— Эмм. Ну хорошо, — в конце концов, могу броню и в своей комнате снять, — вы скоро подойдёте?
— Скоро.
Удовлетворившись этим ответом, я прошла в здание вслед за Рие и Тиной и оказалась в большом зале. Надо сказать, деревня не бедствовала, судя по тому, что освещено помещение было не чадящими факелами, а масляными светильниками на люстрах под потолком. Такие делали только гномы и просили за свою работу немало.
Леди Харт и Тина сидели за длинным столом у самого камина, компанию им составляла жрица, Грубер с водителем первого фургона, которого Рие вроде назвала Гансом – за соседним столом. Трактирщик гремел чем-то на кухне. Я хотела пройти в свою комнату, но меня поманила Рие. Когда я подошла, блондинка указала на жрицу:
— Леди Рэд, присаживайтесь.
— Я не против, но… — я многозначительно постучала закованными в сталь пальцами по столь же стальному нагруднику, — мне бы хотелось сначала переодеться.
— А вы в седле были весь день, да? — как бы невзначай вклинилась Анабелла.
— Именно так, — кивнула я.
— И в доспехе?
— Ну да. К чему вы клоните?
Она улыбнулась:
— Просто удивляюсь тому, что такое испытание не сказалось на вашем внешнем виде. Обычно, люди после таких переходов выглядят и пахнут куда более… специфически.
Хм. Туше, дорогая жрица.
— Косметическое заклятье. Леди должна оставаться леди в любой ситуации, знаете ли.
— Странно, что ваш сюзерен его не знает, — заметила жрица. Мисс Марпл, блин.
Впрочем, подобрать ответ я не успела, потому что Генриетта хлопнула ладонью по столу и сказала:
— Если вы собираетесь свернуть на обсуждение косметической магии, то я вот как раз пойду совершать эти самые процедуры. Вы напросились нам в компанию, так что теперь давайте, объясняйте зачем.
Я взглянула на Тину и захотела спросить её мыслеречью, что происходит, но демоница по-особому коснулась мочки уха указательным пальцем. Наш условный знак, что пользование мыслеречью может быть опасно. Блин. Ну ладно.
Жрица между тем, не обращая внимания на наши перемигивания, откинулась на стуле и улыбнулась:
— Что вы, леди Харт, я не собиралась навязываться – просто как духовный лидер этих добрых людей, я должна знать, куда вы идёте, особенно в такой странной компании. Трое женщин во главе отряда, мужчины в роли слуг и на вторых ролях – как-то это странно, совсем не так, как задумала Триединая Мать. Мужчина создан чтобы управлять, а не чтобы подчиняться – подчиняться должна женщина. Идти против этого порядка – противоестественно.
Генриетта усмехнулась:
— Так что ж вы тогда не спешите сменить на кухне нашего хозяина? Подчиниться, так сказать, естественному укладу вещей?
— У меня другая роль, — смиренно склонила голову Анабелла, — вести заблудшие души к спасению и… — она повернула голову на звук открывающейся двери.
Я последовала её примеру и увидела входящих в зал орков. Наёмники оставили свои тулупы в фургонах и теперь щеголяли в панцирях-безрукавках из «рыбьей чешуи». На поясах у них были недлинные тяжёлые фальшионы. Уж не знаю, кого они тут опасались, но разоблачаться не спешили. Я вдруг вспомнила предостережение Дзаи про доспехи и в голове кольнуло лёгкое беспокойство.
Между тем, жрица посмотрела на орков, рассевшихся за столом рядом с нашим и её глаза сузились:
— У нас маленькая деревня, так что в трактирах нет комнат для низших рас. Может быть, вашим слугам лучше поесть в фургоне, леди Харт?
Она сказала это негромко, но и не особо таясь, так чтобы орки расслышали. Дзая точно услышала — она повернулась к жрице и положила руку на рукоять меча. Генриетта жестом остановила её и посмотрела на Анабеллу:
— Мер-сену, когда я приняла ваше приглашение, то не думала, что вы станете оскорблять мою миссию или моих людей. В третий раз повторяю – спрашивайте, что вы хотели, и оставьте нас в покое.
— О, я всего лишь хотела объяснить вам, как должно себя вести аристократу и верной дщери святой матери-церкви, но мне кажется, этот урок уже несколько запоздал.
— Вы правы, запоздал. Лет на сто - сто пятьдесят, или когда там последнюю фанатичку из секты чистоты обезглавили? — Генриетта наклонилась вперёд, — если вы думаете, что я буду сидеть и слушать ту же самую риторику, то вы несколько заблуждайтесь. Но я и не идиотка. Никто не будет столь нагло нарываться на конфликт с группой вооружённых аристократов безо всяких причин.
— Тут вы правы, — улыбнулась жрица.
Вошёл трактирщик, поставил на наш стол большой поднос с какой-то птицей и картошкой, а также кувшином пива и кружками. Посмотрел на два других стола и почесал затылок:
— Вы что же, тоже голодные, значица? Эх, маловато я сделал, милсдари, надо было побольше. Ну ничего, щас я соображу чего приятного. Может быть…
— Кхерата арива ладар, — произнесла жрица и направила на трактирщика руку, сложенную в троеперстное знамение Хау.
Мужчина тут же замер, кивнул и развернулся, направляясь на кухню. Жрица же продолжила:
— Так вот, вы спрашивали, чего я хотела? Тут всё очень просто – я хотела понять, чем являются ваши спутники, леди Харт, и чего от них ждать, прежде чем делать вот это.
Она положила ладонь на стол и прошептала слова, которые я не успела разобрать. На досках же вспыхнул белым светом колдовской круг. Его я разглядывать не стала – понятно, что ничего хорошего он не сулит. Я начала подниматься ещё до того, как жрица закончила своё предложение, одновременно положив руку на рукоять меча – и так и замерла. Скосила взгляд на Тину – единственное движение, которое мне было доступно, и увидела, что демоница тоже замерла в неестественной позе, не успев до конца встать из-за стола. Остальные, судя по звукам и ругани, оказались подвержены заклятью в меньшей степени, но явно тоже пострадали.
— Это круг веры, — пояснила жрица, — никто кроме истово верующих в нашу триединую богиню не сможет в нём двигаться.
— И что ты теперь планируешь делать? — услышала я сдавленный голос Рие.
— Я – ничего. Жрица не может обагрять свои руки. Истово верующий же…
Я увидела краем глаза, как трактирщик делает шаг к блондинке. В его глазах горел безумный огонь фанатика, рука поднимала мясницкий тесак. Я беззвучно выругалась и попробовала шевельнуться – бесполезно. Тело вообще меня не слушалось, магические цепи были закрыты. Рие двигаться могла, но делала это очень заторможено, словно в густом киселе.
— Вы должны понять, леди Харт – мы делаем то что делаем только чтобы помочь вашей душе, — мягко сказала Анабелла, и в её глазах я увидела отблеск того же фанатизма, который вдруг разгорелся в глазах трактирщика – но фанатизма холодного, расчётливого и подлого, — недаром Триединая Мать говорила нам «Через боль и страдания лишь очистится заблудшая душа, ибо таковы наши пути».
Хотя бы пальцем пошевелить, ну же, хоть одну цепь активировать…
— Триединая мать ещё предостерегала от лжепророков и тех, кто Её волю хочет использовать ради своей выгоды, — раздался вдруг звучный голос, и тут же что-то свистнуло. Анабелла вскрикнула и отлетела от стола. Как только её рука оторвалась от досок, сияющий круг на мгновение мигнул. На мгновение – но мне этого было достаточно. Ощутив активировавшиеся цепи, я тут же приняла туманную форму и рванулась наперерез трактирщику, уже поднимавшему оружие над головой Рие. Времени думать не было, поэтому я решилась на то, что мне раньше и в голову бы не пришло – трансформировала конечность в момент материализации и сразу же ударила по руке трактирщика какой-то полулапой-полуклешнёй, получившейся в спешке. Нож отлетел в сторону, отрубленную кисть я поймала нормальной рукой и повернулась к жрице. И как раз вовремя — она явно оправилась от предыдущей атаки. Её посох был поднят и изливал струю ослепительного света на Грубера, который стоял перед своим столом, выронив свой лук и пытаясь закрыться от лучей.
Времени думать опять не было, так что я продолжала действовать по наитию – вытянув из отрубленной конечности всю кровь в шарик между пальцами левой (нормальной) руки, я сжала в руке отрубленную кисть и подключилась к ней собственными цепями, напрямую вливая ману в простейшее плетение. После чего крикнула:
— Эй, госпожа жрица, лови! – и запустила в неё кистью, которая прямо на лету расправила мгновенно высохшие пальцы с заострившимися ногтями, метя в пухлое горло. Женщина инстинктивно закрылась посохом и вокруг неё загорелся кокон защитного поля. Поздновато, правда – рука успела пролететь сквозь него и, попав в плечо, быстренько перебрала пальцами до горла, поднялась выше и вонзила узловатый большой палец в левый глаз по самую фалангу. Тут же раздался вой и защитный кокон вспыхнул так ярко, что я уже не видела его формы, только сияющий круг света. И в этот круг света я запустила подготовленным за это время кровавым копьём, самым крупным из тех, которые создавала. Дымящаяся энергией чёрно-красная сосулька влетела в самый центр защитного заклинания и придала ему такой толчок, что кокон вместе с продолжающей кричать женщиной вылетел через окно, оплавив в процессе раму и исчез где-то за забором. Единственное, что осталось на полу – обугленная до скелета кисть с оторванной фалангой большого пальца.
Я окинула взглядом зал, отмечая подпалины на стенах, разрубленные непойми чем стулья и просто перевёрнутую мебель. К счастью, погибших с нашей стороны не было. К несчастью, не было их и с противоположной стороны, судя по доносившимся с улицы крикам жрицы… Мда, жаль не добила её. Бросив быстрый всережимный (обычный, тепловой и ощущение манатоков) взгляд на Тину и Рие, именно в такой последовательности, я убедилась, что девушки в порядке и как раз приходят в себя от магического паралича. Вместе с тем, корчившийся на полу трактирщик, тоже начал подниматься и шарил уцелевшей рукой в поисках ножа.
Я оказалась рядом, наступила ему на запястье и стала вглядываться в лицо призвав на помощь всё своё магическое восприятие. И без толку – ну то есть, да, он очевидно был под заклинанием, но плетение настолько плотно облепило его голову и проникло внутрь черепа, что я даже примерно не представляла как его снимать.