– Эй, Майк, уезжай, со мной все в порядке!
Это не входило в сценарий операции. Обескураженный Майк запустил мотор и отъехал за угол. Здесь он одел парик, длинный помятый плащ и, изображая пожилого бродягу, вернулся на прежнее место. Через несколько минут мимо него пробежала мисс Грейс с растрепанными волосами и отрешенным лицом.
– Мисс Грейс, я здесь! – Майк сорвал с головы парик.
– Оставьте меня, – рванувшись от него, девушка исчезла в переулке.
Майк в нерешительности остановился. Первым его желанием было ворваться в квартиру преступника и надеть на него наручники. Но это окончательно ломало ход операции. Скрепя сердце, Норман вернулся к машине.
Вечером того же дня Морли, довольно поглядывая на заплаканное лицо секретарши, уединился в кабинете. Сгорая от нетерпения, он вставил в магнитофон кассету, доставленную из дома преступника. Послышался скрип открываемой двери и голос Моники:
– Добрый день, могу я видеть Габриэля Смарда?
– Проходите, – ответил молодой мужской голос.
– Какая у вас красивая кровать! Это девятнадцатый век?
– Трудно сказать.
– О, мне у вас определенно нравится. Минутку.
Морли услышал звук отпираемого окна и крик Моники:
– Эй, Майк, уезжай, со мной все в порядке!
– Кто это? – спросил хозяин квартиры.
– Так, один приятель.
– Он уехал?
– Да.
Морли напряг слух, ожидая самого главного.
– Ложись, дура! – приказал мужчина.
Моника подчинилась. Щелкнув об пол, упали ее туфельки. Морли не мог слышать шорохов снимаемого белья, но дыхание девушки, учащаемое желанием и страстью, он слышал отлично. От этого его тело покрылось испариной. Он жадно глотал воздух, испытывая одновременно возбуждение и не менее сильное отвращение.
– У тебя неплохая попка, – мужчина звонко похлопал Монику.
Морли застонал.
– И грудь тоже ничего, но ноги слишком толсты. Ты не в моем вкусе. Одевайся, детка, и иди к маме…
Морли вырвал электрический шнур из сети и как ошпаренный забегал по кабинету:
– Ну, проныра, ну, сукин сын! Ведь знает подход к бабам! И до чего же просто!
Морли решил немедленно воспользоваться полученной информацией. Нажав кнопку, он вызвал в кабинет секретаршу.
Пятясь к широкому кожаному дивану, он поманил Монику к себе. Ничего не понимающая девушка приблизилась. И тут, набрав полные легкие воздуха и преодолев себя, Морли рявкнул, как на учебном плацу:
– Ложись, дура!
Глаза Моники вспыхнули, как у дикой кошки, и мощная пощечина, больше похожая на оплеуху, повалила Морли на диван. В ту же секунду Моника оседлала полицейского, вцепилась в шевелюру и принялась драть его уши.
Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Стивен.
– Помогите! – взмолился Морли.
Помощник бросился стаскивать Грей с начальника.
– Да не мне, помогайте ей! Это массаж по-тибетски, – заорал, испугавшись разоблачения, Морли.
Не подозревающий подвоха, Стивен принялся драть второе ухо начальника.
– О’кей, ребята! Поднажмите! – кричал Морли, изображая пациента.
И тут что-то случилось со Стивеном. Вспомнились все обиды и мелкие придирки начальника. Что есть силы он принялся рвать ему уши.
– Стив, придурок, слезь! Ой, ой! – орал Морли, но помощник, мертвой хваткой вцепившийся в шевелюру шефа, был неумолим.
Наконец Морли удалось сбросить обоих. Волоча их за собой по ковру, он на четвереньках пополз к начальственному креслу.
– Простите, сэр, – Стивен пришел в себя.
– Вам больно? – Моника наклонилась и поцеловала красное, как морковка, ухо шефа. – Простите нас.
– Кажется мы перестарались, сэр? – виновато пробормотал Стивен.
– Все о’кей, ребята. Два дня отпуска обоим. И передайте Майку Норману – я больше не вмешиваюсь в это дело. Предоставляю ему полную свободу.
Выпроводив полицейскую «ищейку», Габриэль Смард, несостоявшийся рок-музыкант, спокойно направился в соседний бар, где заказал кока-колу и гамбургеры. К визиту полиции он был готов давно, с тех пор как привез с заброшенной фермы, из Аризоны, эту странную кровать со стеганым матрацем. Очень скоро Смард заметил, что она обладает необъяснимой властью над женщинами.
Началось все с того, что приехавшая на каникулы соседская девчонка смешливая, русоволосая Элен Фарби забежала к нему за солью.
– Привет, Габ! – крикнула она с порога. И тут же умолкла. Ее веселое лицо посерьезнело и вытянулось. Сосредоточенным и одновременно отрешенным взглядом она неотрывно смотрела на волосатую грудь Смарда. Девушка приблизилась и погрузила в его шерсть свои изящные наманикюренные пальчики.
– Ты что, – опешил рок-музыкант и тут же почувствовал, как молния на его шортах поползла вниз. Элен взасос поцеловала его, слегка прикусив язык своими перламутровыми зубками, и потянула к постели…
Когда она ушла, Смард еще долго лежал на кровати, боясь выйти на улицу. Он слишком хорошо помнил, как ловко орудует никелированным тесаком в мясной лавке Том Гриффер – жених Элен.
По началу все обошлось.
Обретя фантастическую власть над женщинами, Габ упивался сексом. Сначала он таскал к себе хорошеньких, потом очень хорошеньких, потом лучших из лучших. Главное в сексе – разнообразие, внушил он себе. Ведь даже самый никчемный и скучный день состоит из утренней зари, знойного полудня, умиротворенного вечера и доброй ночи. Секс – тем более должен быть разнообразен. Но против ожидания, постоянная смена партнерш, при всей ее соблазнительности, не давала ему полного ощущения счастья.
Лишь одна девушка на свете могла его дать. С необъяснимой робостью Габ наблюдал за ней со стороны, зная, что рано или поздно и ей не миновать его постели.
Девчонка и в самом деле была хороша – ее безукоризненные формы одинаково безошибочно угадывались под легким плащом и под беличьей шубкой. А когда она появлялась в ковбойских брючках в обтяжку и мохеровом свитере, одетом на голое тело, ее ничем не стесненные груди играли под шелковистым пухом, как губы влюбленных при поцелуе. А ее блондинистая коса! А ясные глаза на младенчески чистом лице! Габ смотрел на нее с затаенным дыханием, как на редкую бабочку, которой он непременно должен был сломать крылья.
Девушку звали Наташа. Дочь русского. Наташа отлично освоилась в Нью-Йорке, городе эмигрантов. Даже Смард – американец в четвертом поколении – не мог похвастать таким безупречным произношением, каким обладала эта девушка…
«Конечно, она прелесть, но русский цветок все-таки придется подмять под себя», – не без удовольствия думал Смард, представляя, какие фигуры «высшего сексуального пилотажа» проделает он с ней.
– Простите, здесь не занято?
Габриэль поднял голову. Перед ним стоял атлетически сложенный мужчина с озорными зелеными глазами, одетый в строгий серый костюм.
– Свободно, – ответил Смард.
Майк Норман сел напротив, с интересом разглядывая сексуального преступника – худощавого брюнета с ввалившимися, видимо от беспорядочной жизни, щеками.
– Габриэль Смард? – не спеша помешивая кофе, Майк пристально посмотрел в глаза рок-музыканта, ожидая его реакции.
– Я узнал вас, вы из полиции. Только где ваш парик? – насмешливо ответил Габ.
– Я вижу ты не очень-то боишься полиции, Смард, – Норман отхлебнул маленький глоток хорошо проваренного бразильского кофе.
– Разве я виноват, что бабы балдеют от меня? – нагло улыбнулся Габ.
– Ты прав, парень, улик против тебя пока нет, – согласился детектив, – но дело твое – все же дрянь.
– Это еще почему? – насторожился Габ.
– Если ты думаешь, что в Нью-Йорке у тебя одного в штанах есть «прибор», то ты глубоко заблуждаешься. Звони, если придется туго, – Майк бросил на стол визитную карточку, рассчитался и вышел из бара.
Вот чего Смард действительно не ожидал! Если бы полицейский стал угрожать ему, он бы не удивился. Но помощь от полиции – это уже что-то новенькое. Габ вспомнил волосатые лапы мясника Тома и спрятал, на всякий случай, визитку в карман.
– Слушай, Том, ты такой парень! Да если ты плюнешь на этого подонка Смарда, его размажет по стене, как улитку.
– Нечего делайт, – лениво согласился немецкий эмигрант Том Гриффер, покручивая никелированным тесаком перед носом Боба. – Я его бить так! – кусок мороженной туши развалился надвое. – Так! – сверкнув в воздухе, тесак вонзился в огромную деревянную плаху – гордость мясной лавки Гриффера.
– Черт их знает, этих баб, Том. Что твоя Элен нашла в Смарде?
– Она реветь. Говорить – она не виноват. А как есть твой Люси, Боб?
Боб Брикстон, фармацевт, щуплый, низкорослый, с подвижной, как у воробья, головкой, заскрипел зубами:
– Я – не я, если не проучу его на всю жизнь!
– О, да! Проучайт! – закивал Том.
– Твою руку, май френд! – Боб картинно протянул маленькую ладонь свирепому мяснику и застонал от боли, ощутив его рукопожатие.
– Яволь, яволь! Прекрати, май френд, я тебе не мясная туша, – Боб вырвал свои посиневшие костяшки.
– Слов – есть мало, дело – есть много, – мясник открыл свой «дипломат» и принялся складывать туда далеко не безобидные предметы.
Закончив сборы, он вопросительно посмотрел на Боба:
– Я хотел покупать один грос букет. Не много денег. Кусается.
– Чего, чего? – не понял фармацевт.
Взяв карандаш, Том изобразил требуемый букет.
– Ну, ты молодчина, Том, – изумился Боб. – Через час букет будет у тебя.
При всей пикантности, любовные утехи приносили Смарду не одни только радости. Во время постельных развлечений его начали посещать навязчивые и устрашающие видения. Возможно, это была расплата за удовольствие.
Ему все время казалось, что за резной спинкой кровати, в ногах, стоит нечто жутковатое, пристально наблюдавшее за половым актом. Голыми пятками Габ чувствовал его холодное дыхание. Он понимал, что это глупости, и все же не смел посмотреть назад.