И мы научились убивать без пощады, когда это было необходимо. Это никогда не было легко, и мне это никогда не нравилось, как некоторым мужчинам, но я заметил, что для школьного учителя в этом я был чрезвычайно хорош. У меня была твердая рука и верная цель.
Мы с Джозефом научились доверять друг другу свои жизни и верить, что то, что мы делаем, имеет цель и смысл.
Мы забирали еду и воду. Мы забирали оружие и боеприпасы. Мы забирали надежду. И все это мы либо отдавали другим нуждающимся, либо тащили в город для своих. Прошло несколько месяцев, прежде чем власть предержащие в Камелоте поняли, что происходит, но к тому времени было уже слишком поздно.
- Так вот когда начались эти истории? Тогда они начали называть вас Робин Гудом?
На крыльце дул приятный ветерок. Заходящее солнце согревало мое лицо.
- Да, некоторые начинали говорить подобную чепуху. Но на этом все.
Старик опирался на прямую спинку стула, скрестив ноги на земле, на коленях у него было наброшенной толстое одеяло. Вернулся по большей части нормальный цвет лица.
- Конечно, тот факт, что это была чепуха, не помешал мне называть Джозефа "Маленьким Джоном"[16]; просто чтобы вывести его из себя. И это работало.
- Вы двое стали легендами.…
Он нахмурился.
- Для многих выживших мы олицетворяли надежду и, возможно, какую-то доброту, оставшуюся в этом мире. Но на этом все. Да, мы брали у имущих и отдавали неимущим. Но на этом всякое сравнение заканчивалось.
- Что вы имеете в виду? - спросил я, оторвавшись от блокнота.
- Робин Гуд в фильмах и книгах никогда особо не убивал. Он дрался со злым шерифом, воровал у богатых, чтобы раздавать бедным, и получил прекрасную леди Мэрион и все такое прочее; но все это он делал с самодовольной ухмылкой на лице и выпендрежем на каждом шагу. Эррол Флинн[17] в зеленых девичьих колготках. Но здесь была настоящая жизнь. По большей части грязная, кровавая и просто уродливая.
Я ничего не говорил. Просто смотрел на него.
- Конечно, мы сделали много людей счастливыми, даже спасли несколько жизней, но нам это тоже немало стоило. Меня не было в ту ночь, когда умерла моя Энни. Элизабет держала ее за руку, когда она сделала свой последний вдох, но ее другая рука была пуста. Вместо этого я бегал по долине, помогая незнакомцам, которых больше никогда не увижу. Мне до сих пор снятся кошмары о некоторых вещах, которые мы видели и делали. И мы сами потеряли много хороших людей. Некоторые из них умерли у меня на руках.
Я опустил глаза.
- Мне очень жаль.
Он махнул мне рукой.
- За что ты должен извиняться? Тебя там не было.
- Я просто имел в виду...
- Я знаю, что ты имел в виду. Что скажешь, если ты замолчишь и позволишь мне сейчас закончить?
После первых полудюжины рейдов стало слишком трудно держать в секрете то, что мы делали.
Прежде всего, мы должны были продолжать придумывать истории, чтобы объяснить, почему мы уезжаем из города, а затем еще больше историй, чтобы объяснить, где, черт возьми, мы находим все припасы, которые тащили с собой.
Во-вторых, к тому времени было уже слишком много людей, которые болтали без умолку. Спустя какое-то время любой незнакомец, который пересекал наш путь, с большей долей вероятности начинал болтать об этом таинственном парне Робин Гуде и его гигантском спутнике.
Когда мы наконец объяснили правду, моя жена не разговаривала со мной в течение трех дней подряд. Энни была милой старушкой, но когда она злилась, то становилась хуже, чем стая разгневанных ос. И, парень, она могла затаить обиду.
Именно Джозеф в конце концов убедил ее простить меня. По сей день я не знаю, что он ей сказал, но что бы это ни было, это сработало, и я был бесконечно благодарен. Через полгода я потерял ее из-за болезни. Только что Энни была в порядке, а через неделю ее уже не стало.
Это так было похоже на Джозефа. Он всегда поддерживал мир в городе. Он изо всех сил старался быть добрым и полезным людям, и они любили его за это. Особенно дети. Мы называли его Крысоловом[18], потому что за ним всегда тянулась вереница счастливых детей, куда бы он ни пошел. Кроме того, он был первым, кто добровольно соглашался на любую работу, и работал в два раза больше, чем любой другой человек в городе. Люди уважали его. И не только из-за его размеров, силы и желания работать. Он был хорошим человеком, с добрым сердцем, и мы многому научились друг у друга.
По прошествии следующих нескольких лет мы с Джозефом и другими горожанами продолжали свои миссии, всегда отдавая часть захваченного тем, кому повезло меньше, чем нам. Со временем мы все реже и реже видели наемников Камелота. Время от времени мы сталкивались с другими плохими парнями, в том числе с той группой, которая устроила нам засаду в хижине Таннера много лет назад. Мы позаботились о них с той же быстрой и беспощадной эффективностью.
Но Камелот оставался тихой загадкой.
- Почему вы просто не поехали в Камелот и не посмотрели сами что там? Джозеф ведь знал дорогу…
- Через несколько дней именно так мы и собирались поступить, мистер умник, - сказал старик, устраиваясь поудобнее в кресле. - Но вместо этого ответ пришел к нам сам собой.
В последний день весны группа из девятнадцати выживших приблизилась к городу с северо-запада, неся с собой достаточно припасов для небольшой армии. Они сказали, что их несколько лет держали в плену в городе, окруженном стеной, заставляя работать в качестве рабов; но потом произошло восстание, и солдаты были свергнуты. Большая часть города была сожжена дотла, но склады с продовольствием, водой и медикаментами уцелели. Некоторые люди решили остаться и отстроиться по новому. Другие ушли искать новое место, чтобы начать все сначала.
Мы пригласили этих новичков в город, и через неделю они решили остаться. Джозеф, как обычно, был одним из первых, кто помог им почувствовать себя комфортно в их новом доме.
Теперь я полагаю, что достаточно долго болтал о своей жизни после бомбежек, и сомневаюсь, что ты услышал то, зачем пришел. Так что теперь я постараюсь помочь тебе, мой друг.
С тех пор и по сей день жестокие времена стали спокойнее. Было очень мало эпизодов кровопролития или насилия. Казалось, что людям, наконец, надоело бороться друг с другом. Теперь мы боремся только с жизнью. Смерть и болезни все еще покрывают нас, как темный плащ, и мы ничего не можем с этим поделать. Каждый восход солнца - это подарок. Мы либо живем, либо умираем. Почва больше не дает свежих урожаев, как это было раньше, и никто не понимает, почему это внезапно прекратилось прошлой весной. Но сейчас мир таков. Полный темных тайн; и больше вопросов, чем ответов. Сейчас некоторые рожают здоровых детей. Другие чудовищ. Некоторые животные вернулись в большом количестве. Другие исчезли. Однажды вечером я сидел у костра, мои глаза устали, но все было хорошо. А на следующее утро я проснулся с восходом солнца и ослеп. Опять же, казалось, для этого не было никаких причин.
Твой отец Джозеф умер три года назад. Он спокойно ушел из жизни в четверг вечером недалеко отсюда. Я держал его за руку и мы вместе смотрели на заходящее солнце; Элизабет держала его за другую руку. Солнечный свет в последний раз коснулся его лица. Он улыбнулся своей чудесной улыбкой и закрыл глаза.
Я в шоке уставился на старика. Слезы выступили у меня на глазах.
- Откуда вы..?
- Я знал это с того момента, как ты вошел, сел и начал говорить.
- Но как?
- Я жил и дышал с твоим папой много лет. Я знаю звук его голоса так же хорошо, как и свой собственный. Ты говоришь совсем как он, сынок.
Я вытер слезы с глаз.
- Он говорил о тебе, знаешь ли. Ему потребовалось некоторое время, чтобы доверить нам твое имя и воспоминания о тебе, но как только он начал, то уже никогда не переставал об этом говорить. У него была любимая история, которую он рассказывал нам снова и снова. Мне нравилось слушать, как он говорит о тебе...
Он рассказал мне, что тебя зовут Ной и что твоя мама умерла, когда ты был совсем маленьким. Поэтому вы всегда были только вдвоем. Он рассказал, что вы заботились друг о друге; вы и он против всего мира.
Вы жили в Балтиморе. Днем он был офицером полиции, а каждую ночь, после того, как ты ложился спать, охранником на фабрике. Он много работал, чтобы заработать достаточно денег и отправить тебя в хорошую школу за пределы города.
Он рассказал мне, что в тот день, когда упали бомбы, ты был на экскурсии со своей школой. Экскурсия в Вашингтон, округ Колумбия. Город был уничтожен. Он думал, что ты умер. Он искал тебя годами, на всякий случай, но так и не нашел.
Он рассказал, что ты приходил к нему во сне, и я ему верил. Я слышал, как он иногда звал тебя во сне, когда мы были вместе в наших странствиях. В одну из тех темных ночей, сидя у огня, он и рассказал мне эту историю...
Он рассказал, что одно из ваших любимых занятий - смотреть бейсбол перед сном. Иногда ты засыпал, положив голову ему на грудь. Он относил тебя в постель и целовал на ночь, прежде чем отправиться работать на фабрику.
Он рассказал мне, что на твой девятый день рождения он удивил тебя хорошими местами на игру Ориолс[19]. Прямо за домашней базой. Он описал мне, как выглядело твое лицо, когда ты поднялся по пандусу и впервые воочию увидел поле.
- Оно такое зеленое! - ты сам так сказал. Он всегда смеялся и смеялся над этой частью.
А потом он рассказал мне все, что ты ел во время игры. Арахис и хот-доги, крендельки и мороженое. Он помнил все, что ты сказал тем вечером. Все, что ты делал.