Стол с завтраком больше походил на банкетный. Там было все — от овощного суфле до фаршированных перепелов. Кейн отхлебнул из высокого кубка кофе со льдом, стараясь не вспоминать о греческих мифах и, в частности, о зернышке граната.
Император возлежал с львиной грацией на изящной кушетке у противоположного конца стола. Он искусно вовлек Кейна в пустяковую беседу, пока тот сидел рядом с его ванной; три миловидные девушки в той же ванне отмывали Ма'элКота от глины, интересуя его не больше, чем стоявший в той же комнате стол.
Кейн наклонился над столом, и ножны всех его семи новых клинков прижались к ребрам — значит, они при нем. Затем Ма'элКот неторопливо шел со своим гостем из ванной комнаты в зал для завтрака и, неожиданно повернувшись к Кейну, добродушно промолвил:
— Я должен извиниться за то, что плохо выполняю обязанности хозяина. Только сейчас я понял, почему ты был так сдержан и напряжен во время разговора. Прошу тебя, следуй за мной.
Он повел Кейна в Оружейную галерею на втором этаже и пропустил в комнатку размером со спальню. Все стены и пол здесь были завешаны и забросаны самыми разнообразными ножами, от изогнутых хукри до кинжалов с рукояткой-веером; острые, похожие на катары кинжалы чередовались с покрытыми резьбой лезвиями танто. Нашлось даже несколько широких клинков наподобие «арканзасской зубочистки».
— Выбирай, прошу тебя, — предложил Ма'элКот. Кейн поднял кинжал с извилистым лезвием, напоминавший флорентийский стилет «пламя», и повертел его в пальцах. Они были одни в этой маленькой комнате за толстой дверью в окружении тысяч ножей.
— Знаешь, — сказал Кейн, — Крил думал, что меня подрядили убить тебя. Почему же ты не оставишь меня безоружным?
В сверкающих зеленых глазах императора заискрилось удовольствие.
— Разве я настолько глуп? Ты, Кейн, никогда не бываешь безоружен. Я мог бы отрезать тебе руки по самые плечи — и ты убил бы меня ногами. Прошу тебя, прими мое гостеприимство.
Я хочу, чтобы ты чувствовал себя непринужденно. Непринужденно? В присутствии Ма'элКота?
— Это шутка, да?
— Конечно.
И вот теперь Кейн сидел за столом, чувствуя новые клинки во всех ножнах.
Он все утро надеялся, что Ма'элКот перейдет к делу — время поджимало.
— Герцог Тоа-Сителл объяснил, что от меня требуется. Я буду рад послужить. Только хотелось бы знать, на какую поддержку я могу рассчитывать и сколько мне заплатят.
Он знал, что переигрывает, проявляя чрезмерную готовность, однако не мог больше ждать. Ему было все равно; потребность действовать сидела у него в печенках — какие уж тут правила! Ему необходимо выбраться из дворца, выйти на улицы города и отправиться на поиски Шенны.
— Прошу тебя, Кейн, — лениво выговорил с кушетки Ма'элКот. — Обсуждать за едой дела вульгарно и вредно для пищеварения.
— Но ты же не ешь, — заметил Кейн.
— Я вообще больше не ем, — потянулся император. — Не ем и не сплю. Такая сила, как у меня, имеет свои мелкие неудобства.
«Значит, невозможно застать его спящим. И капнуть ему в тарелку мышьяка тоже нереально», — подумал Кейн. Однако бурлившее в нем нетерпение все-таки прорвалось.
— Ну так зачем мы будем терять время, избегая разговора о деле.
— Мы не теряем время, Кейн. Я изучаю тебя. Гость осторожно поставил кубок на стол; ему совсем не хотелось пролить кофе, если б его рука внезапно дрогнула.
— Да?
— Именно так. Это Власть вызвала у меня в мозгу твое имя и твой образ, потусторонняя Власть, ответившая на мой вопрос: «Кто схватит и приведет ко мне смутьяна Саймона Клоунса?» Я был склонен поверить Власти, когда она по счастливому стечению обстоятельств показала мне лицо, которое я знал так хорошо, что привлечение сюда его хозяина заняло у меня меньше двух дней.
— Привлечение? — нахмурился Кейн. — Ты хочешь сказать, что я здесь из-за…
— Давай не будем играть словами, милый мой мальчик. Я хотел, чтобы ты был здесь, — и ты пришел. Таковы факты; механизм же действия никому не интересен. Однако, хоть я и доволен тем, что ты освоился здесь и смеешь перебивать меня, это не слишком вежливо с твоей стороны. Точнее — даже грубо.
Внешне голос Ма'элКота оставался прежним, однако какая-то нотка, слышимая за рокочущими звуками, наводила на мысль о некоем огромном голодном звере, который чутко спит в груди императора. Он ожидал, спокойно глядя на Кейна карими глазами…
«Ого, — подумал Кейн, — а ведь раньше они были голубые. Или зеленые?»
Он отвлекся на миг и потом едва мог вспомнить о происходящем. Встретившись с императором глазами, он покорно молвил;
— Приношу извинения, император Ма…
— Достаточно, — прервал его Ма'элКот. — Я не слишком люблю все эти церемонии, сам видишь. Церемонии нужны ничтожным людишкам, которые слизывают чье-то фальшивое благоговение, как плевок с подбородка. Итак, повторяю, мое желание просто позволить тебе взяться за эту работу не было исполнено. Я человек, проклятый любопытством, Кейн, и я задал себе роковой вопрос: «Почему именно ты?»
Кейн развел руками.
— Я и сам пытаюсь это понять.
— Поиски ответа привели меня к изучению твоей карьеры. — Ма'элКот вдруг сел прямо и положил ладони на стол. Его глаза горели, — Ты хотя бы понимаешь, какой ты исключительный человек, Кейн?
— Сейчас покраснею.
— Не глупи. За последние десять неспокойных лет в истории Империи было шесть поворотных пунктов. Ты был центральной фигурой в четырех из них. Эти события объединяет только их величие да еще тот факт, что лично ты повлиял на их исход.
— Правда?
Ма'элКот начал загибать пальцы.
— Убийство принца-регента Тоа-Фелатона — раз. — Он вытянул руку. — И не надо говорить, что ты тут ни при чем — это убийство вызвало войну за престол, которая закончилась уничтожением династии Менелитидов и моим восхождением на трон. Два — подвергаясь огромному риску, ты вывел небольшую группу любителей приключений из пустынь Бодекена. Вы принесли весть о возвышении Кхулана ГТара, о том, что он объединил огрилло, и Анхана успела укрепить пограничные города и привести две армии для противостояния вторжению.
— Это была случайность, — заметил Кейн.
Они с партнерами искали артефакты и сокровища среди руин старинных эльфийских городов, построенных в незапамятные времена. Там их отряд был схвачен бродячим племенем огрилло. Кровавые игры огрилло с пленниками и еще более кровавый побег Кейна с двумя уцелевшими товарищами обеспечили «Отступлению из Бодекена» такую популярность, что запись имела спрос спустя почти десятилетие.
— Не важно. Через год с небольшим глупость генералов Анханы позволила Кхуланской орде угрожать самому существованию людей на этом континенте. Именно ты, Кейн, внедрился в личную охрану Кхулана ГТара. Ты не только передал армии Анханы стратегические замыслы ГТара, благодаря чему мы успели объединиться с экспедиционными войсками Монастырей и встретить орду в Серено, но и снова отправился в орду, вызвал самого Кхулана на бой один на один и убил его.
— Что касается боя один на один, — усмехнулся Кейн, — то это преувеличение. Просто я проскользнул ему в тыл и ударил в спину. Старый ублюдок оказался потверже, чем я ожидал, — этим своим кистенем, который был у него вместо скипетра, он сломал мне руку. Она до сих пор ноет перед дождем.
Прозвучавшая в его интонации гордость имела весьма поверхностное отношение к словам Ма'элКота: «Последний оплот Серено» считался самым лучшим Приключением Кейна.
Ма'элКот пожал плечами.
— Это уже мелочи. Тогда ты своими руками спас Империю. На самом деле я тщательно слежу за слухами по всему континенту и постоянно натыкаюсь на твое имя в связи с различными громкими делами…
Его голос был смертельно мягок, словно шелковая веревка» скользящая вокруг податливого горла.
— Не понимаю, как может один человек играть такую большую роль во всем происходящем. Любопытно, правда?
«Просто Студия посылает меня туда, где творится заварушка», — подумал Кейн — лучшего объяснения у него не было. Он прекрасно понимал, что попал в обманчивую ситуацию, словно ступил с твердой почвы в жадные зыбучие пески.
Что на самом деле знает Ма'элКот о тех актирах, за которыми он столь беспощадно охотится?
— А теперь Сила сказала мне, что ты единственный, кто сможет схватить Саймона Клоунса. Всю прошлую ночь я пытался выяснить, в чем причина этого. Пока ты спал, я подверг тебя всем известным мне проверкам.
У Кейна тотчас пересохло во рту.
— И?
— И ничего не выяснил. Какая бы Сила ни втягивала тебя в эпицентр событий, она не имеет никакого отношения к магии. Я обнаружил только одну любопытную деталь — у тебя черная, очень трудночитаемая Оболочка. Должно быть, этим объясняется твой успех в схватках с магами — я знаю, в свое время ты убил немало адептов и прочих использующих магию существ. Вероятно, это большое преимущество — никто не может распознать твои эмоции или намерения.
— Бывает. — Кейн сделал глубокий вдох.
— Впрочем, это все же пусть редко, но встречается. Поскольку мне не хватает сил удовлетворить собственное любопытство самостоятельно, я решил спросить тебя.
— И ты думаешь, что я знаю ответ? Ма'элКот величественно кивнул.
— Вот именно. Я надеюсь на это; поражение невыносимо для меня. Прошлой ночью, почувствовав, что не справляюсь, я едва не убил тебя.
Кейн моргнул.
— А… — только и смог вымолвить он.
— Заклинание. Сила. Я уж было решил забрать твою жизнь, чтобы извлечь твою память из отлетающей души.
— Это… э-э… — пролепетал Кейн, — немного чересчур…
— Ну да, — с сухим смешком согласился Ма'элКот. — Знание того, как ты можешь поймать Саймона Клоунса, не помогло бы мне, если б ты был не в состоянии выполнить задачу.
— Однако я до сих пор не понимаю, почему ты сам не можешь поймать его, — заметил Кейн.
— Саймон Клоуне сотворил заклинание Сокрытия, которое все еще действует. Я проанализировал его результат, но не смог составить контрзаклинание — не смог и, вероятно, не смогу никогда. Голос свыше предсказал, что заклинание потеряет силу, стоит мне лишь прикоснуться к его создателю. Чары действуют непосредственно на мозг, раскалывая информацию, которой я располагаю, на мельчайшие кусочки. Из-за этого я не могу соединить их друг с другом или даже понять, в чем они сходятся. Я прихожу в ярость, когда думаю, что уже знаю, кто такой Саймон Клоунс, но не в состоян