Леденящий сердце смех титана отдавался в темноте.
Потом сны изменились. Я сопровождал Тайсона на дно моря, ко двору Посейдона. Дворец представлял собой просторное помещение, окутанное синим полумраком, пол которого был выложен жемчугом. И там на коралловом троне восседал мой отец, одетый, как простой рыбак, в шорты цвета хаки и выцветшую от солнца футболку. Я посмотрел в его загорелое, обветренное лицо, глубокие зеленые глаза, и он сказал мне всего два слова: «Держись крепче».
Я проснулся мгновенно.
Кто-то колошматил в дверь домика. Потом она распахнулась, и внутрь, даже не спрашивая разрешения, ворвался Гроувер.
— Перси! — задыхаясь, выговорил он. — Аннабет… там, на холме… она…
Выражение его глаз свидетельствовало: случилось нечто ужасное. В ту ночь Аннабет несла ночное дежурство, охраняя руно. Если что-то случилось…
Я отшвырнул одеяло, кровь стыла у меня в жилах. Натянул какую-то одежду, пока Гроувер, запинаясь, пытался составить связную фразу.
— Она лежит там… просто лежит там…
Я выбежал наружу и помчался к центральному двору, Гроувер старался не отставать. Едва-едва рассвело, но весь лагерь уже переполошился. Видимо, слух о том, что случилось нечто серьезное, быстро распространился. Иные обитатели лагеря поспешно направлялись к Холму полукровок — сатиры, нимфы и герои в странном облачении, состоящем из пижам и боевых доспехов.
Я услышал топот лошадиных копыт, это Хирон галопом скакал за нами, вид у него был мрачный.
— Это правда? — спросил он Гроувера.
В ответ сатир смог только кивнуть.
Я хотел спросить, что происходит, но Хирон схватил меня за руку и без малейших усилий закинул себе на спину. Вместе мы мигом очутились на вершине холма, где уже начала собираться небольшая толпа.
Я ожидал, что руно исчезло с сосновой ветки, но оно по-прежнему висело на месте, поблескивая в первых лучах зари. Разразилась буря, и небо стало кроваво-красным.
— Будь проклят повелитель титанов, — сказал Хирон. — Он снова перехитрил нас, отыграв себе еще один шанс контролировать пророчество.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.
— Руно, — ответил Хирон. — Руно слишком хорошо выполнило свою работу.
Мы проскакали вперед, все расступались перед нами. У подножия дерева лежала девушка, кажется, она была без сознания. Другая, в греческих доспехах, стояла рядом с ней на коленях.
Кровь шумела у меня в ушах, я не мог мыслить связно. На Аннабет напали? Тогда почему руно все еще там?
Само дерево выглядело замечательно, полнокровное и здоровое, пропитанное токами, исходившими от золотого руна.
— Руно исцелило дерево, — сказал Хирон режущим слух голосом, — и яд был не единственным, что оно исторгло.
Тут я заметил, что на земле лежит не Аннабет. Она-то как раз была в доспехах и преклонила колени перед девушкой, находившейся без сознания. Увидев нас, Аннабет вскочила и подбежала к Хирону.
— Оно… она… все так неожиданно…
Слезы ручьем катились из ее глаз, но я все еще ничего не понимал. Происходящее слишком ошеломило меня, чтобы я мог вникнуть в его смысл. Соскочив со спины Хирона, я бросился к лежащей на земле девушке.
— Перси, не спеши! — окликнул меня Хирон.
Я опустился на колени рядом с ней. У девушки были короткие черные волосы и веснушки по всему носу. Она была сложена как стайер, легкая и крепкая, а одежда ее представляла какую-то смесь панк-стиля и готики — черная футболка, черные потрепанные джинсы и кожаная куртка с кучей металлических значков рок-групп, про которые я даже никогда и не слышал.
Девушка была не из лагеря. Я не узнавал в ней жительницу какого-нибудь из домиков. И все же у меня возникло престранное чувство, что где-то я ее уже видел…
— Все правильно, — сказал за моей спиной Гроувер, задыхаясь после подъема на холм. — Но просто не верится…
Никто больше к девушке не приблизился.
Я положил руку ей на лоб. Он был холодным, но кончики пальцев у меня защипало как от ожога.
— Ей нужны нектар и амброзия, — сказал я.
Совершенно очевидно, что она была полукровкой, не важно, из лагеря или нет. Я почувствовал это по одному прикосновению. И я не понимал, почему все так напуганы.
Я взял девушку за плечи и усадил, голова ее лежала на моем плече.
— Ну, чего вы встали? — выкрикнул я остальным. — Что с вами, ребята? Давайте перенесем ее в Большой дом.
Никто не шелохнулся, даже Хирон. Все словно впали в ступор.
Затем девушка прерывисто вздохнула. Закашлялась и приподняла веки.
У нее были яркие, невероятно голубые глаза.
Девушка удивленно уставилась на меня, ее била дрожь, взгляд казался полубезумным.
— Кто ты?..
— Меня зовут Перси, — сказал я. — Теперь ты в безопасности.
— Какой странный сон…
— Все о'кей.
— …будто я умираю.
— Нет, — заверил я ее. — С тобой все в порядке. Как тебя зовут?
В этот момент я и понял. Даже прежде чем она ответила.
Голубые глаза девушки смотрели на меня в упор, и я осознал, зачем затевались все эти поиски золотого руна. И попытка отравить дерево тоже. Кронос сделал все это, чтобы ввести в шахматную партию еще одну фигуру — еще один шанс контролировать пророчество.
Даже Хирон, Аннабет и Гроувер, для которых это событие должно было стать праздником, переживали сильное потрясение, думая о том, что оно может означать для будущего. А я обнимал ту, кому предначертано было стать моим лучшим другом, а возможно, и моим злейшим врагом.
— Меня зовут Талия, — сказала девушка. — Я дочь Зевса.
Рик Риордан«Перси Джексон и проклятие титана»
Глава перваяМоя миссия под угрозой срыва
В пятницу перед зимними каникулами мама собрала для меня рюкзак, положив туда и мое личное оружие, и повезла меня в новую школу-интернат. По дороге мы подхватили моих друзей, Аннабет и Талию.
От Нью-Йорка до Бар-Харбора, штат Мэн, восемь часов езды. По шоссе хлестал дождь, периодически переходящий в мокрый снег. Я уже несколько месяцев не виделся с Аннабет и Талией, но непогода и мысли о том, что нам предстоит, отбили всякое желание разговаривать. У всех, кроме мамы. Когда она нервничает, то начинает болтать без умолку. К тому времени, когда мы наконец добрались до Уэстовер-холла, уже стемнело и она успела пересказать Аннабет и Талии все самые пикантные истории из моего детства.
Талия протерла запотевшее стекло машины, посмотрела наружу и сказала:
— О да! Это будет весело.
Уэстовер-холл напоминал замок рыцаря-злодея. Он был целиком сложен из черного камня, с башнями, узкими бойницами и большими деревянными двойными воротами. Замок стоял на заснеженной скале, одним фасадом выходя на большой заиндевелый лес, а другим — на серый пенящийся океан.
— Вы точно не хотите, чтобы я подождала вас? — спросила мама.
— Нет, спасибо, мам, — ответил я. — Я не знаю, сколько времени это займет. С нами все будет в порядке.
— Но как вы доберетесь обратно? Я так волнуюсь, Перси.
Я надеялся, что не покраснел. Нет ничего хорошего в том, что на битву я отправляюсь в сопровождении мамы.
— Все будет в порядке, миссис Джексон, — ободряюще улыбнулась Аннабет. Ее светлые кудри были забраны под лыжную шапочку, а серые глаза цветом напоминали метель. — Мы проследим, чтобы с ним ничего не случилось.
Мама, кажется, немножко успокоилась. Она думает, что Аннабет — самая умная и сообразительная из полубогов, когда-либо доучившихся до восьмого класса. И она уверена, что Аннабет частенько спасала меня от смерти. На самом деле так оно и есть, но это еще не означает, будто я в восторге от данного факта.
— Прекрасно, дорогие мои, — сказала мама. — Вам больше ничего не нужно?
— Нет, миссис Джексон, — ответила Талия. — Спасибо, что подвезли.
— Может быть, еще пару свитеров? А номер моего сотового у вас есть?
— Мам…
— Ты не забыл нектар и амброзию, Перси? А золотую драхму, на случай если надо будет связаться с лагерем?
— Мама, ну хватит! С нами все будет в порядке. Пошли.
Я вылез из машины. Мама выглядела немного задетой, и мне было жаль ее огорчать, но я мечтал только о том, как бы поскорее выбраться из машины. Если маме вздумается рассказать еще одну историю про то, каким сообразительным я был в три года, сидя в детской ванночке, я зароюсь в сугроб и просижу там, пока не замерзну до смерти.
Аннабет и Талия последовали за мной. Дувший в лицо ветер насквозь пронзал мою куртку ледяными кинжалами.
Как только мамина машина скрылась из виду, Талия сказала:
— У тебя потрясающая мама, Перси.
— Ничего, — согласился я. — А у тебя? Ты когда-нибудь с ней встречалась?
Не успел я спросить это, как уже пожалел. Талия мастерски наловчилась прожигать людей злобными взглядами, и это качество отлично сочеталось с излюбленной ею одеждой панка: разодранная тужурка, черные кожаные брюки и цепочки, прилепленные везде, где только можно, плюс обведенные черным карандашом ярко-голубые глаза. Но взгляд, которым она удостоила меня сейчас, был не просто злым, а преисполненным ненависти.
— Если бы это хоть сколько-нибудь тебя касалось, Перси!..
— Давайте войдем внутрь, — вмешалась Аннабет. — Гроувер уже, наверное, заждался.
— Верно. — Талия взглянула на замок и поежилась. — Интересно, что он тут такого нашел, что заставило его послать сигнал бедствия.
— Ничего хорошего, — предположил я, уставясь на темные башни Уэстовер-холла.
Дубовые двери со скрипом отворились, и мы вступили в холл, сопровождаемые снежным вихрем.
— Ух ты! — невольно вырвалось у меня.
Холл был огромный. Стены украшали боевые знамена и разного рода оружие — старинные мушкеты, боевые топоры и куча подобного рода игрушек. То есть я знал, что Уэстовер — военная школа и всякое такое, но металла на стенах было столько… вполне достаточно, чтобы истребить население целой страны. В буквальном смысле слова.