Я ошарашенно замолчала и только тогда поняла, что до этого орала какие-то бессвязные слова поддержки и подбадривания, как и остальные зрители. Тиниэль, зажатая в медвежьей хватке Болеки явно слабела, но и гигант уже шатался, без сомнения получив достаточно ударов по черепушке чтобы начать видеть звёздочки. Не выдерживая, он покачнулся, получил ещё один, на первый взгляд слабый удар по макушке и повалился на спину, выпуская Тину из стальных объятий. Девушка откатилась в сторону, попыталась встать и шлёпнулась на пол, тяжело дыша. Болека тоже зашевелился. Через где-то полминуты, они наконец смогли подняться на ноги и шатаясь стояли, глядя друг на друга мутными глазами и наконец одновременно нанесли удары, в которые каждый вложил последние силы. Два кулака полетели вперёд, встретились, разминулись и влетели противникам в скулы. Секунду бойцы так и стояли, а потом Болека с грохотом шлёпнулся на пол. Тиниэль же, пошатнулась раз, другой, но смогла удержаться на ногах достаточно чтобы подавальщица стукнула в колокол, объявляя окончание боя.
Через секунду я оказалась рядом с демоницей, на красивом лице которой расплывался огромный фингал, и поддержала её, обхватив левой рукой скользкое от пота тело.
— Эй, красотка! Подбодри свою победительницу! — раздалось из толпы, и другой голос поддержал:
— Точно, давай, она заслужила.
Тиниэль повернула ко мне сияющее лицо, половина которого уже начала заплывать и хрипло пробормотала:
— Эй, не я это сказала… — она нахмурилась и сплюнула, — это что, зуб?
Я обхватила горячее тело своей подруги и впилась в её губы, вызвав настоящий рёв толпы. Не обращая ни на кого внимания, я целовала её разбитые губы так страстно, как только могла, а девушка отвечала мне и обнимала мою спину. Не знаю, сколько это продолжалось, но наконец мы оторвались друг от друга, и я поняла, что стало очень тихо. Я проследила направление взглядов посетителей и увидела в дверях две закованные в доспехи фигуры.
— Какое интересное времяпрепровождения, — сказал один, который был повыше.
— Да уж, господину барону явно понравится то, что мы тут нашли. Сильно понравится. Он очень хотел бы снова вас повидать, госпожи магички, — сказал второй и шагнул вперёд.
Глава 9
Поняв, что происходит, Тиниэль шагнула вперёд и улыбнулась, разминая кулаки:
— Господа, я так понимаю, у вас какие-то претензии? Не хотите их… обсудить?
— О, мы обсудим. Мы так обсудим, что то, что от вас останется не влезет в ночной горшок, — заметил низкий, кладя руку на рукоять меча.
— Зато, я уверена, вполне себе поместится в заднице барона. Вместе с нашими лошадьми, поклажей и деревенской колокольней, — демоница ухмыльнулась, — серьёзно, ну и пристрастия у вашего сюзерена. Я всё понимаю, но с конями, да чтобы прям на тракте.
Со всех сторон раздался хохот. Местные крестьяне явно не испытывали особого пиетета к аристократии. Баронские разведчики переглянулись, скрипнули зубами и потянули мечи из ножен. Крестьяне же будто только этого и ждали, начали хватать табуретки, скамьи и прочее импровизированное оружие. Мда, похоже сейчас начнётся. Бросив взгляд на Кастомира, я увидела, как воздух трещит вокруг его пальцев, и сделала ему незаметный знак — мол, только по моей команде. После чего извлекла меч и шагнула вперёд, оказавшись в метре от гостей — и тут в деревянный пол, между нами, со стуком вонзился арбалетный болт, и от стойки донёсся рёв:
— А ну железо в ножны, сучьи дети!
Мы с гостями повернулись туда — трактирщик стоял с огромным арбалетом и держал нас на прицеле. Резким движением козьей ноги (той, которая железная) он взвёл тетиву, бросил в ложе второй болт:
— Первый, кто меч поднимет, получит болт в затылок, клянусь хреном Таоса.
— Слушай, трактирщик, не лезь не в своё… — начал было высокий, и замолчал, как только стальной болт на половину глубины зашёл в косяк двери в десятке сантиметров от его башки.
Трактирщик снова взвёл тетиву и перезарядил оружие быстрее, чем наши гости догадались шагнуть к стойке, после чего тихо и угрожающе произнёс:
— В следующий раз, полуёбок, я не буду дырявить свою собственность и начну дырявить ваши шкуры.
— Это дело аристократов. Твои гостьи оскорбили действием нашего сюзерена.
— А мне плевать, кого они оскорбили — мы не во владениях Пушнецкого. Луговицы — свободная деревня и мы не позволим всяким мудакам вести себя так как им вздумается, это ясно? Или может быть я не прав, мужики?
«Мужики» осторожно и с уважением к собственности потрясли табуретами и скамьями в том смысле, что таки да — не позволим.
Воины переглянулись — видимо осознали, насколько расклад изменился. На меня с Тиной они могли попробовать напасть, но связываться с двумя десятками здоровых мужиков — такая себе идея. Плюс — внезапно осмелевший трактирщик.
Прикинув расклады, они переглянулись и пожали плечами, после чего высокий сказал:
— Ладно, я понял. Мы обсудим наши разногласия в цивилизованной и вежливой форме, идёт?
Я кивнула:
— Вполне. Господин Гавел, мы обсудим наши разногласия без насилия.
Подавая пример, я убрала меч в ножны, люди Пушнецкого поступили так же. Трактирщик кивнул и убрал арбалет под стол.
— А чтобы вам дурь в голову не лезла… Болека! — рявкнул он.
Гигант, уже поднявшийся на ноги, но всё ещё немного пошатывающийся, хмуро посмотрел на него и сказал довольно тихим и высоким голосом:
— Да, батя?
— Сядь с ними и смотри, чтобы чего не учудили.
— Хорошо, батя.
Поддерживаемый Коннором, он подошёл к нашему столу, подтащил от стены скамью и указал на неё латникам. Те сели, и он сел рядом. Мы расположились на противоположной стороне стола. Поймав расслабленный взгляд Кастомира, я увидела перед ним форму плетения и поняла, что заклинание всё ещё направлено на гостей. Что ж, осторожность всегда полезна. Надеюсь только, он подобрал что-то без иллюминации.
Подошедший Коннор сунул своему другу кружку с пивом, вторую поставил на стол и опустился на прихваченную табуретку так, чтобы оказаться с другой стороны от гостей. Ну да, логично. Крестьяне, недовольно гудя о том, что драки не произошло, вернули табуретки и скамьи на положенные места, после чего раздвинули столы как надо и продолжили отдых, изредка бросая на гостей кровожадные взгляды, но супротив приказов Гавела идти не решались.
Между тем, к нашему столу подошла подавальщица с подносами и поставила перед каждым пиво. Тоже неплохо. Я отхлебнула, довольно крякнула и произнесла:
— Вы хотели говорить — так говорите.
Высокий кивнул, стянул с головы стёганый подшлемник, обнажив высокий лоб с залысинами и слипшиеся от скачки тёмные волосы.
— Хорошо, — мужчина сделал глоток из кружки, — меня зовут Мартен Хисслав, ритари господина барона Витлафа Пушнецкого. А это — он указал на своего спутника, тоже снявшего похожий головной убор и оказавшегося рыжим юнцом, — Сэдрик Таскер, апрод господина барона.
— Моё почтение, — бросил Сэдрик без особого почтения.
— Нас послали за вами чтобы предложить выгодные условия прекращения погони.
— А может чтобы нас прирезать? — мимоходом спросил Кастомир, смотря на молодых дворян сквозь плетение, — Когда мы отрубимся от дикой скачки, например?
Рыжий фыркнул, хлебнул пива и утёр губы широким раструбом перчатки:
— Ты вот этот вот ваш восьмичасовой переход называешь дикой скачкой? Вот если бы мы вас гнали пару дней, тогда ещё можно было жаловаться. Ну и да — хотели бы мы на вас напасть, пришли бы не вдвоём.
— А что, вдвоём со стариком не сладить? — нехорошо улыбнулся Кастомир в пшеничные усы, — а как же сила и горячность юности?
— Да хоть сейчас, — прищурился парень, — давай выйдем и…
Он начал подниматься и тут же ему на плечо опустилась огромная ладонь Болеки:
— Говорите, а не деритесь. А то батька опять арбалет достанет.
Сэдрик сверкнул глазами и потянулся к мечу, но его остановил старший товарищ:
— Он прав, апрод, успокойся, ты слишком горячишься.
Тот пробурчал что-то нелицеприятное и опустился на скамью. Мартен кивнул и продолжил:
— Не скрою, мы бы хотели с вами разобраться силой, но так уж получилось, что Гавел прав — это свободная деревня. Нам никто не позволит набить сюда два десятка вооружённых мужчин и вершить свои законы.
— Что ж ты тогда попытался именно это сделать? — я изогнула бровь.
Мартен пожал плечами и простодушно улыбнулся:
— Ну вдруг бы трактирщик забыл со страху. Он не производил впечатление смелого человека.
— Да, батька вообще его не производит, — подал голос Болека, — а потом грубияна с болтом в голове и красным платком во рту находят в канаве.
— Красным платком? Первый егерский что ли? — удивлённо спросил Мартен.
Болека кивнул и приложился к пивной кружке.
— Надо же, никогда бы не подумал, — он покосился на тощего трактирщика, тянувшегося к слишком высоко прибитой полке, — Вот что с людьми делает отставка. Ну, так или иначе — силовой вариант не прошёл, поэтому займёмся дипломатией.
— Мы вас слушаем, — сказала я и осторожно пнула задремавшую Тиниэль под столом, девушка тут же открыла глаза, — что за предложение?
— Вы отдаёте нам полученный артефакт и можете ехать дальше.
— А если нет?
— Будут проблемы.
Я задумалась. В принципе, Иоланта просила нас остановить аномалию, артефакт был в моём понимании дополнительным бонусом. С другой стороны, не хотелось отдавать этот самый бонус за просто так, кроме того, хотя я и была практически уверена, что Иллая найдёт кого-то, способного залезть в изнанку чтобы вернуть артефакт на место, но и совсем списывать этот вариант со счетов тоже нельзя. Я обратилась к Кастомиру и Тиниэль мыслеречью:
Как думаете, Иоланта сильно расстроится, если мы отдадим ему цацку?
Как минимум, она урежет награду, — заметила практичная Тиниэль.
Вполне вероятно так и будет, — добавил маг,