Уже первый день боев в Сталинграде оказался насыщенным многими событиями и выявил массу неотложных мер, которые необходимо было срочно предпринять для организации обороны. Характер небывалого для личного состава дивизии городского сражения, о котором Людников и другие командиры, казалось бы, уже знали всё из бесед с участниками этих боев еще до переправы, а также появившиеся личные впечатления однозначно свидетельствовали – воевать здесь придется по особым законам и готовиться к этому нужно основательно и в кратчайшие сроки, чтобы не быть сброшенными в Волгу уже в ближайшее время.
Анализ боевой обстановки в полосе 138-й дивизии, особенностей территории и состояния находящихся на ней строений, а точнее – того, что от них осталось, позволил Людникову сформулировать основные задачи, реализация которых позволит удержаться против превосходящих сил противника. Комдив приказал: немедленно начать инженерную подготовку оборонительных рубежей – рыть окопы до полного профиля; все строения, пригодные для организации обороны, обустроить с учетом длительного нахождения в них людей; оборудовать огневые точки, опорные и хорошо укрытые командные пункты; создавать укрепления и минировать наиболее опасные направления.
С этой же целью Людников распорядился переправить всех командиров батарей в Сталинград для их тесного взаимодействия с командным составом батальонов и рот и большей самостоятельности в выборе целей для дивизионной артиллерии, оставшейся на левом берегу. В дополнение к этим мерам комдив приказал обеспечить ведение постоянной разведки, без чего в быстро меняющейся обстановке городских боев невозможно контролировать действия противника на передовой и предотвращать его попытки проникновения в наш тыл. Он поручил привлекать для этого жителей города, прежде всего рабочих «Баррикад», хорошо знающих расположение заводских построек, подземных помещений, ходов, убежищ, которые можно использовать для целей активной обороны. По докладам подчиненных об итогах самого первого дня боев, Людников сделал еще один вывод – о создании в каждой роте и в батальонах небольших резервов для борьбы с мелкими группами противника, которые просачивались в ходе атак на наши позиции между опорными пунктами. Время показало своевременность и эффективность этой меры.
Все последующие дни вплоть до 3 ноября были похожи один на другой. Если позволяла погода, с раннего утра люфтваффе принималось обрабатывать передний край дивизии. Затем подключалась артиллерия, после чего пехота и танки атаковали наши позиции. Почти нигде, кроме незначительных участков, немцам не удалось потеснить полки Людникова, несмотря на огромное превосходство в живой силе и технике.
Но за внешней схожестью фронтовых будней комдиву были ясно видны перемены в поведении своих бойцов и командиров и в способности дивизии к сопротивлению. Часто бывая на переднем крае, Людников отмечал, как с каждым днем все надежнее и неприступнее для противника становится оборона. В окнах домов, заваленных всем, чем только можно, проделывались бойницы, причем по несколько на каждого стрелка, чтобы маневрировать огнем и вести наблюдение за своими соседями и противником, создавая у немцев видимость многочисленности обороняющихся. Некоторые дома были превращены в настоящие крепости с запасными ходами с этажа на этаж для быстрой переброски людей в случае захвата неприятелем лестниц. С тыльной стороны делались проходы в стенах для вкатывания орудий, подвалы оборудовались для отдыха и укрытия от обстрелов. Между зданиями рылись окопы и ходы сообщения, подходы минировались.
Эффективность и живучесть маневренной, насыщенной огневыми точками обороны 138-й дивизии гитлеровцы прочувствовали сполна. Накопленный нашими бойцами и командирами опыт городских боев явился не только основой удержания своих позиций, но и позволял наносить противнику настолько жестокий урон, что порой немцы в течение несколько дней не могли возобновить наступление с прежней силой.
Вспоминая эти бои, Людников подчеркивал, что основной целью врага было перенести боевые действия за пределы завода «Баррикады», на открытые участки, где их авиация, танки и артиллерия получили бы свободу действий. Тогда, как задача обороняющихся состояла в том, чтобы не дать противнику создать разрыв между позициями наших и вражеских войск, втянуть немцев в теснину сталинградских развалин, свести тем самым к минимуму их перевес в технике и иметь возможность изматывать и уничтожать превосходящие силы фашистов.
О том, насколько непреодолимой для гитлеровцев оказалась оборона в полосе 138-й дивизии, свидетельствует письмо убитого гитлеровского офицера, добытое нашими разведчиками, которое показал Людникову батальонный комиссар Фомин из 344-го полка: «Нам надо дойти до Волги. Мы ее видим – до нее меньше километра. Нас постоянно поддерживает авиация и артиллерия. Мы сражаемся как одержимые, а к реке пробиться не можем. Вся война за Францию продолжалась меньше, чем за один приволжский завод. Мы брали крупные города и теряли при этом меньше людей, чем на этом богом проклятом клочке земли. Против нас, вероятно, сражаются смертники. Они не получают подкреплений, так как мы контролируем переправу. Они просто решили сражаться до последнего солдата. А сколько их там осталось – последних? И когда этому аду наступит конец?..»
Удержание своих позиций, беспощадная война на уничтожение, несмотря на мужество, героизм и умелые действия наших воинов, давались высокой ценой жизней защитников Сталинграда, а пополнить их ряды или прийти на помощь удавалось далеко не всегда. В своих воспоминаниях Людников привел такую запись из дневника боевых действий за 25 октября, особо отметив подвиг бойцов, стоявших насмерть: «С шести часов утра самолеты-бомбардировщики “Ю-87” бомбили боевые порядки дивизии. Противник атакует танками. В образовавшийся разрыв между 344-м и 650-м сп я ввел первый батальон 118-го гвардейского стрелкового полка (этот полк приказом командующего армией с 20 октября был передан в подчинение нашей дивизии). В батальоне было всего 40 человек, 25 винтовок, 15 автоматов и 9 ПТР. Тем не менее эти 40 смельчаков контратаковали противника и восстановили положение.
В 13.00 отбита сильная атака на полк Гуняги. Через два часа повторная атака танками и пехотой. Гитлеровцам удалось овладеть Красным домом. Гарнизон этого дома погиб.
Вечером и в полночь противник продолжал атаки. Первый батальон 344-го стрелкового полка выдержал двухчасовой бой.
Командарм Чуйков сказал по телефону: “Знаю, что вам туго, но именно сейчас надо во что бы то ни стало удержать рубежи”.
…Даже не сведущий в военных делах человек может себе представить, в каких тяжелых условиях приходилось нашей дивизии вести бои. Батальон, насчитывающий сорок человек, это ведь по численности – взвод!.. Я сейчас уже не помню, что это был за Красный дом, скорее всего одно из полуразрушенных зданий, превращенных в опорный пункт… Но, судя по записи в дневнике, тогда он имел для нас важное значение, и защитники его дрались до последнего бойца».
Войска 6-й армии, считавшиеся одними из лучших в вермахте, которые постоянно превозносились геббельсовской пропагандой, не погнушались опуститься до позорных, чудовищных злодеяний – вымещать свою злость и бессилие перед защитниками Сталинграда на мирных жителях. Людников вспоминал, как во время нескольких атак на позиции 138-й дивизии фашисты гнали впереди себя женщин, детей и стариков, а однажды на глазах наших солдат расстреляли мальчика. Нетрудно представить, какую волну ненависти и жажды мести вызвали эти сцены у бойцов и командиров дивизии.
Вину за эти преступления в отношении гражданских лиц несут не только исполнители, но и командование 6-й немецкой армии во главе с Ф. Паулюсом, который не мог не знать о методах ведения войны его подчиненными. После его пленения 31 января 1943 года в Сталинграде и до последних дней жизни он называл себя лишь солдатом, исполнявшим приказ, пытаясь, видимо, таким образом дистанцироваться от злодеяний, творимых на территории нашей страны карательными отрядами нацистов. Однако приведенные факты насилия и убийств его подчиненными мирных граждан в Сталинграде, так же как участие Паулюса в подготовке в 1940–1941 годах плана нападения на СССР (план «Барбаросса»), не оставляют сомнений, что он является военным преступником. Избежать скамьи подсудимых ему удалось лишь благодаря намерению И. В. Сталина добиться от него изменения своего отношения к нацистскому режиму. В 1944 году, в результате настойчивых усилий сотрудников НКВД, Паулюс занял открытую антигитлеровскую позицию, и его, как широко известного в германском обществе представителя военной верхушки, чье поведение привлекало всеобщее внимание, подключили к антинацистскому движению.
В ночь на 3 ноября Людников получил приказ командарма Чуйкова, из которого следовало, что, в связи с подготовкой противником нового массированного наступления с целью прорыва к Волге, дивизии необходимо быть готовой к отражению атак и, по-возможности, активными действиями расширить свой плацдарм. Благодаря своевременной информации и принятым срочным мерам по укреплению обороны 138-я дивизия отразила все яростные попытки гитлеровцев прорваться к волжскому берегу, продолжавшиеся весь следующий день. Натолкнувшись на упорное сопротивление на этом участке, немцы атаковали позиции соседних дивизий, но успеха не имели.
Наступило относительное затишье, которое продолжалось до 11 ноября. В какой-то момент этой затянувшейся паузы Людников даже подумал, что немцы выдохлись и не в состоянии атаковать с прежней силой. Но вечером 10 ноября он получил сообщения от командиров всех полков о том, что, по всем признакам, противник накапливает силы для нового наступления. Подтверждением серьезности намерений немецкого командования явилась интенсивная бомбежка позиций нашей артиллерии, сосредоточенной на левом берегу, мощные удары которой, корректируемые наблюдателями, находящимися на переднем крае, уже не раз останавливали врага.
Ранним утром 11 ноября, не дожидаяс