Аналогичный слух был распространен и в лагере отряда: исключительная важность добытых разведчиками сведений обязывала к особой конспирации.
Большую помощь разведчикам отряда оказывали подпольщики-железнодорожники. Так, служащий товарной конторы ст. Краслава В. Н. Бураков раскрыл тайну грузов, перевозимых на платформах, груженных сеном и соломой: под ними оказались танки и артиллерийские орудия. Он помог узнать их общее количество и направление перевозок. В. Н. Бураков расшифровал тайну условных (кодовых) знаков на товарных вагонах. Оказалось, что в вагонах со знаком «желтый треугольник» перевозились снаряды; «зеленый квадратик» – мины, «черный конус» – патроны {46}.
В Полоцке, Браславле, Лепеле, Дриссе действовало свыше 20 молодых разведчиц «Неуловимых». Среди них выделялись своей активностью, неустрашимостью, находчивостью Лиля Костецкая, Татьяна Мариненко, Нина Мастецкая, Ольга Светлова, Клава Скотникова, Александра Вайонен. Молодые женщины, ежечасно рискуя своей жизнью, самоотверженно выполняли самые сложные задания разведотдела «Неуловимых». Около года действовала в Полоцке Лиля Костецкая. В марте 1943 г. гестаповцам удалось выследить и схватить отважную разведчицу. 8 марта на глазах у истязавших ее палачей Лиля бросилась в прорубь {47}.
Молодая учительница из с. Зеленки Татьяна Мариненко помогла разведчикам отряда восстановить нарушившиеся вследствие провалов связи с Полоцким подпольем. Ей удалось достать список агентов полиции, безопасности и СД в Полоцке, благодаря которому многие из них были обезврежены, а деятельность агентуры гестапо и СД парализована. От отважной разведчицы поступали сведения о составе и вооружении гарнизона города, о переформированиях фронтовых частей, о передвижении воинских эшелонов.
Ею же был доставлен в отряд план карательных операций против партизан, разработанный комендантом Полоцка. В августе 1942 г., во время боев с карателями в районе оз. Черное, Татьяна была направлена в разведку в д. Зеленки, но была выдана предателем вместе с братом и 29 жителями деревни, имевшими связь с партизанами. Все арестованные были подвергнуты страшным пыткам, но держались стойко до конца. Мужественных патриотов палачи расстреляли в д. Большие Жарцы {48}.
8 мая 1965 г. Т. С. Мариненко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Фашистам удалось схватить и разведчицу Нину Мастецкую. Ее дальнейшая судьба сложилась необычно. Она считалась убитой выстрелом в затылок. Но рана оказалась не смертельной. Нина пришла в себя в братской могиле. К счастью, она лежала близко к поверхности и ей удалось выбраться из-под земли. Затем она пришла в лагерь «Неуловимых» и продолжала борьбу с фашистами в составе отряда.
Не менее удивительно сложилась судьба разведчицы отряда Клавы Скотниковой: она дважды попадала в лапы гестаповцев, была подвергнута зверским пыткам. Ее расстреливали, но она осталась жива и сумела вернуться в строй {49}. Осенью 1943 г. Клава организовала переход в отряд 28 солдат из числа бывших военнопленных, оказавшихся в составе антисоветских формирований предателей Родины. Они прибыли из гарнизона д. Иказни на двух грузовиках, нагруженных оружием и боеприпасами. Сопровождавшие их немецкие офицеры оказали сопротивление и были убиты {50}.
19-летняя разведчица «Неуловимых» Александра Вайонен (Шура) обосновалась на крупном железнодорожном узле, связывавшем Белоруссию с Литвой, где был большой военный аэродром. Юный разведчик Николай Грибков сообщил в отряд, что на этом аэродроме работает группа пленных советских летчиков, которые задумали перелететь к партизанам на немецких самолетах и просят поддержки отряда.
Шура под видом переводчицы фельджандармерии Марты Вайс, якобы командированной из Полоцка, устроилась на работу и нашла по приметам одного из летчиков – Тиграна Айрапетяна. Связь была установлена. Вскоре Шура передала летчикам брусочек мыла, в котором они обнаружили пергамент.
На него был нанесен разработанный штабом и согласованный с другими отрядами план посадки самолетов, захваченных у немцев, на партизанском аэродроме в Налибокской пуще. Летчики воспользовались перемещением немецкого авиаполка из Беловежска в Белосток. Им удалось войти в доверие к командованию полка: ведение трех последних в строю самолетов фашисты доверили пленным летчикам Т. Айрапетяну, И. Минашвили и Остапову. Все трое благополучно приземлились на партизанском аэродроме и вошли в состав бригады. Послужили партизанам и немецкие самолеты {51}.
Успешной была и разведывательная деятельность многих других омсбоновских отрядов на территории Белоруссии.
Разведчик А. Бинкис из отряда П. Г. Лопатина захватил и доставил в лагерь из Борисова шефа деревообрабатывающего комбината капитана Гольдмана, который сообщил ценные сведения о положении в городе и состоянии экономики. Он же помог составить план освобождения работающих в городе военнопленных. Партизаны проникли в город и освободили 180 человек {52}.
От разведчиков этого отряда Качана, Капшая и Ржецкого поступали сообщения о деятельности расположенных в Борисове белогвардейского так называемого «Союза борьбы против большевизма» (СБПБ) и штаба его молодежной организации «Национально-трудового союза нового поколения» (НТСНП), который был задуман оккупантами, белоэмигрантскими и антисоветскими лидерами как профашистская организация молодежи. Однако призыв записываться в НТСНП по сути оказался безответным: в городе насчитывалось не более 100 его членов {53}. Много сведений из Борисова поступало в отряд Лопатина и от разведчика Алехновича. С помощью подпольщицы Селинковой он устроился шофером к коменданту города полковнику Кёрнигу {54}.
Отряд «Вперед» П. Шемякина вел наблюдение за школой разведчиков в г. Заборье, куда были засланы И. Буракин и В. Ефимов. Однако оба попали в руки полиции и были зверски убиты.
После этого в местную полицию был заслан молодой разведчик Кремень из местных жителей. Ему удалось проникнуть в эту школу, созданную фашистами для подготовки шпионов и лжепартизан, организовать в ней подпольный партизанский взвод и переправить в лагерь схему расположения этой школы, комендатуры и гарнизона Заборья, нанесенную на тетрадный лист. Этой схемой воспользовались партизаны. 28 августа 1943 г. батальон Кондратовича окружил школу и ее охрану. Партизан поддержал подпольный взвод Кремня. Враг быстро прекратил сопротивление. Были захвачены пленные и трофеи {55}.
Успешно действовала в 1942–1943 гг. и группа заместителя начальника разведки отряда «Вперед» капитана Н. Михайлашева. Командир и разведчики группы И. Лобанов, Н. Харламов, К. Смелов, Б. Мартынов, О. Лоран, Б. Смирнов, В. Сиротин установили связь с подпольщиками Борисова и через них добывали секретные сведения, бланки документов, печатные издания на немецком, русском и белорусском языках, выявляли агентуру врага. Н. Михайлашев вскоре стал командиром самостоятельного отряда «Буря» {56}.
Результативной оказалась и деятельность в 1942 г. группы разведчиков отряда «Славный» в Сеще, возглавляемой лейтенантом Г. Софроновым. С помощью подпольщиков города ему удалось создать подпольную разведгруппу на военном аэродроме. Был захвачен и переправлен в лагерь, а затем в Москву ефрейтор-переводчик Сещенского аэродрома, давший важные показания {57}.
В течение 1942–1944 гг. ОМСБОН пополнялся опытными чекистами, прошедшими школу активной разведывательной и контрразведывательной деятельности. Они были направлены в спецотряды и бригады, действовавшие в тылу врага.
Разведчики ОМСБОНа вели особый счет неслыханным преступлениям фашистов. В ноябре 1943 г. на основании их сообщений Градов передал в Москву радиограмму о зверском массовом истреблении советских граждан в Минском гетто и имена главных палачей. Эти данные наряду с другими сообщениями омсбоновцев фигурировали на Нюрнбергском процессе над главными фашистскими преступниками и на процессе в Минске {58}.
Пока источники не позволяют отразить во всей полноте огромную по масштабам и чрезвычайно важную по значению работу, проделанную в годы войны отдельными разведчиками ОМСБОНа и небольшими разведгруппами бригады. Многие из этих групп направлялись в местные партизанские отряды, бригады и соединения, беря на себя организацию и осуществление их разведывательной и контрразведывательной деятельности. Так было с упоминавшейся выше разведгруппой чекиста-омсбоновца И. Юркина в составе четырех офицеров, 35 разведчиков и шестерых радистов, действовавшей в соединении генерала С. А. Ковпака. Группа имела своей задачей ведение разведки и контрразведки, изучение методов действий фашистской разведки среди населения оккупированных территорий и в партизанских отрядах; осуществление диверсионных акций; организацию борьбы против националистических банд. Ей была придана 3-я рота под командованием старшего сержанта Карпенко. Свою работу чекисты начали с подбора и обучения связных и агентов, которые затем были направлены командованием соединения в Минск, Киев, Днепропетровск, Сарны и на железнодорожную станцию Пуховичи {59}.
Впоследствии И. Юркин стал начальником штаба Шалыгинского отряда партизанской дивизии им. С. А. Ковпака. Одновременно он продолжал руководить своей оперативной группой {60}.
Разведчики Юркина сообщали сведения о характере и интенсивности движения на железнодорожных магистралях Украины и Белоруссии, совершили ряд диверсионных актов {61}.
В начале 1944 г. группа И. Юркина вела активную разведку на обширной территории – от Сарны и Ковеля до Бреста. С помощью немецкого антифашиста шофера Гуго Роге разведчикам удалось захватить в качестве «языков» группу фашистских офицеров, сообщивших много важных сведений {62}.
Перед началом операции «Багратион» разведчики ОМСБОНа в Белоруссии значительно активизировали свою деятельность. С начала 1944 г. в Центр и в штаб 1-го Белорусского фронта почти ежедневно поступали донесения от разведчиков отрядов С. А. Ваупшасова, Н. Д. Матвеева, К. П. Орловского, «Неуловимых», «Славного», из бригады «Дяди Коли» и от отрядов А. Н. Шихова, Д. П. Распопова, Д. И. Кузнецова. Так, матвеевцы сообщили о строительстве немцами мощных укреплений вдоль рек Ниша и Дрисса {63}.