Настоящим новым апологетом вождя в этом смысле стал уже упомянутый на страницах этой книги Николай Стариков. К своей книге, изданной массовыми тиражами «Сталин. Читаем вместе», он предпослал такой эпиграф:
Сталин – русский националист,
Говорят русские националисты.
Сталин – коммунист,
Говорят коммунисты.
Сталин – мразь и негодяй,
Говорят мрази и негодяи.
Здесь нет смысла разбирать всю его книгу, общей посыл которой таков: светлый образ великого вождя несправедливо оболган. Сталин – выдающийся политический деятель, великий полководец, которому наша страна обязана всем и вся. Даже коллективизацию, которая разрушила русскую деревню, и унесла жизни миллионов крестьян, Стариков пытается оправдывать.
Напомним лишь о некоторых из тех, кого Стариков, походя, зачисляет в «мрази и негодяи». В далеком уже 1966 году, когда хрущевская «оттепель» закончилась, в стране стали закручивать гайки, и о Сталине снова стали вспоминать с уважением, письмо против реабилитации тирана отправила Брежневу группа видных деятелей науки и культуры. Точнее, было два таких письма: письмо 25-ти и письмо 13-ти, по числу подписавших. Среди них были видные ученые, режиссеры, писатели, актеры, все сплошные лауреаты Сталинских и Ленинских премий, а некоторые – дважды и трижды лауреаты – Герои соцтруда. Самые «сливки» тогдашней советской интеллигенции. Причем, никого из них, пожалуй, кроме академика Сахарова, к числу «либералов» в нынешнем понимании этого слова, причислить никак было нельзя. Достаточно назвать такие громкие тогда фамилии, как академики Капица, Арцимович, Леонтович, Колмогоров, Сказкин, лауреат Нобелевской премии Тамм, Майский, художники Корин, Чуйков, Пименов, Неменский, писатели Паустовский, Тендряков, Сергей Смирнов, режиссеры Чухрай, Ефремов, Товстоногов, Хуциев, актеры Ильинский, Смоктуновский, композитор Мурадели.
Все они в своих письмах дали самую резкую негативную оценку, как самой личности Сталина, так и всему тому, что он сделал. «Нам до сего времени не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, позволяющих думать, что осуждение культа личности было в чем-то неправильным, – писали они. – Напротив, трудно сомневаться, что значительная часть разительных, поистине страшных фактов о преступлениях Сталина, подтверждающих абсолютную правильность решений обоих съездов, еще не предано гласности». Так что же, все они, как считает Стариков, тоже – «мрази и негодяи»?
Еще более резко высказывались о Сталине, Ленине и большевиках вообще самые выдающиеся русские умы, которые оказались выброшенными ими за границу, или бежали сами, спасаясь от голода и расстрелов. То есть те, кто мог писать тогда свободно, и сознания которых не коснулось то тотальное «промывание мозгов», которое организовали в СССР. Вот что думал, например, о Сталине, Ленине и о большевиках лауреат Нобелевской премии Иван Бунин, о чем мы уже писали в этой книге. Ленин для него – «выродок, нравственный идиот от рождения», «русский Каин, разоривший величайшую в мире страну, убивший несколько миллионов человек…». Бунин был одержим яростной ненавистью к большевикам – «более наглых жуликов мир не видел». Знал Бунин и о ГУЛАГе, про который писал: «Двадцать миллионов стоит по горло в воде, работая на Сталина».
Еще более резко высказывается о системе рабского труда, созданной в СССР Сталиным, такой выдающийся писатель, русский патриот и ярый монархист, автор книги «Народная монархия», Иван Солоневич, которого тоже ни в каком либерализме никак заподозрить нельзя. Он сумел бежать из советского концлагеря, и в полной мере хлебнул лиха всяческих мытарств в СССР, а потому метко назвал созданную «великим», по Старикову, «реформатором Сталиным» систему управления нашей страной «диктатурой сволочи».
А вот, что писал о Сталине в годы войны великий русский философ Иван Ильин, которого так любит часто цитировать наш президент Владимир Путин: «Воля и планы компартии и Сталина, – считал Ильин, – не меняются ни в чем. Все то же, все туда же, все так же. Полнота диктатуры, господство террором, коммунизм, аграрная коллективизация, мировая революция. Только тактика еще гибче, еще утонченнее, еще изощреннее. С проснувшимися народными силами и англо-американцами считаются коварно и удачно. Коммунистический интернационал прикрыли так, что он отлично работает в качестве анонимного общества. Политических комиссаров в армии произвели в офицеров и генералов. Церковь, сталино-послушную доселе, разрешают, превращая ее в свое политически покорное орудие. Петь в виде гимна будут не прошлую пакость, а новую пошлость. А масонские газеты по всему миру изображают «эволюцию», «благонамеренность» и «социальную прогрессивность» Сталина… А у Сталина коммунистический размах приобретает военную выправку и завоевательный характер. Число жертв в русской армии, голод в стране, надрыв рабочих на фабриках, почти полное опустошение Украины – для коммунистов не имеют значения. Их план для всех стран в Европе, а потом и дальше – подготовить в России революционные дивизии, которые и должны поднять во всех странах гражданскую войну и революцию под «национальным флагом».
Однако в последние годы Сталину и итогам его правления – как говорится, большое видится на расстоянии – дают более взвешенные оценки. «Сталинский режим, – пишет доктор философских наук Александр Казин, – был тираничен и кровав. Но начало революционной жестокости – социально-классовой войне в России – было положено не им. Ещё декабристы планировали вырезать всю царскую семью, а некоторые народы отправить пешком в едином строю в Палестину. Террористы-народовольцы вели системную охоту за царем-освободителем и взорвали его накануне подписания проекта конституции, а их наследники-эсеры не успокоились, пока не разорвали на части бомбой генерал-губернатора Москвы. В 1905-7 годах от рук «освободителей»-бомбистов погибли более 10 тысяч человек, в том числе наиболее верных и дееспособных государственных служащих. Ленин, Троцкий и Дзержинский развязали всеобщую гражданскую войну, стоившей жизни примерно 10 миллионам людей, а более 2-х миллионов было выброшено за границу.
Сталин был таким же «магистром ордена меченосцев», как и другие члены большевистского ЦК, но разница между ними заключалась в том, что последние вместе с либерал-кадетами и социалистами разрушали Православное Царство (хотя и собрали его впоследствии – вопреки собственному «единственно верному учению» – в виде РСФСР), а генсек их партии неожиданно начал восстанавливать под красными знаменами имперскую Россию, включая некоторые важные её духовные и культурные скрепы. При этом он не щадил и многих своих бывших соратников по революционному подполью, чего до сих пор ему не могут простить их потомки. Революции, как известно, пожирают собственных детей… Сталин не был убийцей русского народа или его спасителем. Он был тем и другим одновременно».
Три смерти генерала Корнилова
Лавр Георгиевич Корнилов был одним из тех, кто в роковом 1917 году пытался спасти Россию. Он храбро воевал в войне с Японией и в Первой мировой, был первым командующим добровольческой Белой армии. Погиб в бою, но после смерти его останки ждала страшная участь. Большевики так чудовищно глумились над вырытым из могилы трупом, что потом потрясенные белые в плен красных уже не брали…
Корнилов родился в многодетной семье сибирского казака. В 13 лет поступил в Омский кадетский корпус, который окончил с наивысшим баллом. Затем учился в Петербурге, в Михайловском артиллерийском училище и академии Генерального штаба.
После учебы служил военным разведчиком в Туркестане, побывал в Персии, Афганистане, Китае и Индии, выучил местные языки. Благодаря монгольским чертам лица легко выдавал себя за мусульманина. Отличился на войне с Японией, был награжден многими боевыми орденами. В Первую мировую командовал пехотной дивизией, которая получила название «Стальной», получил звание генерала.
Раненым Корнилов попал в плен к австрийцам, но сумел бежать из военного госпиталя и после невероятных приключений через Венгрию и Румынию вернулся в Россию. Награжден Георгиевским крестом.
Во время Февральской революции Корнилова, который не был монархистом, назначили командующим Петроградским военным округом. Перед лицом угрозы захвата власти большевиками он был готов двинуть на Петроград верные ему части, но перепуганный Керенский объявил Корнилова «мятежником». Генерал не подчинился, но военный переворот не удался, страна еще была не готова к братоубийственной гражданской войне. В итоге Корнилов оказался на юге, где после октябрьского переворота и начала красного террора была создана Белая армия.
В армии Корнилова, умелого и отважного военачальника, любили, солдаты называли «батькой», дружно распевая:
В ком есть сознанье ясное
И мужество в груди,
Под знамя черно-красное
К Корниловцам иди!..
Дружно, Корниловцы, в ногу!
С нами Корнилов идет!
Спасет он, поверьте, свободу,
Не выдаст он русский народ!..
Корнилов погиб от случайного снаряда во время неудачного штурма белыми Екатеринодара и был похоронен неподалеку. Это была первая могила славного генерала. Однако обстоятельства его гибели, а самое главное то, произошло после нее, в СССР хранились в глубокой тайне. О смерти Корнилова упоминалось лишь в романе «красного графа» – Алексея Толстого. И было, что скрывать, потому что произошло страшное…
Белые похоронили своего командующего скрытно, в уединенном месте, в поле. Но торопились, и могилу не смогли как следует замаскировать. Когда подошедшие вскоре части большевиков стали искать будто бы «закопанные кадетами кассы и драгоценности», то быстро нашли свежевырытые могилы. По приказу красного главкома Сорокина тело Корнилова было вырыто и отвезено на повозке в Екатеринодар. Там труп сначала сфотографировали, а потом на городской площади началось глумление.