и в его округе всегда находили прибежище люди из партизанских чет, активисты самых различных революционных организаций. Наиболее колоритной фигурой из деятелей национально-освободительного движения уроженцев Лома-Паланки являлся Цеко Петков. Тот самый воевода Петков, что в решающий момент боев за Троянский проход оказал вместе со своей четой решающую помощь войскам генерала Карцева. Соратник Георгия Раковского и Басила Левского, человек, который отдал борьбе против чужеземного ига свыше пятидесяти лет жизни, он принял самое активное участие в решающих сражениях за свободу своей родины.
Если Панайот Хитов действовал со своими четниками на левом фланге Дунайской освободительной армии (в районе Елены), то воевода Цеко Петков бился с янычарами на правом фланге, в районе Ловеча. Есть в архивах один любопытный документ — письмо М. А. Хитрово (занимавшегося организацией разведки на правом фланге Дунайской армии) начальнику полевого штаба армии А. А. Непокойчицкому. Письмо написано 17 октября 1877 года. Вот его содержание:
«Податель сего, воевода Цеко Петков, который формировал добровольцев в 1854 году, а также в прошлом году в Сербии, и который в последнее время находился при генерале Столетове, оказывая некоторые услуги в деле формирования болгарского ополчения. Ныне Цеко вызывается формировать четы для независимых действий, преимущественно в Врачанском окружии в тылу Плевны.
Я полагаю, что Цеко может быть полезен в этом отношении, так как он сам родом из Лом-Паланки, хорошо знает местность как по сю, так и по ту сторону Балкан и пользуется репутацией в среде христианского народонаселения. По соглашению с ним я уже распорядился перевозкой имеющихся у меня ружей и патронов из Тырнова в Ловеч, откуда людям Цеко будет их удобно забирать. Таким образом, в Ловече они будут вооружаться по мере их формирования. Цеко Петковым уже сформирована чета в Троянском монастыре из болгар Врачан-ского округа. Чета действует вместе с отрядом генерала Краснова. Он берется на первое время вооружить триста человек».
Под влиянием Цеко Петкова в национально-освободительную борьбу включились многие уроженцы Лома. Среда них прежде всего следует назвать Петра Берковского. Пятнадцати лет он покинул родной город и направился в Белград для учения в духовной семинарии. Там он встретился с людьми, знакомство с которыми коренным образом изменило его дальнейшую судьбу. Басил Левский, Георгий Раковский, Любен Каравелов и особенно его земляк Цеко Петков — вот кто стал властителем его дум, вот чьи идеи, идеи освобождения горячо любимой родины, стали смыслом его жизни.
Закончил юный Берковский образование в Праге. Вернулся в родной Лом, собирался стать учителем в местной гимназии, однако городские воротилы — арабаджи и не захотели иметь революционно настроенного учителя; пришлось учительствовать в Хаскове. Там он организует одну из первых в Болгарии читален, на открытии которой побывал его духовный наставник Левский. Молодой учитель с головой уходит в революционную работу. И вскоре избирается председателем Хасковского революционного комитета. Его деятельность становится известной турецким властям. Так в январе 1874 года Петр Берковский оказался узником Диарбекира — одной из самых страшных тюрем во время османского ига. Но молодой революционер не падает духом. В заключении он занимается переводами с французского. Образованность узника замечает главный инженер тюрьмы-крепости Мурад-бей. Он делает его своим помощником. Этим обстоятельством немедленно пользуется Борковский и бежит из заточения. При помощи русского консула он после долгих мытарств оказывается в Одессе. Как только было объявлено о формировании болгарского ополчения, молодой патриот является на сборный пункт. Его зачисляют в Шестую ополченческую дружину. Присваивают унтер-офицерское звание. А командир ополчения генерал Н. Г. Столетов берет его к себе ординарцем. В сражениях под Старой Загорэй, в битве за Шипку он был рядом со своим любимым генералом. Очевидцы рассказывали, что не раз ординарец заслонял от верной гибели своего командира. А однажды, когда дрогнули ослабленные ранами, измученные жаждой защитники Орлиного гнезда, поднял их Берковский в атаку. Была эта атака страшной для врага. И поспешно оставил он только что отбитые у болгар ложементы. Когда ординарец занял свое место возле генерала, тот молча прикрепил к мундиру своего любимца Георгиевский крест.
Другой ломский ополченец, Тодор Младенов Овчаров, так же как и Берковский, почти подростком покинул родину. Рапо связал свою жизнь с революционной эмиграцией. Его учителями в жизни и борьбе стали Христо Ботев, Христо Македонский, Панайот Хитов, конечно же, и Цеко Петков. Двадцатилетпим юношей Младенов участвовал в сербско-турецкой войне 1876 года. Был ранен, после чего оказался в России. В составе Третьей дружины сражался под Старой Загорой. Был участником боя за Самарское знамя. В августе 1877 года стоял насмерть на Шипке. Довелось Младенову брать Шейново, освобождать Филипполь (ныне Пловдив). В освобожденном Пловдиве из рук генерала Столетова за проявленную храбрость в бою получил он высшую солдатскую награду — Георгиевский крест.
Сражался под Самарским знаменем еще один ополченец из Лома — Апостол Штерев Иванов. Вместе с Тодором Младеновым был он среди тех смельчаков, что первыми переправились через Дунай, первыми вошли в Свиштов, дрались как львы под Старой Загорой, на Шипке. Удивительно сложилась судьба еще у одного ломского ополченца — Бено Перванова Карабаджака. Это был настоящий революционер-интернационалист. Где только он не сражался за свободу и национальную независимость! В Италии он соратник легендарного Гарибальди. В России участвовал в обороне Севастополя, сражался против объединенных сил Англии, Турции, Австрии и Франции. За выдающиеся заслуги перед русским народом Бено Перванов был произведен в офицеры, награжден боевым орденом с вручением именного оружия. И вот начинается освободительный поход русской армии в Болгарию. Бено Перванов снова сражается с поработителями. На этот раз на родной земле. В битве за Троянский проход он был одним из сподвижников Цеко Петкова.
И еще об одном замечательном болгарском патриоте, ополченце из Лома. Звали его Перван поп Нинов. В далеком 1837 году жители его родного села Долгошевцы (что неподалеку от Лома) прогнали греческого священника, ревностно служившего турецким властям. И настоятелем повой сельской церкви избрали Первана Нинова. Нарекли его тогда миром попом Захарием. Но духовная карьера не волновала молодого патриота. Кругом лилась кровь, люди умирали от голода, страдали от грабежей, издевательств, от постоянных унижений. И поп Захарий меняет рясу на одеяние четника. В 1850 году он поднял на восстание крестьян из Долгошевцев и ближайших сел, восстание было жестоко подавлено, и Перван Нинов через Румынию пробирается в Кишинев. Начинается Крымская война, и Нинов добровольно вступает в русскую армию. Храбрость, отвага, проявленные Перваном Ниновым в битве за Севастополь, отмечены высшими русскими орденами. Первану Нинову исполнилось 68 лет, когда он был зачислен в чине капитана в 35-й Подольский полк, а затем в Четвертую дружину болгарского ополчения. Капитан Нинов был среди тех, кто в августовские дни обороны Шипки поклялся: «Ляжем костьми, а не отдадим перевал!» Вместе со всеми он отбивал атакующих турок, пытавшихся во что бы то ни стало овладеть вершиной Святой Николай. На глазах Первана погиб в рукопашной его любимый сын — подпоручик Ангел Нинов. Еще месяц Первая Нинов был среди защитников Шипки. В конце сентября его старое, сжигаемое скорбью сердце не выдержало. Еще далеко было до победного часа. Его боевым товарищам предстояли нелегкие бои. Но Первая знал — придет, обязательно придет этот час. Последнее, что успел он сказать, было: «Детям, внукам расскажите, как добывали мы свободу нашей мило!! Болгарии!..»
Л. Назарова
ПОДВИГ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ
Доныне свято хранится в Народной Республике Болгарии все, что связано с русскими воинами, принимавшими участие в освободительной войне. В Плевне в Скобелевском парке находится филиал Военно-исторического музея — могила-склеп, где хранятся останки и личные вещи русских солдат и офицеров, погибших в боях за освобождение этого города. Здесь на стене — портрет женщины с красивым усталым лицом и большими печальными глазами, одетой в костюм сестры милосердия. Это портрет Юлии Петровны Вревской. Она умерла от сыпного тифа 24 января (5 февраля) 1878 года, самоотверженно ухаживая за ранеными и больными в одном из госпиталей Болгарии в городе Бела. О ней и ее многочисленных подругах писал вскоре после окончания войны П. А. Рихтер, главноуполномоченный Общества попечения о раненых и больных: «Русская женщина в звании сестры милосердия приобрела… почетную славу в минувшую кампанию, стяжала… неотъемлемое, всенародно признанное право на всеобщую признательность и уважение, как лучший друг солдата посреди страданий и болезни».
Героическая жизнь русской патриотки вызывает восхищение. Поэтому так важно создать подлинно исторический, правдивый ее образ.
Дочь генерал-майора П. Е. Варпаховского, Юлия Петровна очень рано вышла замуж за известного на Кавказе генерал-лейтенанта, барона Ипполита Александровича Вревского, который был намного старше ее (в то время, в 1857 году, ему было 44 года).
И. А. Вревский был человеком далеко не заурядным. Некогда товарищ Лермонтова по Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, он только годом раньше великого русского поэта, в 1833 году, был выпущен из нее в лейб-гвардии Финляндский полк. Позднее И. А. Вревский окончил Академию Генерального штаба и с 1838 года связал свою судьбу с Кавказом. Он был близко знаком со многими из интереснейших людей того времени. Зимой 1840/41 года в Ставрополе на квартире у И. А. Вревского бывали М. Ю. Лермонтов, Р. И. Дорохов (впоследствии прототип Долохова в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»), Л. С. Пушкин — брат великого русского поэта, декабрист М. А. Назимов, служивший солдатом в одном из действовавших на Кавказе полков. Позднее Вревский близко сошелся и с другими декабристами, в частности, с Н. И. Лорером, А. П. и П. П. Беляевыми; старший из братьев в своих мемуарах пишет, что Вревский был «одним из образованнейших и умнейших людей своего времени».