— Конечно. Я так рада, что мы во всем разобрались. — Она изобразила вздох облегчения. — Исследование закончено? Если вы собрали достаточно материала для книги, может быть, отправимся домой? То есть я хотела сказать, на вашу временную базу.
— На сегодняшний вечер у меня не осталось вопросов.
Смена эмоций на лице Лалли находила отклик в его душе. Целуя ее, он пережил настоящее потрясение. Оба искренне и разумно рассуждали о причинах и следствиях. Как же случилось, что правильные слова не имели никакого отношения к чувствам, которые он испытал в минуту их близости? Кэм не решался анализировать свои ощущения, но воспоминания не давали ему покоя.
Кэм уступил соблазну, с которым безуспешно боролся весь вечер. Отдавая дань ее красоте и обаянию, он целовал ее с такой трепетной нежностью, как никогда не целовал другую женщину. Больше, чем просто соблазн, им двигала необъяснимая внутренняя потребность.
Кэм не мог рассказать об этом Лалли, потому что она не желала знать. Она выглядела испуганной, когда говорила, что не хочет близости. Страх шел откуда-то изнутри, и Кэм боялся причинить ей боль. Ему хотелось узнать, чего она так боялась, но какое он имел на это право? Их связывают только служебные отношения, и Кэм не собирался это менять. Впрочем, даже если бы он захотел сойтись с ней ближе, девушку ждало бы горькое разочарование. Он — не тот мужчина, который нужен Лалли. Так ему подсказывал болезненный опыт экспериментов со своими и чужими чувствами.
Трудоголик, бизнесмен и писатель, он не знал покоя и не привык долго задерживаться на одном месте. У него никогда не было семьи. Возможно, в раннем детстве их с матерью еще связывали родственные узы, но он чувствовал себя обузой. Камерон привык к мысли, что никому не нужен.
Однажды, когда ему было чуть за двадцать, он сделал попытку обмануть судьбу. С Джиллиан…
Поверив Кэму сначала, она скоро поняла, что он никогда не будет полностью принадлежать ей. Сложные отношения с матерью, хроническая бессонница, неустроенность наложили тяжелый отпечаток на его характер и образ жизни. Джиллиан была разочарована, обманута в ожиданиях, обижена. Кэм не смог дать ей счастья, которого она заслуживала, и их пути разошлись навсегда. Он выучил урок и не повторит ошибки. Можно сколько угодно пытаться перебороть карму, но он не хотел, чтобы в этих сражениях пострадал кто-то еще.
Однако сегодня ночью здравый смысл изменил ему. Кэм забыл болезненный урок прошлого. На крыше отеля он испытал непреодолимое желание подарить прелестной девушке всю нежность, весь пыл сердца, которые вдруг проснулись в нем. Кэм не испытывал ничего подобного с Джиллиан или с другой женщиной. Вероятно, поэтому, следуя безумному порыву, он позволил себе поцеловать Лалли. Он дошел до опасной черты.
Кэм заставил себя опустить руки, отступить. Рассудок и тело как будто взбунтовались. Если бы он снова привлек Лалли к себе, он бы уже не отпустил ее. Ему слишком хотелось помчаться с ней домой, бросить в постель и заниматься с ней любовью до полного изнеможения.
«Не вышло, Траверс».
— Пойдемте. — Он подал Лалли руку и повел обратно к служебному лифту.
Когда створки двери закрылись, девушка повернулась к нему и тихо спросила:
— Вы уже определились с родом занятий героини?
Кэм понимал, что вопрос задан специально. Лалли напоминала ему о главной цели вечера. Он с готовностью поддержал тему:
— Я решил, что она будет засекреченным офицером спецслужб с навыками снайпера. Возможно, в прошлом у нее был опыт заказных убийств.
Кэм продолжал рассказывать сюжет детектива, пока они не вышли из гостиницы. Он помог девушке сесть в машину. Но все попытки отвлечься оказались безуспешными. В темном замкнутом пространстве автомобиля он слышал дыхание Лалли, вдыхал аромат кожи с тонким фруктовым оттенком духов.
— Я рада, что исследование прошло успешно. — Она провела пальцами по сумочке на коленях. — Знаете, пожалуй, мне не стоит оставлять себе эти вещи.
— Пожалуйста, возьмите их, вдруг пригодятся, — сказал Кэм и подумал: «Они будут напоминать обо мне».
Камерон нахмурился, удивляясь странной мысли. В свете проносившихся мимо уличных фонарей он смотрел на ее растрепанные ветром волосы. Как ему хотелось откинуть их рукой, чтобы ласкать губами стройную шею и округлый подбородок, добраться до нежного рта…
«Даже не думай о том, чтобы поцеловать ее, Камерон».
Он круто развернул спортивный автомобиль на парковке возле дома. Не важно, как сильно он хотел ее, как восхищался ею, ему придется держать себя в руках, чтобы не повторить сегодняшней ошибки. Такая женщина, как Лалли, заслуживала лучшего, чем нервный трудоголик без эмоциональных привязанностей.
Кэм должен смириться с печальной участью, потому что другого выхода нет.
Глава 7
После инсценировки драматического эпизода на крыше гостиницы, когда Кэм угрожал Лалли «столкнуть ее вниз», прошла неделя. Девушка возвращалась мыслями к событиям той ночи чаще, чем ей бы хотелось. В памяти всплывала вовсе не сцена «противоборства героев», а то, что случилось потом и не имело отношения к их маленькому любительскому спектаклю. Она вспоминала поцелуи и ласки Кэма, одновременно нежные и страстные, пробуждавшие в Лалли ответное желание. Ей еще не доводилось испытывать такого глубокого чувственного наслаждения. Неудивительно, что сладостные воспоминания возвращались и тревожили сердце.
Тем хуже. Лалли была уверена, что для Кэма это был всего лишь эпизод: случайное сочетание места, времени и настроения. Нельзя даже в мыслях допустить, что между ними возможна романтическая связь.
Она глубоко вздохнула и огляделась. Несмотря на раннее утро, возле торговых рядов кипела жизнь. Мама и тетя Эдда согласились встретиться с ней сегодня на рынке, где Лалли ежедневно покупала свежие овощи. Теперь они сидели рядом за столиком бара и слушали рассказы Лалли с выражением легкой тревоги на лицах.
— Он работает на износ, тетя, и почти не спит. Не знаю, как помочь ему больше отдыхать. Он для этого меня нанял, но того, что я делаю, недостаточно, — волновалась Лалли.
Она считала, что если постоянно напоминать себе, что Кэм — работодатель, постепенно она научится воспринимать его только так.
Глядя на двух близких ей женщин, Лалли испытала прилив родственных чувств. В их семье принято поддерживать друг друга. В течение шести лет она только тем и занималась, что помогала родственникам, и вдруг оказалась невостребованной.
— Мне так не хватает вас, — сказала она с чувством. — Спасибо, что согласились выпить со мной кофе и поделиться новостями. Кстати, как поживает Джоди? Вы ничего не рассказали о сестре. — В маленьком баре они успели наскоро обменяться семейными сплетнями.
По правде говоря, Лалли попросила о встрече, чтобы посоветоваться, как помочь Кэму. Ей даже не надо было придумывать предлог — последнее время она думала только об этом. Мама и тетя отнеслись к проблеме с полным пониманием, но Лалли показалось, они о чем-то умалчивают. Может быть, стоило прямо задать вопрос, но в глубине души она боялась услышать ответ. Она подозревала, что это как-то связано с ее боссом.
В последнее время Кэм как будто избегал ее. «Ерунда, Лалли, ты придумываешь, — строго сказала она себе. — Вы видитесь постоянно». Конечно. Они по-прежнему встречались за столом, он передавал ей списки поручений, просил помочь с исследованиями для книги. Но ее преследовало ощущение, что писатель старательно ограничивает личный контакт.
Девушка нахмурилась. Они с Камероном действительно часто встречались, но почему между встречами Лалли успевала соскучиться?
— У Джоди все в порядке, — услышала она мамины слова.
Лалли прикусила губу:
— Я очень рада.
Хорошо, что у сестры все хорошо, но не может же Лалли спросить у матери, как ей быть со своим работодателем? Если ей хочется снова оказаться в объятиях Кэма и почувствовать вкус его поцелуя, то об этом лучше забыть. И не задавать себе глупых вопросов.
«Ты не заслуживаешь серьезных отношений с мужчиной после того, что натворила в прошлом».
От этой мысли сердце пронзила боль.
— О чем мы говорили?
— Ты рассказывала о своем красавце начальнике, — доложила тетя Эдда. На ее смуглом морщинистом лице играла лукавая улыбка.
— Он страдает бессонницей, — сдержанно напомнила Лалли и с укором посмотрела на тетю, чтобы пресечь необоснованные намеки. — Вчера ночью я трижды просыпалась и видела под его дверью полоску света. Он работал!
Лалли не находила себе места. По правде говоря, она лишилась покоя с того вечера, когда Кэм поцеловал ее.
— А чем бессонницу лечат аборигены, ты не знаешь? Может, Кэму поможет народная медицина? — Голос непроизвольно смягчился, когда она произнесла его имя. Лалли испугалась, что выдала себя, и отчаянно покраснела. Надо было что-то предпринять, чтобы отвести подозрения проницательных женщин.
— Начни со свежих овощей, — посоветовала тетя, внимательно наблюдая за Лалли.
— Это будет полезно Кэму, — добавила мама, не скрывая удовлетворения.
Неужели семья сговорилась заставить Лалли прервать добровольное затворничество и выйти в мир в надежде, что она встретит достойного мужчину?
Лалли взглянула на часы и торопливо поднялась, изображая крайнюю озабоченность:
— Надо быстрее закончить с покупками, а то мы совсем заболтались.
Она зашла в ближайшую лавку и взяла в руки спелую папайю. Через минуту мама и тетя поспешили присоединиться к ней. Лалли наконец решилась заговорить на тему, которая давно не давала ей покоя:
— Первый раз в жизни я работаю не на родственников, а на постороннего человека. Конечно, мне хочется справиться с этим как можно лучше. Но я хочу быть уверенной, что семья примет меня обратно, как только Камерон Траверс перестанет нуждаться во мне. Кому-нибудь понадобится моя помощь, не правда ли?
— Даже не сомневайся. Но разве тебе не хочется разнообразия? Мне казалось, ты довольна, — поинтересовалась мама. — Сама говорила, что Кэм купил тебе красивое платье и сумочку, просил помочь в исследовании, которое закончилось в полночь на крыше отеля.