старого дурня?
— Зебры? — с надеждой в голосе проговорил Ра.
— Где наши родители? — спросил я. — Мы хотим с ними проститься.
Хонсу покачал головой.
— Время — великая драгоценность, Картер Кейн. Пора бы усвоить этот урок. Больше мне нечего вам сказать. Продолжайте ваше путешествие. Но если вам вдруг захочется снова сыграть со мной на секунды, часы и даже дни — дайте знать. Буду рад встретиться с вами.
Я не выдержал и бросился на него, но лунный бог исчез. Исчезла и веранда. Мы с Сейди вновь стояли на палубе барки и плыли по темной реке. Огненные шары управлялись с парусом и выравнивали судно попеременными взмахами весел. Ра восседал на огненном троне и играл с посохом и цепом. Сейчас атрибуты власти выполняли у него роль марионеток, которые о чем-то беседовали между собой.
Неожиданно из темноты появились громадные каменные ворота. И восемь каменных змей — по четыре с каждой стороны. Ворота медленно закрывались, но барка успела проскользнуть между их створками и попасть в восьмую область.
Вообще-то все встретившиеся здесь ужасы казались привычными. Я бы даже назвал их «стандартным набором ужасов». Да, мы сражались с чудовищами. Сшибали головы громадным змеям, поднимавшимся из воды. Опрокидывали демонов. Несколько раз барку пытались взять на абордаж корабли, полные призраков. Мы уничтожили их всех. Я был ужасно зол и лупил направо и налево. Мне до сих пор не верилось, что Беса нет рядом и что мы, быть может, никогда его больше не увидим. В каждом демоне и призраке я видел Хонсу и хотя бы так мстил лунному богу. Нашим противникам было не выстоять против нас.
Могу без преувеличения сказать: Сейди показывала настоящие чудеса магии. Она превращала демонов в айсберги. Когда с ее борта нас собрался атаковать очередной корабль с призраками, сестра сделала их всех похожими на Хонсу, а затем устроила миниатюрный ядерный взрыв, не оставивший от корабля ничего. А бог солнца продолжал забавляться на троне. Огненные шары все стремительнее летали над палубой. Видно, и они чуяли, что наше плавание приближается к опасной точке. Мы едва заметили, как прошли девятую, десятую и одиннадцатую области. Иногда позади я слышал странные всплески. Казалось, по воде плескали весла другого судна, догонявшего барку. Неужели Меншиков снова сел нам на хвост? Я вглядывался в темноту, но ничего не видел. Если кто-то действительно нас преследовал, этот кто-то умел хорошо маскироваться.