высшей боевой награды России — ордена Святого Георгия 4-й степени. Его портрет в обрамлении лавровых ветвей был размещен в зале Николаевской морской академии.
Восторженно отозвались о подвиге Черкасова и союзники. Английская газета «Стар» 25 августа 1915 года вышла с большим заголовком «Славная морская победа России». «Пройдут годы, позабудутся события этой войны, но подвиг “Сивуча” останется в истории», — утверждала газета. В германской прессе бой «Сивуча» также получил высокую оценку: «Русский корабль, окруженный фонтанами взрывов 11-дюймовых снарядов, весь в огне и храбро отстреливаясь из всех своих орудий, опрокинулся и затонул после произведенной на него пятью миноносцами атаки».
После того как о подвиге капитана Черкасова узнала вся страна, 28 сентября 1915 года Балахнинское земское собрание приняло решение поставить герою-земляку памятник. Но отец погибшего моряка предложил открыть общедоступный Народный дом имени Петра Черкасова. Н.В. Черкасов подарил земству участок земли в Ольгине Мысовской волости Балахнинского уезда (ныне Володарск Нижегородской области) с домом и постройками. Дом был отремонтирован на средства земства и пожертвования благотворителей, открыл двери в 1916-м и действовал до 1920 года. В дальнейшем дом использовался как склад, полностью обветшал и в 2000 году его руины были снесены. Сейчас на этом месте проложена дорога…
Судьбы родных П.Н. Черкасова сложились драматично. Его вдова Сусанна Владимировна в феврале 1942 года погибла в блокадном Ленинграде. Отец героя, Нил Васильевич, пережил его ненадолго — скончался 23 апреля 1916-го. А старший брат Василий Нилович закончил Первую мировую в чине капитана 1-го ранга и должности командира линкора «Чесма», был награжден орденами Святой Анны 2-й степени с мечами и Святого Владимира 3-й степени с мечами. После революции поступил на службу в Красный флот, но в апреле 1922 года, «как элемент, несомненно, контрреволюционный», был уволен с лишением звания командира РККФ. В марте 1929 года переехал в Ленинград, а потом в Москву, жил на Садово-Черногрязской улице. В 1937-м был арестован его сын Нил. Судьба самого Василия Ниловича неизвестна…
А вот офицеру, который сделал последний выстрел с гибнущего «Сивуча», оказалась суждена долгая жизнь. Вернувшись из плена, Михаил Алексеевич Мурзин сражался в рядах Вооруженных сил Юга России, командуя канонерской лодкой «Донец», в марте 1920 года был произведен в старшие лейтенанты. В эмиграции проживал в Югославии, Италии и Бельгии, где и умер в 1955-м…
Ныне память о герое Первой мировой войны бережно хранит его правнучатая племянница Ольга Ивановна Черкасова — председатель Общества памяти георгиевских кавалеров имени П.Н. Черкасова. В августе 2006 года в Володарске был заложен памятный камень на месте будущего памятника П.Н. Черкасову, а в октябре 2007 года Нижегородским отделением Общероссийского движения поддержки флота установлена мемориальная доска в его честь на здании Александровского дворянского института, где он учился. В 2010-м, к 95-летию подвига, в Нижнем Новгороде прошла военно-историческая конференция, посвященная памяти П.Н. Черкасова, а яхта «Барракуда» совершила поход к месту гибели «Сивуча» — эстонскому острову Кихну. Правда, вызывает удивление, что до сих пор имя героя не присвоено ни одному боевому кораблю Военно-морского флота России. Но хочется верить в то, что эсминец «Капитан Черкасов» обязательно сойдет с русских стапелей…
Вся жизнь и героическая гибель Петра Ниловича Черкасова — ярчайший пример мужества, настоящего морского характера, офицерской чести, верности воинскому долгу.
РИММА ИВАНОВА:«Ставропольская дева»
В 1769 году в Российской империи был учрежден орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Разделенный на четыре степени скромный крест из белой эмали с изображением святого Георгия, поражающего копьем змея, был задуман как исключительно военная награда, и русские офицеры и генералы ценили его выше любого другого ордена. Ни знатность, ни старые заслуги, ни связи при дворе, ни юбилей не вели к получению этой награды. Ее можно было заслужить только за блестящий, самоотверженный подвиг, совершенный на поле брани. Неудивительно, что количество кавалеров высших степеней ордена было весьма ограниченным. Так, 1-й степени за всю полуторавековую историю ордена удостоились всего 25 человек, 2-й степени — 125, 3-й — 650. Низшей, 4-й степени, было удостоено чуть больше десяти тысяч мужественных офицеров, зачастую оплативших свой орден кровью.
Интересно, что этим, казалось бы, исключительно «мужским» по духу орденом трижды были награждены и женщины. В 1769 году по праву основательницы знаки 1-й степени ордена возложила на себя императрица Екатерина II (она, кстати, и стала самым первым георгиевским кавалером в истории). С Георгиевской лентой императрица изображена на знаменитом портрете кисти Федора Рокотова. Кроме Екатерины II, высшая степень «Георгия» среди российских монархов была только у Александра II: в 1869-м он также возложил 1-ю степень ордена на себя в связи со столетием награды.
По странному совпадению, вторая женщина — георгиевский кавалер, как и Екатерина II, родилась в Германии. Это была королева Королевства обеих Сицилии Мария-София-Амалия (1841—1925), урожденная принцесса Баварская, дочь короля Баварии Максимилиана II. Во время четырехмесячной осады крепости Гаэта армией Гарибальди она проявила редкое мужество и 21 апреля 1861 года, через неделю после сдачи Гаэты, удостоилась от Александра II ордена Святого Георгия 4-й степени. Ей суждено было остаться в истории единственной иностранкой, награжденной этим орденом. Впрочем, своего «Георгия» королева Мария так и не получила и, соответственно, никогда его не носила.
В отличие от Екатерины II и Марии-Софии-Амалии, третья женщина — георгиевский кавалер не могла похвастаться ни царским происхождением, ни богатством. Да и на свет она появилась вдали от европейских столиц — в южнорусском городе Ставрополе.
Этот город на несколько лет моложе ордена Святого Георгия — он был основан в 1777 году с сугубо военными целями, как крепость. По местной легенде, во время ее закладки строители откопали огромный каменный крест. Эта находка отразилась в названии города: «Ставрополь» по-гречески — город креста.
15 июня 1894 года в центре Ставрополя, на улице Лермонтовской, 28 (сейчас это проспект Дзержинского), в семье казначея Ставропольской духовной консистории, коллежского асессора Михаила Павловича Иванова и его жены Елены Никаноровны, урожденной Данишевской, родилась дочка. Имя девочке дали в честь древнего святого — великомученика Риммы, ученика апостола Андрея Первозванного. Со временем мужское имя «Римма» стало в русском языке женским.
Семью Ивановых в Ставрополе знали и уважали все. Михаил Павлович, как сказано в его формулярном списке, за отлично-усердную службу и особые труды был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени. Римма росла общительной и веселой девочкой, была очень близка со старшим братом Владимиром, рано научившим ее читать. Когда у детей спрашивали, кем они хотят стать, Владимир неизменно отвечал — врачом, Римма — солдатом. Для посторонних такой ответ звучал странновато, но в семье не удивлялись — ведь Данишевские, предки Риммы по материнской линии, были выходцами «из солдатских детей».
В 1902 году Римма поступила в ставропольскую Ольгинскую женскую гимназию (в здании, в котором она располагалась, сейчас находится Ставропольская средняя школа № 1). Училась она отлично, всем запомнилась как душа компании, а в последний год учебы совершила настоящий подвиг. Во время прогулки группы гимназистов в Архиерейском лесу по берегу пруда один юноша поскользнулся на мостках и упал в воду Плавать он не умел и сразу начал тонуть. Римма не раздумывая бросилась в воду и спасла утопающего. Она еще не знала о том, что это далеко не последний человек, которого она спасет…
После окончания гимназии девушка собралась поступать на Высшие экономические курсы в Петербурге, но родители отговорили ее от этого шага. И Римма отправилась работать народной учительницей в село Петровское Благодарненского уезда Ставропольской губернии (ныне г. Светлоград). Задача предстояла непростая — у земского училища, куда ее направили, не было даже помещения. И тем не менее Римма взялась за дело с таким энтузиазмом, что Петровское училище вскоре вышло в число лучших по всей губернии.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Риммы Ивановой. Вполне возможно, ей были бы уготованы мирная жизнь, учительская работа и счастливое замужество, если бы не Первая мировая война. Высочайший манифест о ее начале, объявленный 20 июля 1914 года, перевернул жизнь мирного Ставрополя. В городе началась мобилизация, на призывных пунктах толпились сотни добровольцев… Первым желанием Риммы было тоже отправиться на фронт. В качестве примера она ссылалась на легендарную «кавалерист-девицу» Отечественной войны 1812 года Надежду Дурову. Но реакция родителей, разумеется, оказалась бурной — мать заявила девушке, что никуда ее не отпустит. Тогда Римма пригрозила, что переоденется в мужскую одежду и сбежит. В ответ отец, стараясь казаться спокойным, произнес: «Я думаю, что ты не доведешь дело до того, чтобы мы обратились за помощью к полиции, чтобы она тебя нашла и под конвоем возвратила домой».
Расчет Михаила Павловича оказался верным. Римма была не из тех, кто бестрепетно рвет отношения с родителями. К тому же они подсказали ей выход из положения: хочешь приносить пользу фронту — запишись на курсы сестер милосердия. Как и во всей стране, в Ставрополе открывались многочисленные лазареты (в городе их было 20, в губернии — 40), профессия медсестры стала одной из самых востребованных. И через десять дней после начала войны, 30 июля, Римма Иванова начала посещать курсы. Одновременно с ней занимались многие патриотически настроенные ставропольчанки — дочери губернатора Б. Янушевича, генерала П. Мачканина, купца В. Алафузова. Параллельно уже 7 сентября 1914 года Римма была направлена к первому месту службы — в ставропольский епархиальный госпиталь № 2. 20 ноября она получила свидетельство об окончании курсов за № 620, в котором говорилось: