Сделав вид, что не заметила намёков, я направилась вслед за служанкой, старательно вихлявшей бёдрами впереди. Когда мы проходили перед столом гудящих мужиков, один из них слегка шлёпнул девушку по заду. Та хихикнула «нахал», толкнула его в плечо и пошла дальше, виляя попой ещё сильнее. Я покачала головой и пошла следом.
В конце зала, девушка повела меня на второй этаж, дошла до конца длинного коридора и открыла дверь. Зайдя, она обвела рукой комнату и положила ключ на тумбочку.
— Если я вам понадоблюсь, госпожа, позовите, — томно произнесла она и, покачивая бёдрами, удалилась.
Я хмыкнула, покачала головой и подошла к кровати, опуcкая на неё свою ношу. Тамия поёжилась во сне, что-то пробормотала и уцепилась за мою руку. Улыбнувшись, я присела рядом, освободилась и мягко провела ладонью по её щеке. Девушка что-то прошептала и улыбнулась.
Наблюдая как мягко вздымается её небольшая грудь, я подумала, что уже словно бы тысячу лет назад в другой жизни, я очень любил именно вот таких вот хрупких девушек. Как там было «большая грудь заполняет мужскую ладонь, а маленькая заполняет его сердце»? Что-то типа того. Не знаю, насколько это был мой типаж — я никогда не встречался с такими девушками, но вот эмоционально всегда чувствовал привязанность именно к тем, кого хочется защищать. Но сейчас, после уже второго перерождения и, самое главное, после Тины…
О чём задумалась? — раздалось в моей голове, и я подняла взгляд. Демоница стояла в дверях.
Я безо всякого смущения убрала руку с волос Тамии, встала, подошла к окну и задёрнула шторы, а потом вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, после чего обняла демоницу и улыбнувшись прошептала:
— О том, как ты на меня влияешь.
— И как же я на тебя влияю? — улыбнулась она в ответ.
— Ужасно, — я прижалась к ней всем телом и поцеловала в губы, — превращаешь меня не пойми во что. А я ведь когда-то мужчиной была.
— Я знаю.
— Чо?
— Ну, у тебя мужское отношение к сексу, без обычных женских стопоров, — демоница увлекла меня к противоположной стене коридора и улыбнулась, — Тысячелетнего демона долбаного секса внешностью не обманешь. Кем ты была не так важно, важно то, кем ты стала и ещё станешь. Меня гораздо больше возбуждает то, что здесь, — она коснулась пальцем моего лба, — а не здесь, — другой рукой она погладила мою промежность.
Я не знала, что сказать, поэтому снова её поцеловала, обхватив руками шею, и только сейчас поняла, что пришла к миру с самой собой. Теперь уже неважно, кем я была и не нужно старательно избегать в мысленной речи мужских местоимений говоря о своём прошлом — потому что моё прошлое действительно часть того, кто я есть, но моё настоящее — здесь, а не там. Очевидно, знаю, но именно с очевидными вещами сложнее всего мириться.
***
Мы спустились в зал, где уже гремела музыка. Какой-то не слишком трезвый бард нещадно бил по струнам видавшей виды лютни и пел песню про то, как деревенская девушка влюбилась в сына мельника. Песня была, кстати, весьма душевная и слегка напомнила мне наш российский фолк, хотя, конечно, язык Кха изрядно отличался от русского и вынуждал составлять совсем другие рифмы. Народа в зале тоже прибавилось и все столики были заняты гудящими селянами, даже рядом с нашим столом стояли два мужика и о чём-то спорили с занятым ножкой индейки Кастомиром. Заметив, как мы подходим, он помахал рукой, и мужики тоже повернулись в нашу сторону:
— Что-то случилось? — спросила я, отодвигая стул и глядя в глаза одного из гостей почти в упор.
— Эти господа интересовались, свободны ли места — сказал Кастомир, — помимо всего прочего.
Тиниэль встала перед вторым и улыбнулась. Она была ниже его на полголовы, но если события пойдут по тому маршруту, о котором я думаю, не сомневаюсь что демоница скрутит его в бараний рог.
Я же опустилась на свой стул, откинулась на спинке и посмотрела на гостя снизу вверх:
— Ну, как вы видите тут занято. Если вы, конечно, не хотите…
Я услышала гулкий стук и повернулась, вместе с мужиком. Тиниэль и второй парень сцепились ладонями и пытались повалить друг друга чисто силой мышц. На десяток секунд они замерли в таком положении, а потом разошлись и посмотрели друг на друга с уважением.
— Твоя подруга сильная, — заметил мужик.
— Знаю, — улыбнулась я, — её, кстати, Тиналиной зовут. А меня — Сашей.
— Коннор, а здоровяк — Болека, — он грустно покосился на наш столик, — мы всегда здесь сидели.
— Мы можем пододвинуть стул и тогда все поместятся, — Кастомир оторвался от индейки.
— Не, это не то, тут скоро… ай, ладно.
— А давай пари, — подала голос оказавшаяся рядом Тиниэль — мы с Болекой сойдёмся на кулаках. Если я выиграю, садитесь сюда и девчонок своих зовите, когда они придут.
Коннор насторожился и нахмурил густые брови:
— Как ты узнала?
— Вы в выходное одеты, а сегодня не ярмарка. Да и не нервничаете, — демоница улыбнулась, — так что, по рукам?
Парни переглянулись, а потом кивнули и Коннор сказал:
— По рукам. Эй, Гавел, госпожа на кулаках хочет с Болекой.
— Ам… — по тощему лицу трактирщика было видно, что ему совершенно не хочется отвечать за возможные последствия, но и как остановить начинающийся бардак он тоже не знает.
Я пришла на помощь:
— Это просто пари, без членовредительства, мы с Кастомиром, — я махнула рукой на мага, который выглядел достаточно импозантно чтобы вселить уверенность, — проследим.
— Ну раз проследите... — трактирщик вздохнул, признавая поражение, — тогда ладно.
Он извлёк из-под стойки довольно массивный колокольчик и что есть мочи затряс его. Над залом пронёсся мелодичный звон и все разговоры прекратились.
— Бой! — крикнул трактирщик, — госпожа магесса против Болеки, на кулаках.
Тут же началось движение. Гости, сидевшие примерно в центре зала, встали со своих мест и начали оттаскивать столы вместе с едой, те же кто сидел подальше, подтащили на освободившееся место табуретки, прислонённую к стенке бадью, в которую оказавшаяся тут как тут подавальщица опрокинула вёдра с водой, после чего скрылась за дверью за спиной трактирщика и вернулась уже со здоровенным бочонком пива, который водрузила на стойку.
Болека подошёл к табуретке вдали от нас и снял яркую украшенную шитьём и впрямь похожую на выходную рубашку, став без неё похожим на немного застенчивого медведя. Мышцы у него были конечно — моё почтение. Тиниэль же, повторившая его движения и тоже оставшаяся по пояс голой, очевидно привлекла куда больше внимания. В том числе и моего — никогда не перестану наслаждаться видом её рельефного тела и той грацией, с которой эти мышцы двигаются под бронзовой кожей.
Подойдя к ней с извлечённой из кольца бобиной широкого бинта, я бросила:
— Почему ты так любишь драться на кулаках?
— Потому что во время драки жарко и потно, а я вообще люблю всё жаркое и потное, — она белозубо улыбнулась, поднимая руки, чтобы я могла забинтовать её грудь.
— А если серьёзно?
— Ну… у меня есть причины. Я обязательно тебе потом расскажу.
— Ловлю на слове.
Обмотав её могучую грудь как можно плотнее, но при этом так, чтобы Тиниэль могла нормально дышать, я заткнула бинт под повязку и извлекла ещё два мотка поменьше, для рук. Наконец, приготовления были закончены и демоница улыбнулась мне:
— Пожелай мне удачи.
Я закатила глаза, обняла девушку за шею и страстно поцеловала в губы, вызвав восторженный рёв толпы:
— Это на удачу. И если проиграешь — секса не получишь неделю.
— Эй, ну это уже полный беспредел, — хихикнула та и шагнула в нарисованный мелом на полу круг.
Я же, действуя по примеру Коннора, убрала табуретку за пределы импровизированной арены, после чего встала в первом ряду. Взяв протянутую стоящим рядом высоким мужчиной средних лет кружку с пивом, поблагодарила его кивком и улыбнувшись, спросила у благодетеля:
— Кто-нибудь принимает ставки?
***
Бойцы двигались довольно осторожно, пробуя силу друг друга и стараясь подловить, прежде чем начинать полноценную атаку. Босые ноги мягко переступали по гладким доскам, руки выставлены перед собой, пальцы полусогнуты — стойка скорее борцов, нежели пугилистов. Вот Болека, пользуясь преимуществом в длине рук, широким взмахом пытается схватить Тину, но демоница уворачивается и отбивает его руку резким ударом, и тут же переходит в контратаку, сближается и делает два удара в массивный живот. Но её противник пригибается, поворачивается с неожиданной скоростью и удары приходятся в согнутую в локте руку, и тут же следует контратака свободной рукой, от которой Тина уворачивается.
Демоница решает сменить тактику и начинает кружиться вокруг гиганта, изредка стреляя быстрыми ударами в корпус, вынуждая его раскрыться, но мужчина не поддаётся, и тщательно выбрав момент, хватает нанесшую удар руку, дёргает на себя. Тиниэль тут же делает какое-то невероятное сальто, вынуждая Болеку себя отпустить, но тот отлично использует своё преимущество в силе и длине конечностей и обрушивает на демоницу град ударов руками, оттесняя её к краю круга. Тиниэль пропустила два удара, от которых её чуть не снесло за пределы круга, закрылась руками, пригнулась и рванула на низком уровне, пытаясь схватить левую ногу Болеки и опрокинуть гиганта на пол. Увы, тот вовремя понял, что происходит и отскочил назад, после чего попытался зарядить девушке пяткой в нос. Та увернулась и удар пришёлся в плечо, отчего демоница покатилась по полу, вскочила, зашипела взбешённой кошкой и бросилась вперёд. Два удара в корпус она просто проигнорировала, впечатала кулаки в могучий торс с такой силой, что гигант согнулся, после чего вонзила локоть правой ему в район ключицы. Но это был не конец — гигант вытянул руки, обхватил Тиниэль за талию и поднял в воздух. Девушка, не обращая внимания, продолжала обеими руками бить его по голове. Он спрятал лицо в её груди, видимо, чтобы защитить глаза, но это не помогло, ибо на его макушку снова обрушился град ударов, которые, впрочем, тоже ослабели.