— Да. У многих из нас есть ночное зрение, а у стражников его точно не будет.
— Понятно. Что ж, надо тогда подготовить телегу. Займёмся этим, у нас есть несколько часов ещё.
***
Пока Тина и Оюун таскали ящики, я изо всех сил занималась Турисом. Эромагия, так толком и не использованная ранее, и сейчас была бесполезна, хотя по заверениям Тины как раз должна была помочь укреплять разного рода ментальные связи. Вместо этого пришлось усиливать вампирское очарование до предельных значений, делая из аристократа действительно практически раба моей воли. Требовало это изрядных усилий и затрат маны (поскольку я пользовалась «укреплением магических цепей»), действовать должно было не слишком долго, и рисковала оставить Туриса блеющим идиотом после того, как заклятье спадёт, но других вариантов не было. И хоть заносчивого мудака — насильника и убийцу — мне было ни капельки не жаль, но тот факт, что он мог выдать и порушить весь план, конечно, смущал. Настолько, что я подошла к Тине и Рие, занятых маскировкой телеги и сказала:
— Мне придётся на передке ехать.
Глаза демоницы тут же сузились, и я затараторила:
— Это не блажь и не излишнее самопожертвование, просто иначе Туриса не получится надёжно контролировать. Вампирское очарование работает тем сильнее, чем ближе я к цели, а поскольку дополнительно усиливать его я в пределах стен не могу, поскольку клирики учуют…
— Да, ты права, — вздохнула девушка, взъерошила тёмные волосы, — Рие, ты можешь аргумент «против» придумать?
— Хоть с дюжину, — аристократка пожала плечами, — только вот выбора нет. Турис — самая слабая часть нашего плана. И если Саша говорит, что не уверена в своей способности его удержать без личного контакта, значит придётся делать как она предлагает.
— Ладно, ладно. Хотя мне чем дальше, тем больше кажется, что рано листоухая отмела мою идею о прямом штурме. Кстати, о ней…
Тина отошла к костру, где Сианна уверенно разделывала уже десятого кролика (она предложила накидать свежих шкурок, чтобы с одной стороны никто не лез проверять, с другой — больше походило на телегу охотников, возвращающихся с добычей) и через минуту вернулась с эльфийкой. Видимо она пересказала ей проблему, так как девушка тут же обратилась ко мне:
— Я могу наложить на тебя чары, подобные тем, какие наложила на Клару. Они обманут слабые заклятья обнаружения нежити и скроют тебя от артефактов. Но предупреждаю — эти чары довольно хрупки и не выдержат, если ты используешь собственные манатоки. А поскольку ты используешь их буквально для всего, придётся тебе сидеть очень и очень тихо, не говорить и уж точно не использовать магию и особые таланты. Справишься?
— Думаю, да. А это не будет выглядеть странно?
— Будет. Но если тебе связать руки и вставить кляп, вопросов не возникнет, — заметила Рие, — Такой мудак как Турис вполне мог на такое пойти.
Я в очередной раз поразилась способности леди Харт думать на лету и кивнула:
— Хорошо, так и сделаем.
— Иди на облучок вместе с этим… господином, и я приступлю, — сказала Сианна.
Усадив Туриса на козлы и дав ему в руки вожжи, я села рядом, подождала пока Тина свяжет лежащие на коленях руки и вставит мне в рот кляп из тряпки. Естественно, она не удержалась и подмигнула мне в процессе. Я же, само собой, ответила ей самым томным взглядом и развратным ментальным посланием, на которое была способна.
— Не шали, дорогая, а то мы никуда не уедем, — послала мне мысль демоница и спрыгнула на землю.
Её место заняла Сианна и начала шептать какие-то слова на непонятном языке. Поскольку сидеть нужно было смирно, а процесс был долгий, остальную подготовку к выходу я пропустила и успела немного помедитировать. Очнулась я когда из-за тента высунулась рука, похлопала меня по плечу и раздался голос Тины.
— Мы готовы, вперёд.
Я отдала мысленный приказ Турису (к счастью, такой сорт магии под строгие запреты не подпадал — или может Сианна специально оставила лазейку, не знаю), и тот дёрнул вожжи. Деймос недовольно фыркнул — давно мол пора, застоялись же, и мы двинулись.
Вернуться на дорогу заняло с четверть часа. Потом ещё полчаса мы ехали по лесу, пока наконец не выехали в поле, тянувшееся до самих стен примерно с пол-лиги. Последние полчаса езды я провела как на иголках, постоянно прокручивая в голове варианты, как всё может пойти не так, и как плохо наша затея может кончиться. Когда здоровенные, метров десять в высоту ворота оказались перед глазами, и я увидела защищавшие их силы, моя тревога только усилилась.
«Ну, по крайней мере, я должна выглядеть достаточно загнанной и нервной» — рассудительно заметил внутренний голос.
Отряд у ворот и правда был внушителен — у преграждавшей въезд в город гигантской решётки толклись около двух десятков человек, а в трёхэтажном доме прямо рядом со входом моё чутьё на живых обнаружило ещё десятка два. В общем, недостатка в добровольцах «Орден Верных» явно не испытывал. Я успела придумать ещё два сценария своей ужасной смерти, а потом мы наконец оказались у заставы.
Турис вёл себя спокойно и уверенно — кивал некоторым стражникам, кривился, глядя на других и фыркал в сторону третьих не хуже Деймоса. Подъехав к заставе, он придержал коня, и телега замерла. К нам подошёл крепкий мужик в высоком стальном шлеме поверх кольчужного капюшона с таким маленьким вырезом для лица, что то казалось состоявшим из одних глаз, здоровенного носа и густой пегой бороды.
— Здорово, ваше голоштанное благородие, — ухмыляясь сказал стражник, опершись на короткую и явно казённую алебарду
— И тебе не хворать, быдло хамоватое, — хмыкнул в ответ Турис.
Я даже не успела напрячься, как оба рассмеялись. Видно, такое общение было для них неким ритуалом. Страж отставил алебарду и протянул руку, аристократ пожал.
— Что тебя к нам привело, Тур?
— Да сам видишь, Григор — добра привёз, — парень махнул рукой себе за спину, — Тормознули торгашей, вот и поживились.
— А что одного из этих, новых не послал? — вопрос был вроде и каверзный, но судя по лицу мужика, скорее проходил по разряду досужей болтовни.
Турис скривился.
— Да их пошлёшь, Григор — в миг всё пропьют, сам знаешь. Я бы послал Дорана, но один из этих купцов обмолвился о придорожной заначке, которую он сделал неподалёку, так что сержант у него как раз вызнаёт.
— Железом вызнаёт?
Турис фыркнул:
— Плотью, скорее. Когда я уезжал, через его дочку успели уже пяток новобранцев пропустить, — тут надо сказать, что эти детали аристократ придумывал сам, я давала только общие установки, — Он пока не сломался.
— Ну, может добра дочке хочет, — хохотнул стражник, — нормального мужика. Ну или нескольких. А что, на такой телеге ехал всей семьёй?
— Да нет, там целый караван, просто в этой быстропортящееся — шкурки, мясо, яйца. Остальное можно и потом подогнать.
— Ну ладно. А что за краля? — стражник будто только что меня заметил.
— Да была при них. В город хотела.
— Ну, теперь попадёт, — откуда-то со стороны дома раздался свист, и мужик вздохнул, — Эх, не поболтаешь даже. Ладно, тут отец наш святой, гроза бочек пивных, говорит, что всё в порядке и можешь проезжать.
Турис кивнул и дёрнул поводья. Я вздохнула с облегчением. Но зря, ибо тут Григор напоследок спросил:
— Слушай, а что ты эту девку своим не оставил? Развлеклись бы.
— О, обойдутся. Она слишком для них хороша. Прекрасна как рассвет, её волосы — расплавленное золото, голос как шепот прибоя, глаза как горные озёра, — взгляд баронета затуманился, — это самая прелестная женщина, которую я видел в жизни. Я бы с радостью умер по первому её слову.
«И умрёшь, если не прекратишь это самодеятельность,» — подумала я, закусив губу. Так хорошо всё шло, а этот болван тут решил комплиментов мне навешать. Сейчас Григор сообразит и…
Мужик беззлобно рассмеялся и покачал головой:
— Турис, ты опять влюбился что ли?
— Не опять! Такое чувство, глубокое, искреннее, я познал впервые! — возмущённо произнёс парень, пожирая меня глазами.
Страж только фыркнул:
— У тебя каждый раз «такое чувство впервые». Ладно, не мне тебя судить. Только на глаза жрицам не попадайся — сам знаешь, как они относятся к твоему «проявлению чувств».
Мужик перехватил алебарду, на которую опирался и шагнул от повозки, махнул рукой своим:
— Отпирайте, ребята, всё в порядке.
Я выдохнула, глядя себе под ноги и с трудом подавила желание спрятать лицо в связанных ладонях. Невероятное везение!
Глава 5
Казалось, город просто спит: окна закрыты, за ставнями темно. И всё же, даже на окраине, докуда явно не добрался конфликт, в воздухе витала тревога. Не было на улице пьяных матросов, хохочущих компаний мастеровых, пьяные студенты не декламировали стихи, взобравшись на парапет. Из подворотен, в конце концов, не доносились подозрительные стоны. Стразвац замер и я не могла понять, что это — страх или запасание сил перед ответом вооружённым захватчикам?
Я разорвала верёвку на запястьях и выплюнула кляп едва мы отъехали от ворот на сотни полторы ярдов. Не только потому, что устала жевать парусину, но и потому, что Турис начал странно озираться. Видимо, моё заклятье очарования спадало. Связывать его я пока не стала, но позвала Тину, чтобы та села с другой стороны. Аристократ был нужен, чтобы указывать дорогу.
Спустя примерно час, мы добрались до набережной, на которой стоял дом Ягена. Проезжая мимо сожжённых и разграбленных домов благородных или просто богатых семей, мы с Тиной молчали. Турис же, то ли повинуясь моему прошлому приказу «действовать естественно», то ли из-за ослабления чар без конца разглагольствовал о том, что так им всем, мироедам, и надо. Причём говорил с таким пылом, будто сам не принадлежал к благородному сословию. Впрочем, менее успешный сосед частенько ненавидит соседа более успешного просто за то, что тот получил от жизни больше.
Генриетта, выглядывающая из-за тента за моей спиной, становилась мрачнее и мрачнее с каждым домом, который мы миновали, и когда Деймос наконец дотащил телегу до кованных ворот, за которыми виднелся особняк Ягена, она не смогла сдержать вздох. Я её понимала — даже отсюда видно, что дом пустует, а толпа успела до него добраться. Впрочем, в отличие от остальных зданийна улице, он не был сожжён или как-то сильно разграблен.