.
«Командующий 3-м Украинским фронтом генерал армии Р.Я. Малиновский и член Военного совета генерал-лейтенант (с сентября 1944 г. генерал-полковник) А.С. Желтов в подавляющем большинстве случаев давали положительную оценку работе контрразведчиков, незамедлительно принимали меры к устранению вскрытых ими недостатков и предпосылок к чрезвычайным происшествиям»{218}.
А ведь действительно, приближение Победы становилось просто ощутимо.
«Войска 2-го (командующий генерал Малиновский) и 3-го Украинского (командующий генерал Толбухин) фронтов <это переназначение произошло 15мая 1944 года. — А.Б.>20 августа начали в Молдавии Ясско-Кишинёвскую операцию против группы армий “Южная Украина”. В результате вермахт за короткий срок, до 3 сентября, лишился 22 дивизий. Южный фланг немецкой обороны рухнул»{219}.
Если вчитаться — звучит даже обыденно. А ведь 22 дивизии — это в точности соответствует количеству гитлеровских соединений, окружённых и разгромленных в Сталинграде полтора года назад. Тогда это было величайшее событие, ныне — объективная реальность. Но всё же военачальники хотели побед… Иногда — любой ценой.
«…Ивашутин в 1944 году на завершающем этапе Ясско-Кишенёвской операции инициировал переговоры с представителями румынского правительства о выходе этой страны из войны на стороне фашистской Германии»{220}.
«Пётр Иванович докладывал Военному совету фронта, что антифашистские силы достигли договорённости с номинально правящим в Румынии королём Михаем I[178] (ему было 23 года) об отстранении от власти фактического диктатора Иона Антонеску[179] и готовности капитулировать перед советскими войсками.
Однако прибывший из Москвы в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков требовал продолжать наступление на отчаянно сопротивляющиеся окружённые части неприятеля. Положение спас заместитель наркома обороны СССР — начальник ГУКР “Смерш” В.С. Абакумов, доложивший полученные от П.И. Ивашутина сведения о готовности Румынии выйти из войны. И.В. Сталин дал телеграмму Ф.И. Толбухину “действовать исходя из обстановки”.
Бессмысленное наступление на окружённые части неприятеля не началось, что спасло десятки, если не сотни, тысяч жизней бойцов и командиров РККА и, как показали последующие события, было абсолютно оправданным»{221}.
Рассказ этот можно найти в целом ряде книг и публикаций, посвящённых «Маршалу военной разведки», как впоследствии окрестили Петра Ивановича, однако мы решили посмотреть на происшедшее с другой, так сказать, стороны, и узнать, как объяснял свою позицию Георгий Константинович. Открываем «Воспоминания и размышления»:
«22 августа мне позвонили из Москвы и передали приказание Верховного Главнокомандующего немедленно прибыть в Ставку. Предварительно сообщили, что мне предстоит выполнить особое задание Государственного Комитета Обороны.
Распростившись с друзьями и боевыми соратниками, 23 августа я вылетел в Москву…»{222}.
Откуда прибыл в Москву маршал? Очевидно, что из Польши, на территорию которой уже вышли войска 1-го и
2- го Белорусских фронтов, действия которых он координировал в качестве представителя Ставки.
А что же Румыния? Там события развивались своим чередом. 23 августа в Бухаресте был арестован Антонеску, прибывший на аудиенцию к королю Михаю.
«В тот же день новое правительство Румынии объявило войну Германии. 1-я и 4-я румынские армии включились в освободительный поход Красной армии»{223}. Кстати, 24 августа самолёты люфтваффе уже бомбили Бухарест…
А что же маршал Жуков? В своих мемуарах, очень, как известно, выверенных относительно дат и событий, он писал так:
«Особое задание Государственного Комитета Обороны состояло в следующем. Мне надлежало вылететь в штаб
3- го Украинского фронта, с тем чтобы подготовить фронт к борьбе с Болгарией, царское правительство которой всё ещё продолжало сотрудничество с фашистской Германией»{224}.
Перед отлётом, по совету Сталина, маршал встречался с Георгием Димитровым[180], сказавшим, что болгарский народ ждёт прихода Красной армии и что правительственные войска не рискнут оказывать ей сопротивления.
В штаб 3-го Украинского фронта Жуков прибыл в конце августа… Ну, и при чём здесь Румыния?
Можно понять, что блестяще отработали наши спецслужбы, которые способствовали выводу Румынии из войны, однако никакого конфликта на уровне «Жуков — Ивашутин» не было и быть не могло. На Балканы Георгий Константинович прибыл уже тогда, когда «румынский вопрос» был решён. Думать, что он планировал «Румынскую операцию» в то время, когда координировал действия двух Белорусских фронтов, — наивно. Не до того было! Зато план Болгарской операции, начатой 5 сентября, Военный совет 3-го Украинского фронта разрабатывал при его участии, что официально зафиксировано.
Сложно сказать, кому первому захотелось ещё более «приподнять» генерала Ивашутина, противопоставив его «маршалу Победы» — и обидно за тех, кто за эту версию торопливо ухватился… Петру Ивановичу вряд ли были нужны такие придуманные «заслуги» — ему и своих вполне хватало.
В частности, сотрудникам Смерша довольно быстро удалось вычислить абверовского резидента в Бухаресте «Твена» (он же — «Хельмут»), работавшего на Германию с 1940 года. «В ходе следствия выяснилось, что основная причина сотрудничества этого человека с гитлеровцами — материальная заинтересованность. Понимая бесперспективность работы на Берлин, он согласился с предложением Москвы.
Так началась одна из уникальных разведывательных операций…»{225}
«Выработав агенту правильную тактику, своевременно внося в неё соответствующие коррективы в связи с изменением оперативной обстановки, военные контрразведчики с помощью “Хельмута” взяли под контроль почти всю подрывную деятельность германской разведки и реакционного подполья в Румынии, наносили упреждающие удары по противнику, выявляя его агентов и участников подполья, дезинформируя немецкое командование. В результате игры удалось получить ценную информацию о позиции США и Англии в отношении Румынии и других государств Восточной Европы, освобождаемых Красной армией…»{226}
Ну или такая информация:
«15 сентября советские воины вступили в Софию, а 20 сентября П.И. Ивашутин информировал Абакумова, что арестованы 111 агентов германских спецслужб. Около двух десятков из них являлись бывшими подданными Россий-ской империи, членами РОВС, НТС, Кригсорганизацион (КО, полулегальные подразделения Абвера, действовавшие в союзных Германии странах) “Болгария”… Допросы арестованных позволили выявить несколько десятков агентов, оставленных германской разведкой при отходе с временно оккупированной советской территории (все эти агенты были вскоре арестованы органами НКВД).
О масштабах той работы свидетельствует тот факт, что только в сентябре — ноябре 1944 года на территории Румынии, Венгрии и Болгарии военными контрразведчиками было арестовано свыше 1100 агентов и диверсантов противника.
Впоследствии П.И. Ивашутин вспоминал: “За годы войны управления Смерша фронтов из чисто контрразведывательного органа превратились в мощную разведывательно-контрразведывательную службу, занимавшуюся не только розыском вражеской агентуры, но и агентурной разведкой во фронтовом тылу врага”»{227}.
В общем, не стоит приписывать к подлинным заслугам Петра Ивановича какие-то придуманные истории…
Высшее руководство и замечало, и ценило Ивашутина. К этому времени он был уже награждён орденом Ленина, орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени, ещё одним орденом Красной Звезды.
Когда же в конце сентября 1944 года начальник ГУКР «Смерш» подготовил уже известный нам проект постановления Совнаркома СССР о присвоения воинского звания генерал-лейтенант девяти руководителям военной контрразведки фронтов, в числе таковых был и Пётр Ивашутин. Кстати, генерал-лейтенанту тогда только исполнилось тридцать пять лет.
Впереди оставалось пол года войны, но за это время войскам 3-го Украинского фронта пришлось пройти большой боевой путь, освобождая Болгарию, Югославию, Сербию, Венгрию, Австрию…
Изначальные задачи УКР «Смерш» по борьбе со шпионской, диверсионной, террористической деятельностью, с предательством и изменой, дезертирством и членовредительством оставались, но к ним добавлялись ещё и новые. Военным контрразведчикам теперь вплотную приходилось сталкиваться не только с кадровыми сотрудниками спецслужб противника — раньше-то им в основном противостояла агентура, — но порой буквально «погружаться в историю».
«Перед советской военной контрразведкой, представленной в Болгарии УКР “Смерш” 3-го Украинского фронта и оперативной группой центрального аппарата, помимо обеспечения безопасности войск стояли задачи розыска и задержания агентуры и официальных сотрудников германских спецслужб, а также членов эмигрантских организаций, активных в подрывной работе против СССР. Согласно информации, содержащейся в спецсообщении начальника фронтового Управления контрразведки генерал-лейтенанта П.И. Ивашутина командующему войсками Маршалу Советского Союза Ф.И. Толбухину и члену Военного совета генерал-полковнику А.С. Желтову