[120]. Он сообщает о выявлении пункта немецкой военной разведки, действовавшего под прикрытием подразделения тайной полевой полиции (ГФП):
«Установлено, что работники этого разведпункта, находясь на полугласном положении, вели разведывательную работу, проводя вербовки агентуры из числа военнопленных Красной армии и гражданского населения, которую перебрасывали через линию фронта в наш тыл. В тесном контакте с ГФП этот разведпункт выполнял и контрразведывательные функции.
Личный состав разведпункта состоял из предателей, в прошлом советских граждан различных кавказских национальностей. К работе разведпунктами привлекались дети в возрасте 12–14 лети девушки-подростки 14–16 лет. <…>
Работники разведпункта лично неоднократно переходили линию фронта в тыл Красной армии для выполнения особо важных разведывательных заданий. <…>»{144}
Вот такая была ситуация… Контрразведчик должен был проверить и всех возвратившихся из плена военнослужащих, и гражданских лиц, остающихся жить вблизи от места дислокации подразделения, и тех детей, что в разное время прибились к полевой кухне… А ведь это безумно сложно: подозревать чуть ли не всех и каждого, да вот только по-иному нельзя — до того момента, пока не проверил и не убедился. Ведь в батальоне было шесть с половиной сотен человек. Дай-то Бог, чтобы все они были замечательными советскими людьми, истинными патриотами, сознательно идущими в бой за Родину… Достаточно ведь всего одного мерзавца-предателя, чтобы погубить не только весь этот батальон, но и всю бригаду, а то и сорвать целую операцию. Если легендарный «товарищ Сухов» из блистательного кинофильма «Белое солнце пустыни» один целого взвода стоил, а то и роты, то один хороший агент или профессиональный разведчик может сработать за целую армию. Или, просто-напросто, целую армию погубить. Тем более что механизированные соединения выполняли особые и весьма ответственные задачи. Вот что по этому поводу говорилось в приказе «О боевом применении танковых и механизированных частей и соединений», подписанном Народным комиссаром обороны СССР 16 октября 1942 года:
«1. Отдельная механизированная бригада является тактическим соединением и используется армейским командованием как подвижной резерв.
2. Механизированная бригада в наступлении дерзкими стремительными действиями накоротке выполняет задачи по захвату и удержанию важных объектов до подхода основных сил, действующих на данном направлении.
В частной наступательной армейской операции механизированная бригада выполняет задачи развития успеха.
Механизированная бригада может также выполнять задачи надежного обеспечения фланга наступающих частей»{145}.
Понятно, что своевременно переданная агентурная информация вполне может привести этот «подвижной резерв» и в засаду, и на минное поле… Задача сотрудника Смерша — не допустить никакой утечки информации.
Между тем на театре военных действий происходило следующее:
«Командующий фронтом с целью усиления удара в течение 4–5 ноября ввёл в сражение 3-ю гвардейскую танковую армию, 1-й гвардейский кавалерийский корпус, вторые эшелоны и резервы общевойсковых армий, в том числе 1-ю чехословацкую отдельную бригаду. От командиров танковых корпусов командующий фронтом потребовал стремительно продвигаться вперёд, не боясь отрыва от пехоты, уничтожать очаги сопротивления, сеять панику в стане врага, безостановочно преследовать его и освободить столицу Украины.
Ввод в сражение новых сил позволил полностью прорвать тактическую зону обороны противника. В ночь на 5 ноября войска фронта устремились на юг. Танки двигались с зажжёнными фарами, включёнными сиренами, ведя интенсивный огонь из пушек и пулемётов. Гвардейцы-танкисты, преследуя отступавших гитлеровцев, к утру перерезали шоссе Киев — Житомир. Главная коммуникация, питавшая киевскую группировку с запада, оказалась перехваченной»{146}.
Советские бронетанковые части наступали стремительно и безостановочно. Однако солдаты вермахта, воюющие ещё с 1939 года, хорошо знали, как бороться с неприятельской бронетехникой. Самый эффективный способ — отсекать от танков пехоту, которая защищает боевые машины от «фаустников», от обвешанных гранатами «панциргрена-деров», расчётов противотанковых ружей и прочих малоуязвимых для танкового вооружения бойцов — вплоть до расчётов противотанковых пушек, которые можно весьма успешно замаскировать на местности. Ну а после того, как танки остаются без пехотной поддержки, следует бросать все силы на их уничтожение.
В соответствии с полученным приказом, танки 74-го отдельного танкового полка 71-й бригады далеко оторвались от сопровождающей их пехоты, и немцы не замедлили этим воспользоваться. Ранним утром 6 ноября в районе села Хотов (Хотив), это Киево-Святошинский район Киевской области, 3-й батальон был встречен немецкой пехотой и с ходу вступил в бой.
Есть вот такое описание подвига старшего лейтенанта Жидкова:
«…в бою в районе села Хотов… противник попытался отсечь наступающую вслед за танками пехоту. Среди солдат началась паника, бойцы залегли, и тогда старший лейтенант Жидков проявил мужество и героизм, личным примером поднял солдат в контратаку. В рукопашном бою уничтожил нескольких гитлеровцев, но и сам погиб от осколка гранаты. Его действия обеспечили прикрытие фланга батальона»{147}.
Впечатляет. Но откуда автор взял такие подробности — мы не знаем. Есть два документа, в которых всё рассказано несколько суше, но, очевидно, точнее. Это, во-первых, спецсообщение ОКР «Смерш» 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта от 21 ноября, подписанное начальником этого отдела гвардии подполковником Мастицким[121]:
«6 ноября 1943 г. в 5 часов утра на развилке дорог у населённого пункта Хотив Киевской области были обнаружены немцы; 3-й батальон 71-й мехбригады, обслуживаемый старшим лейтенантом Жидковым, вступил в бой. Немцы, обороняясь, бросали ручные гранаты, одной из которых был убит т. Жидков. Тело т. Жидкова похоронено 6 ноября сего года в районе населённого пункта Хотив.
Командованием 71-й мехбригады оперуполномоченный старший лейтенант т. Жидков П.А. посмертно представлен к правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза»{148}.
Во-вторых, это наградной лист, помещённый на сайте Межрегиональной общественной организации «Ветераны военной контрразведки». Краткое описание подвига оперработника в нём выглядит так:
«В бою за населенный пункт Хотов ст. л-т Жидков, первый в цепи бойцов, бросился на немцев и 2-х немцев убил и захватил одного в плен.
В дальнейшем, увлекая бойцов, стал преследовать немцев вдоль шоссе, чем быстро обеспечил прикрытие левого фланга колонны бригады, дав этим возможность ворваться в Хотов и захватить его.
Во время боя на шоссе ст. лейтенант Жидков погиб смертью храбрых».
Это представление подписано командиром 3-го мотострелкового батальона старший лейтенантом Угловским, командиром 71-й механизированной бригады полковником Лупповым и командиром 9-го механизированного корпуса генерал-майором танковых войск Малыгиным[122].
Как видим, ни про панику среди личного состава, ни про рукопашный бой ни в одном из этих документов не сказано ни слова. Ну да ладно!
Если же возвратиться к тому самому дню, 6 ноября 1943 года, то можно сказать, что гитлеровцы тогда проиграли не только локальный бой у населённого пункта Хотов-Хотив (как там точнее?), но и всё сражение за Киев.
«Сбивая арьергарды противника, советские воины овладели центром города. В 0 часов 30 минут 6 ноября над столицей Украины Киевом взвилось Красное Знамя»{149}.
В упомянутой уже нами книге «Военные контрразведчики», в главе, посвящённой Петру Анфимовичу Жидкову, приводится текст письма, которое после его гибели сослуживцы прислали его вдове, в город Иваново:
«Дорогая Екатерина Ефимовна. Ваш муж, Пётр Анфи-мович Жидков, прошёл боевой путь русского солдата, полный доблести, героизма. Куда бы его ни послали, как бы трудно ни было, задания он выполнял с честью.
Много было у нас боевых товарищей, и лучшим из лучших является Пётр Анфимович Жидков.
И вот сегодня, 6 ноября 1943 года, в бою за столицу Украины, мать городов русских Киев, он отдал свою жизнь. Вражеская граната оборвала жизнь славного большевика. Он смертью храбрых пал на поле боя.
На его могиле мы поклялись ещё беспощадней громить врага. Мы поклялись учиться стойкости, мужеству у Петра Анфимовича. В последние минуты своей жизни Пётр Анфимович сказал:
— Месть врагу!
Эти слова повторили мы все. С этими словами мы живём каждый день. Пётр Анфимович уничтожил в атаке пулемёт с расчётом. Наше подразделение с 6 ноября открыло счёт мести за жизнь П.А. Жидкова, и сегодня на этом счету уже 217 уничтоженных фашистов.
Заверяем Вас, дорогая Екатерина Ефимовна, что этот счёт увеличится в несколько раз»{150}.
10 января 1944 года старшему лейтенанту Петру Анфимовичу Жидкову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза — первому из сотрудников Смерша, военных контрразведчиков. Вместе с Золотой Звездой он, как полагалось по статусу звания, был также награждён орденом Ленина.
…Скажем честно, высшее руководство скупилось на награды для «смершевцев» — за время Великой Отечественной войны звания Героя Советского Союза были удостоены только четыре оперативных работника. И все — посмертно.