— Не будет. Торговцы предпочитают речной путь – ты сама не заметила, как редко нам кто-то встречается по дороге?
Кстати да, и правда – за весь день мимо нас проехала только пара торговых телег и несколько почтовых всадников с гербом белого ястреба – срочной курьерской службы. Говорят, высокопоставленный чиновник этой структуры был очень красив и хитёр и хотел однажды заполучить в свои руки все службы доставки писем в королевстве. К сожалению, его путь к успеху трагически прервался, когда главный почтмейстер нашёл его в постели собственной дочери. А после этого там началась какая-то хуйня с демонами, ведьмами и эльфами. Странная история, если честно.
Оторвавшись от моих интерпретаций Стразвацких сплетен, я подняла взгляд на Рие и ответила:
— Да, ты права. Тогда мы будем на месте через… часа полтора-два? Лошади справятся?
Моя нанимательница кивнула:
— Справятся, фургоны не слишком тяжёлые.
— Жалко, что мы лишились заводных коней.
— Ну а что поделаешь? Не отправлять же мне своих балбесов пешком, — Рие покачала головой и добавила, — ладно, я буду во втором фургоне, волнуюсь за Тумура – у него довольно мерзкая дырка в ноге, надо посмотреть, как заживает.
— Нам остановиться?
— Нет, я так запрыгну, не маленькая, — сказала девушка и натянув вожжи притормозила своего коня.
Пропустив первый фургон, потом второй, она спрыгнула на заднюю подножку, накинула уздечку на специальный рожок и скрылась от меня за стенкой.
Я убрала атлас и догнала Тину, которая ехала с полуприкрытыми глазами, отпустив вожжи. Я подняла глаза к небу и увидела ярдах в ста над нами маленькую точку – ясно, разведчик.
— Изучаешь окрестности? — спросила я негромко. Насколько я знаю, демонице не требовалось входить в транс для управления всего одной тварюшкой.
— Вроде того, — ответила черноволосая красавица, не поднимая пушистых ресниц, — Смотрю, нет ли желающих устроить нам ещё одну резню.
— И как?
— Церквей полно, но толп никаких нет, — она пожала плечами, затянутыми в чёрную кожу. Впереди лиг на десять никаких крестьянских толп, движимых праведным гневом.
— Понятно… — я замялась и продолжила уже тише, — слушай, я думаю на привале рассказать Рие, что нам сообщила Анабелла…
— Так и надо, — произнесла демоница, затем открыла глаза и посмотрела на меня, — но как я понимаю, ты этого не хочешь?
— Нет. Слишком уж это… ну ты понимаешь.
— Понимаю. Но Генриетта должна знать.
Я понурила голову и буркнула:
— Ну да…
Тина подвела свою Пампушку к Деймосу и погладила моё колено. Я накрыла её ладонь своей.
— Не любишь быть буревестницей?
— Не люблю. Но да, она должна знать. Эх…
Тина улыбнулась, взяла мою руку, которой я накрыла её ладонь, и положила себе на грудь. Улыбнулась:
— Так лучше?
— Умгум.
— Тогда после того, как все уснут, у нас будет возможность немного развеяться. Хорошо?
— Хорошо, — улыбнулась я.
Остаток пути мы проехали, развлекая себя болтовнёй. Наконец, за поворотом показалась знакомая по карте вытоптанная площадка ярдов тридцать в диаметре. Заехали, помахали фургонам и спешились.
Когда орки завели крупные повозки на площадку и расположились этаким полукругом у её края, егеря тут же спрыгнули с крыш и начали рассёдлывать лошадей. Тут все знали свои роли, так что не успела я оглянуться, как посреди площадки горел обложенный камнями костёр. Ралдун и Ларган достали припасы и занялись готовкой, а остальные орки и люди расставили по площадке шатры. Совсем уж тяжёлых раненых у нас не было, но трое орков и один егерь ступали не очень уверенно, поэтому их расположили в шатре поближе к костру, а Рие даже выделила каждому по извлечённой из скрытого пространства большой подушке.
Вообще, я хотела поговорить с ней как можно скорее, но, к сожалению, заботы о лагере как-то отложили диалог. Грубер сразу при остановке сообщил: «Тут есть дичь», взял свой лук с колчаном стрел и исчез примерно на час. Вернулся он с тремя птицами, напоминавшими куропаток. Я без понятия, как он мог охотиться в наступавшей темноте, но благодаря его умению мы теперь могли поесть свежего мяса.
Дзая, которая в своё время была ученицей кузнеца, выполняла в походе в том числе функции ремонта, а потому сейчас сидела и починяла орочьи доспехи. Она так же попросила мои латы, со словами о том, что «может что-то сделает». Я, естественно, воспользовалась её щедростью – ходить в дырявом доспехе с порванными ремешками – такое себе удовольствие.
В общем, несколько следующих часов были наполнены рутиной, в которой я со своим обилием умений убивать людей и отсутствием других навыков (ну, кроме понятно каких, но не думаю, что стоит превращать отряд в бордель) оказалась несколько не у дел. Генриетту мы смогли выловить только после ужина, когда орки и люди стали потихоньку отходить ко сну.
Я сидела у костра, положив голову Тине на плечо, а аристократка как раз закончила последний обход раненых. Опустилась на полено по ту сторону огня и посмотрела на меня поверх пламени:
— Ну, о чём ты хотела поговорить?
Я моргнула от неожиданности и ответила:
— А откуда ты…
Пухлые губки Генриетты сложились в ироничную улыбку, сформировав на её щеках миленькие ямочки.
— У тебя всё на лице написано, аршинными буквами.
Нахмурившись, я подняла взгляд на Тину в поисках поддержки. Демоница наклонила голову, так что роскошные волосы закрыли хитрый чёрный глаз и улыбнулась:
— И правда написано, Тюльпанчик. Не быть тебе интриганкой.
— Увы, — вздохнула я. Взъерошила волосы, скривилась от налипшей грязи и ни к селу ни к городу сказал, — так, мне надо башку помыть хотя бы в ручье, а то я грязью зарасту.
— Отличная идея, — кивнула Рие, — Грубер сказал ярдах в ста вверх по течению есть небольшая заводь, можно будет её использовать. Я даже компанию вам составлю – но потом. Сначала – дело. Итак.
— Да, дело. В общем, я успела допросить Анабеллу.
— Она жива?
— Была на тот момент. Поддерживала себя магией, неважно. Важно другое – я смогла убедить её рассказать мне, что задумала церковь.
— Серьёзно? Как тебе это удалось?
— Если вкратце – я объяснила ей, что это меньшее зло. Что я могу превратить её в вампира и тогда она всё сама расскажет.
Рие хмыкнула:
— Дурная фанатичка не знала, что нельзя обратить человека, не получив его согласия?
— Нет. Как не знала и того, что я не могу никого обращать, пока не получу имени. Видимо в Ордене Веретена не уделяют должного времени образованию своих послушников.
— Ну да. Так и что она сказала?
— Она сказала, что церковь… или скорее Иллая, — я замолчала, пытаясь привести в порядок мысли, а потом произнесла, — ладно, лучше я начну сначала.
И я начала. По словам Анабеллы, Иллая появилась в Стразваце примерно четыре года назад, с блистательными рекомендациями от Верховного Собора Асороры в далёкой южной Фаглиоле, за выполнение особо важного церковного задания. Женщина была холодна и ревностна в своём следовании идеалам церкви, причём в довольно старой форме – она не признавала современных религиозных оргий, которые были привычны для новых послушниц. Впрочем, осуждать их она тоже не пыталась, так что нежелание разделять постель со своими аколитками списали на личные обеты – такое тоже бывает. К её приходу, верховной жрице Стразваца Каролине Лихонской было уже крепко за шестьдесят, так что она не собиралась возражать против смены, особенно учитывая, что Иллая привезла ей из Асороры приглашение войти в Капитул Алых Матерей. Старуха благословила Иллаю на службу, проникновенно попрощалась с паствой и отправилась по морю на юг.
Сменщица на удивление не стала закручивать гайки, а наоборот – вникала в проблемы простого люда и своей новой церкви. Также женщина зарекомендовала себя как успешная, пусть и довольно холодная администраторша, и медиатор между различными силами в городе. В те времена над Ребрайваной ещё не нависал кризис наследования, так что такие умения в верховной жрице высоко ценились и позволили Иллае оказаться приближенной к самой верхушке управления портового мегаполиса.
Когда же разразился кризис и по всей стране начались волнения, верховная жрица сделала свой ход. Тут Анабелла не вдавалась в особые подробности, потому что видимо сама их не знала, но она была достаточно высоко в списке доверенных жриц, чтобы получить хотя бы общие планы. Так вот – Иллая хотела воспользоваться суматохой для того, чтобы поднять простой народ на бунт и захватить власть как минимум в части страны. Конечно, в речи Анабеллы это не звучало так грубо – было много слов про «общее благо», «забывших свои корни аристократов», «зажравшихся торгашей» и прочих «мерзких нелюдей», но суть была простая – сделать небольшую успешную теократию внутри раздираемой противоречиями Ребрайваны. Для этого нужны были восстания, настраивание крестьян против аристократии (что, скажем честно, было не так уж сложно — при позднем феодализме аристократов не любят абсолютно все) и, желательно, какой-нибудь яркий конфликт как триггер.
— Это Анабелла и попыталась сделать в Расковицах – направить против тебя народный гнев.
Генриетта, слушавшая мой рассказ в полном молчании, оторвала взгляд от почти потухшего костра и сказала:
— Занятно. То есть это её личная инициатива? Я имею в виду само нападение.
— Ну, я бы сказала, что это инициатива в пределах заданного плана, — заметила Тина, пошевелив рукой в костре, — хорошо если выйдет, не страшно если не выйдет. Со слов Анабеллы почти все храмовые жрицы получили похожие наставления.
— Но не все столь фанатичны, — заметила Генриетта, — я не могу представить, чтобы моя духовница начала себя так вести. К тому же, если так подумать, возникает ещё больше вопросов – что за «особо важное задание» выполнила Иллая, чтобы удостоиться чести стать в достаточно молодом возрасте верховной жрицей Стразваца? Насколько я знаю, ей даже и сорока нет. Кроме того, являются ли планы по созданию теократии её собственными, или она только исполняет волю Капитула? Какими ресурсам