я между разными профессиями и скитался по миру.
Если поставить рядом с репродукцией знаменитой картины Репина «Иван Грозный убивает своего сына» фотографии Ивана Мясоедова или его отца, то каждый поразиться необычайному сходству: безумный царь и оба художника похожи, как две капли воды. Это и не мудрено, поскольку именно Григорий Мясоедов позировал для знаменитого полотна Репина. А его сын был похож на отца, а значит, и на Ивана Грозного на полотне. Иван еще в юности заметил это сходство и пользовался им в полной мере. Даже сделал себе на веках синюю татуировку, чтобы взгляд был еще более «грозным». Но еще больше он дорожил своим телом, поскольку был сложен как античный Аполлон. Именно по этой причине, наверное, он увлекся Элладой, где царил культ красоты и физической силы. Чтобы глубже изучить античность, Иван Мясоедов выучил сначала греческий, а потом и итальянский языки. Впрочем, освоить последний ему помогла его итальянская жена – бывшая танцовщица Мальвина Верниче. Увлекся гиревым спортом, выступал в цирке борцом под псевдонимом «Де Красац», а на чемпионате России по тяжелой атлетике занял второе место. Любил фотографироваться в обнаженном виде с завитыми волосами и в венке из лавровых листьев, изображая римского императора. Даже написал специальную статью о наготе. А потом создал в Петербурге художественно-философское общество «Сад богов», где глубокомысленно проповедовал идеалы «чистой красоты».
Но, увы, наступали суровые времена, когда уже было не до «чистой красоты» – грянули Мировая война, а потом и революция в России. Мясоедов оказался в армии Деникина, однако, в роли почему-то репортера. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы большевики его чуть было не расстреляли. Ему чудом удалось вырваться из застенков чекистов и бежать за границу. Вскоре он вместе с женой оказался в Берлине. Но и там царил голод, по улицам в потрепанных шинелях бродили увечные солдаты, а где-то в пивных Мюнхена уже начинал свою агитацию бывший ефрейтор Адольф Шилькгрубер. Картины русского художника академической школы были никому не нужны, тогда популярности начали пользоваться «левые» художники. Мясоедов пробовал сниматься в кино, рисовал афиши, но жить на случайные заработки, не имея своего жилья, было трудно.
Именно в это время, страдая от безденежья, художник вспомнил о своих навыках гравера, и подумал: «А почему бы мне не делать деньги самому?» Хотя, как свидетельствуют некоторые историки, занялся этим малопочтенным ремеслом, он еще раньше. Когда, много лет спустя в его доме в России стали делать ремонт, то обнаружили тайник, в котором хранилось великолепное клише для печатанья фальшивых долларов. В Берлине поддельные купюры сбывала его жена-итальянка, но вскоре фальшивомонетчика из России повязали. Три года он провел за решеткой Моабитской тюрьмы в Берлине и вышел досрочно быстро только по той причине, что расписал великолепными фресками тюремную церковь.
Оказавшись на свободе, прежнего ремесла не бросил, а изготовил фальшивый паспорт на имя «гражданина Чехословакии» Евгения Зотова. И с таким документом поселился в Лихтенштейне – в те времена тихом закоулке Европы. Там он для «солидности» назвался «профессором» и вернулся к прежней профессии – стал рисовать. О его жизни в Лихтенштейне рассказал в своих воспоминаниях его соотечественник, другой русский эмигрант – барон Эдуард Фальц-Фейн. «Время от времени, – пишет барон, – он получал заказы от княжеской фамилии и правительства. По случаю принесения присяги верности Францу Иосифу 11 написал парадный портрет князя и выпустил серию марок. В честь торжественного открытия канала в Лихтенштейне он сделал еще одну серию марок. Расписывал стены домов, иногда продавал свои картины местным жителям, а чаще обменивал их на продукты».
Все так и думали, что этот импозантный старик с окладистой седой бородой, похожий на ветхозаветного пророка, на самом деле – профессор Зотов. Обман вскрылся после того, как истек срок действия паспорта, и надо было его продлевать. Тогда и выяснилось, кто он на самом деле. Мясоедова лишили права на жительство и приговорили к двум годам тюрьмы. Однако добрые жители Лихтештейна не отвернулись от «герра Зотова», к которому уже привыкли. Он никому не сделал зла, а когда в 1952 году в Вадуце устроили его персональную выставку, все увидели какой он большой художник. Местный адвокат Адульф Петер Гооп собрал целое собрание его картин. Тем не менее, Лихтенштейн Мясоедову пришлось покинуть.
Он собрался в Аргентину, где после войны образовалась большая русская колония. Но еще на пароходе почувствовал себя плохо, и сразу после прибытия в Буэнос-Айрес умер. Его вдова вместе с картинами вернулась обратно в Лихтенштейн, где скончалась в старческом доме в 1972 году. Слава «профессора Зотова» в Лихтенштейне началась уже после его смерти. В 1981 году, когда исполнилось 100 лет со дня его рождения, там создали специальный музей, в котором собрали все картины Мясоедова. Это – большое здание в несколько этажей, с кондиционерами, лифтами и современными стеллажами для хранения полотен. В нем насчитывается около 3-х тысяч единиц хранения – единственный такого рода музей, целиком посвященный русскому художнику в Западной Европе. И, наверное, единственный музей в мире, носящий имя человека, который был фальшивомонетчиком и не раз сидел в тюрьме. Среди других картин там много полотен с изображением красных дьяволов с мерзкими рожами среди трупов и разложения – такой запомнилась Мясоедову захваченная большевиками Россия, которую ему пришлось навсегда покинуть.
Скосырев – король Андорры
Невероятная судьба ждала некоторых, кого бури революции выбросили из России. Но самые невероятные приключения выпали, наверное, на долю отставного офицера Балтийского флота Бориса Скосырева, который стал… королем Андорры!
Для начала небольшая справка, поскольку не все знают, где эта самая Андорра находится. Это карликовое государство, славное своими курортами и минеральными источниками, расположено между Францией и Испанией. В его недрах имеются месторождения медной и свинцовой руды, лигнита, меди и серного колчедана. В лесах – немало ценных пород деревьев. В начале XX века Андорра находилась под двойным протекторатом Франции и епископа Урхельского, представлявшего интересы Мадридского двора. В биографии Скосырева много белых пятен. В точности неизвестно, где он родился, кто были его родители. Есть сведения, что во время драматических событий 1917 года он служил офицером в Кронштадте, где был ранен. Оставаться среди разбушевавшейся матросни отпрыску дворянского рода стало опасно, а потому Скосырев бежал за границу.
Денег у него, натурально, не было, но зато имелось знание иностранных языков и благородные манеры. А потому юный Борис устроился поначалу по профессии – поступил в Военно-морские силы Ее Величества. Однако в британском флоте – муштра и строгие законы морской офицерской касты, в которую беглец из России никак вписаться не мог. Не исключено, впрочем, что ему просто не пришлись по вкусу английские туманы. А потому из Англии он довольно быстро испарился и вскоре возник уже там, где теплее, – в Испании. Тут открываются уже самые таинственные страницы его биографии. В городке Ситгес на Плайя де Оро Скосырев зарегистрировался, как подполковник… голландской армии. Голландского паспорта у него, конечно, не было, а имелся лишь так называемый «нансеновский», который выдавали русским эмигрантам, и другим людям без гражданства. Но это его, как видно, не смущало. Несмотря на отсутствие вкладов в местных банках и фамильных драгоценностей, Скосырев начал широко гулять по ресторанам, завел массу престижных знакомых.
Откуда появились средства? Тут надо сразу сказать, что у такого рода персон, которые без стеснения называют себя другими именами и присваивают незаслуженные воинские звания, деньги почему-то всегда есть. Вот как его описывал современник: «Высок, голубоглаз, лицо всегда свежевыбрито. Нос прямой, греческий, под которым геометрически правильно располагались светлые усики. Узкая дорожка пробора разделяла белокурые волосы на две неравные части. Правая рука всегда занята серебряной рукояткой излюбленной тросточки…» Ясно, что мужчина таких статей никак не мог остаться без внимания прекрасного пола. А потому не случайно возле него появилась смазливая английская миллионерша Поли Б.Херд. Имя дамы удалось установить полиции, когда она выяснила, что Борис Скосырев сдавал в ломбард ее драгоценности и подарки. Что он такого натворил еще в Испании неизвестно, но скоро его объявили там «персоной нон грата».
В тихую благословенную Андорру Скосырев прибыл в 1933 году. Огляделся по сторонам и воскликнул: ба! – да это же край непуганых идиотов! Как говаривал, примерно, в эти же годы на просторах уже нашей родины незабвенный Остап Бендер. Отставной моряк заметил, что местное население тяготилось зависимостью от Парижа и Мадрида требовало всеобщего избирательного права и преимуществ в пользовании природными богатствами, которые умыкали иностранные компании. Однако Франция угрожала смутьянам военным вторжением. Насмотревшись на бунт в России, бывший офицер из Кронштадта решил: «революционная ситуация» созрела! Андорре нужен вожак!» При поддержке приятелей из бывших русских офицеров он стал проводить митинги, призывая андоррцев заменить иностранных опекунов. И, одновременно, представил в Генеральный совет – высший законодательный и исполнительный орган Андорры смелый план реформ, суля превратить ее в «финансовый рай». Неизвестно, правда, обещал ли он построить там аэропорт Нью-Васюки…