Ладно, примерное представление получили — и продолжим рассказ про те события, в реальности которых мы уверены.
Лейтенант Кравцов прибыл в действующую армию на финальном этапе Белорусской стратегической наступательной операции, вошедшей в историю под кодовым наименованием «Багратион», и это было отнюдь не самое простое время.
«В полосе 1-го Белорусского фронта 2 августа гитлеровцы нанесли сильный контрудар по соединениям 2-й танковой и 47-й армий, действовавших под Варшавой. Но советские войска, заняв оборону, отбили этот натиск, стабилизировали положение, а затем возобновили наступательные действия. Бои день ото дня становились всё напряжённей, особенно на подступах к Праге <предместью Варшавы. — А.Б.>и на пулавском и магнушевском плацдармах на Висле. Однако добиться существенного развития успеха при остром недостатке боеприпасов и усталости войск фронт не мог.
Достигнув рубежа Елгава, Добеле, Августов и рек На-рев и Висла, советские войска 29 августа 1944 г. успешно завершили Белорусскую стратегическую операцию. В последующем войска 1-го Белорусского фронта, действуя на территории Восточной Польши частью своих сил, захватили плацдармы на реке Нарев в районах Ружан и Сероцка. 14 сентября была освобождена Прага…»{256}
Оперативная обстановка, в которую пришлось окунуться Григорию, также была очень непростой. Враг оказался не только впереди, но и в тылу, и сзади, а зачастую и совсем рядом.
В частности, начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Малинин[201] подписал 23 августа следующее распоряжение:
«По достоверным данным, частям Польской крайовой армии[202] отдан приказ — любыми средствами прорваться за р. Висла и выходить в окрестности Варшавы.
Отмечены случаи, когда мелкие группы Армии крайо-вой пытаются прорваться за р. Висла, переодеваясь в крестьянскую одежду, а также транспортировать вооружение на крестьянских подводах вплоть до миномётов и станковых пулемётов.
Командующий фронтом приказал:
Принять решительные меры к тому, чтобы не допустить перехода за р. Висла хотя бы самых мелких групп Армии крайовой. Перехватывать и разоружать группы крайовцев в соответствии с Директивой ставки Верховного Главнокомандования. <…>»{257}
Кстати, логика этого приказа была предельно проста: вместе с войсками Красной армии сражались тогда и боевые соединения Войска Польского. В частности, в состав 1-го Белорусского фронта входили 1-я пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко и 1-я танковая бригада имени Героев Вестерплятте. Хочешь сражаться за свободную Польшу? Поступай в эти соединения! Хоть с личным MG* приходи — никто тебе слова укора не скажет. Но если ты переодеваешься в крестьянскую одежонку, заваливаешь MG сеном и пытаешься пересечь на телеге линию фронта, то тут к тебе неизбежно возникает немало вопросов, и первый из них: «В какую сторону застрочит теперь твой пулемёт?»
И вот ещё информация: «Для нормализации жизни на освобождённой советской и польской земле была усилена борьба против гитлеровской агентуры — националистических банд. Не имея никакой опоры среди населения, бандиты занимались террором: убивали местных активистов, пытались срывать призыв в Советскую армию и Войско Польское, разрушали коммуникации и линии связи, нападали на тылы и мелкие гарнизоны советских войск, на помещения местных партийных, советских и общественных организаций. В результате принятых мер вооружённые банды в прифронтовой полосе были в основном ликвидированы»{258}.
Ну, относительно неимения у бандитов «никакой опоры среди населения», особенно в первые месяцы после освобождения польских территорий от гитлеровцев, можно поспорить, но всё остальное было очень серьёзно…
Вот и приходилось войскам по охране тыла, частям Красной армии и, безусловно, сотрудникам Смерша и воинским подразделениям, приданным соответствующим структурам военной контрразведки, принимать те самые «меры» и против оставшихся на польской земле бандитов, и против тех, кто по тем или иным причинам, но с оружием, пытался уйти на запад…
Ну а теперь — ещё более конкретно, применительно к нашему герою.
Григорий Кравцов проходил службу в отделе контрразведки «Смерш» 134-й стрелковой дивизии, входившей в состав 69-й армии 1-го Белорусского фронта. Фронтом в то время командовал маршал Рокоссовский, в ноябре его сменил маршал Жуков; командармом 69-й армии был генерал Колпакчи[203]. Командир 134-й дивизии генерал-майор Марцинкевич[204] погиб в боях на Висле, следующий командир ещё не был назначен — впоследствии им станет генерал-майор Владимир Филиппович Стенин [205], — а соединением временно командовал Герой Советского Союза полковник Бойцов[206], отважный и опытный офицер, но, к сожалению, с очень низким образовательным уровнем… Потому-то он и не стал комдивом.
Войска фронта готовились к проведению Висло-одер-ской операции, имевшей целью разгромить немецко-фашистскую группу армий «А», полностью освободить от захватчиков польскую землю и обеспечить благоприятные условия для решительного удара по «логову зверя» — Берлину. Разумеется, что подготовка эта происходила по ходу развития наступления: останавливаться было нельзя, следовало гнать и гнать войска противника, не давая им возможности закрепиться на каком-либо выгодном рубеже…
16 декабря 1944 года начальник отдела контрразведки «Смерш» 69-й армии гвардии полковник Бусько[207] подписал приказ о поощрении лейтенанта Кравцова. Кстати, в Ленинграде, где Иван Григорьевич служил до войны, он был человеком легендарным — в 1923 году именно он, молодой чекист Бусько, застрелил при задержании знаменитого питерского налётчика Лёньку Пантелеева[208]. Хотя и сам Лёнька, державший в страхе «город трёх революций», был совсем не старым — всего-то на год и старше Ивана.
Приказ начальника ОКР «Смерш» армии гласил:
«Оперуполномоченный отдела контрразведки “Смерш” 69-й армии лейтенант Кравцов Григорий Михайлович… обладая личной храбростью, умея сочетать свой долг патриота-офицера с кропотливой работой контрразведчика, в ночь с 8 на 9 ноября 1944 года, действуя с группой захвата, ворвался в траншею противника (в районе высоты 145,7, что восточнее деревни Борички), участвовал в рукопашном бою с противником и, захватив пленного, уничтожил 6 немецких солдат, при этом организовав прикрытие отходящей группы, явился в свои траншеи с контрольным пленным.
Приказываю:
За хорошую постановку агентурно-оперативной работы в обслуживаемом объекте, проявленную смелость и отвагу оперуполномоченному отдела контрразведки “Смерш” 69-й армии лейтенанту Кравцову объявить благодарность и представить к правительственной награде.
С приказом ознакомить весь личный состав органов “Смерш” армии»{259}.
Заметим, кстати, что некоторые авторы, касавшиеся этой темы, чуть-чуть, да преувеличили заслуги лейтенанта Кравцова: в ряде публикаций говорится, что он убил не шестерых, а восьмерых солдат, да и в плен взял не одного, а двух гитлеровцев. Но думается, гвардии полковнику Бусько всё-таки было виднее…
Приказом командующего 69-й армией от 28 декабря Григорий действительно был награждён орденом Отечественной войны II степени.
Впрочем, работа военных контрразведчиков в период подготовки к Висло-одерской операции действительно заслуживала самых высоких оценок.
«Благодаря предпринимаемым мерам советскому командованию удалось скрыть замысел операции, количество привлекаемых сил и средств, сроки перехода фронтов в наступление. Так, германская разведка определила состав 1-го Белорусского фронта в 31 вместо 68 дивизий. На совещании в ставке 24 декабря 1944 г. Гитлер утверждал, что с рубежа Вислы русские не собираются переходить в серьёзное наступление. Его поддерживал и Гиммлер, который 9 января 1945 г. заявил: “…я не верю, что русские будут вообще наступать”. Подобные предположения о составе 1-го Белорусского фронта и возможных действиях Советской армии с рубежа Вислы за три дня до перехода в наступление свидетельствуют о степени эффективности дезинформационных мероприятий, проведённых в войсках 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов»{260}.
В общем, фронтовые управления Смерша, совместно с соответствующим войсковым командованием, сработали прекрасно. Но тут, кажется, им помогли и сами гитлеровцы, точнее — высшее руководство рейха. Историей не единожды доказано, что «вожди», излишне засидевшиеся «на троне», теряют связь не только со своим народом, но даже и с объективной реальностью. Ещё 25 сентября «фюрер германской нации» Адольф Гитлер подписал приказ о создании германского фольксштурма — это нечто типа «народного ополчения», куда записывались все «способные нести военную службу мужчины» в возрасте от 16 до 60 лет. Впрочем, то ли для солидности, то ли желая обеспечить коллективную ответственность, фюрер включил также в компанию «подписантов», как это сейчас называется, партайгеноссе Бормана[209], фельдмаршала Кейтеля[210] и доктора Ламмерса[211]