В самом деле, открыв дверь Майку, она с неудовольствием обнаружила, что он пришел не один…
Тем не менее, следуя правилам традиционного русского гостеприимства, она пригласила обоих в гостиную. После сбивчивых объяснений Габриэля девушка некоторое время сидела в молчаливой задумчивости.
– Знаете, Габ, – начала наконец она, – в моей стране правил кровавый тиран. Официальная пропаганда признала его преступления против общества, но для многих он остался аскетом, приличным человеком в личной жизни. Так думала и я. Но вот однажды к отцу пришел товарищ – художник. Я была еще мала, но их разговор помню отлично. Художник рассказал, что его главный палач-сифилитик разъезжал в зашторенной машине по столице и хватал девчонок, которых привозил на растерзание. Но вот что странно, палач появлялся перед ними в темноте. Не правда ли, странно, Габ? Ведь, чувствуя безнаказанность, он наоборот должен был появляться при ярком свете?
– Да, пожалуй, здесь что-то не так, – согласился Смард.
– Отцу это тоже показалось странным. И вот тогда он высказал предположение, что темнота нужна была, чтобы под видом палача к жертвам являлся… сам тиран. Так вот, Габ, ты так же отвратителен, как тот палач. Ты так же, как он, таскал людей чудовищу. Или женщины не люди?
– Натали, но ведь я искренне раскаялся, поверьте. Неужели у меня нет ни одного шанса доказать вам это? – дрогнувшим голосом спросил Габ.
– Не знаю. Во всяком случае это будет нелегко, – задумчиво ответила девушка.
Майк встал, давая понять, что не следует злоупотреблять гостеприимством хозяйки.
– Да, кстати, чем вы нас угощали, Наташа? – детектив указал на необычный керамический сосуд, стоящий на столе.
– Вам понравилось? – улыбнулась девушка. – Это национальный напиток русских – солодовый квас.
Просматривая как-то воскресный выпуск «Нью-Йорк таймс», Майк Норман наткнулся на небольшой рекламный снимок. На нем были запечатлены две молодые обнимающиеся пары. В одной он узнал мясника Тома с Элен, в другом – Габриэля с Наташей. Между ними стояла «кровать Сатаны». На розовом покрывале было написано – «Только эликсир нашей фирмы вернет любовь охладевшим друг к другу супругам».
ЛЮБОВНИКИ ИЗ СНОВИДЕНИЙ
– Эй, парень, ты что такой скучный? Может побалуемся? – уличная проститутка Фанни Вильсон подмигнула проходившему мимо невзрачному мужчине.
Он рассеянно посмотрел на нее и пошел дальше. Тогда Фанни крутнула бедром так, как это умела делать она одна, и мужчина заколебался, словно стрелка ручного компаса. Фанни повела плечом, и мужчина послушно повернулся, как модель, управляемая по радио.
«Готов, – отметила про себя Фанни, – все мужики одинаковы», – и, повелительно кивнув, пошла вперед, прислушиваясь к шагам идущего сзади клиента.
«Странный какой-то, актер что ли?» – Фанни обернулась, разглядывая старинный костюм мужчины. Такие ей приходилось видеть только в кино.
Миновав несколько проходных дворов, Фанни завела его в конуру, которую снимала на пару с приятельницей.
Самое время было договориться о цене. Фанни повернулась к клиенту, и тотчас ей в грудь уперлось лезвие остро отточенного ножа.
– Ты что, приятель? – начала было Фанни и умолкла, – из глубины глазниц на нее смотрели два холодных волчьих зрачка.
Землистые губы клиента дрогнули, расползлись в беззвучной садистской улыбке, обнажив щель между пожелтевшими зубами.
– Я Джек-Потрошитель, – произнес клиент.
Фанни услышала, как потрескивает под лезвием ножа ткань ее платья. Струйки крови потекли по груди, по животу, вниз, к ногам. Вдруг что-то отвратительное, с цепкими коготочками и шершавым хвостом, прошлось по ее ступне – крыса лизала кровь.
Этого было достаточно! Фанни очнулась. Что было сил, она ударила мужчину коленом в пах. Он согнулся, успев полоснуть ее по руке. Фанни бросилась к выходу.
– Господи! Спаси меня, и я брошу это проклятое ремесло! – шептала обливающаяся кровью проститутка, слыша за собой топот тяжелых башмаков клиента.
– Джек-Потрошитель в Нью-Йорке? Что вы такое говорите, Стивен? Вы случайно не нанюхались наркотиков? – начальник полиции Морли строго посмотрел на своего помощника.
– Сэр, я офицер…
– Офицер полиции должен знать, что Джек-Потрошитель умер сто лет назад в английской тюрьме! – вспылил Морли. – Или вы верите в приведения, Стивен?
– Я не стал бы вас беспокоить, сэр, если бы сегодня это «привидение» чуть не зарезало некую Фанни Вильсон.
– Вот как? – квадратная челюсть Морли отвалилась, обнажив роскошные золотые коронки. – А вам не пришло в голову, что преступник мог загримироваться под Джека, под Санта-Клауса или, например, под вашего начальника?
– Извините, сэр, я и сам так подумал, но эксперты утверждают, что мы имеем дело с настоящим Джеком.
– А вы что скажете, Майк?
Морли повернулся к Норману.
– Если Вас не затруднит, Стивен, – начал Майк неожиданно тихим голосом, – на чем основаны выводы экспертов?
– Убийца, как две капли воды, похож на Джека, носит тот же размер одежды и обуви. И что самое главное – он обронил на месте преступления платок. На нем стоит штамп лондонской тюрьмы 1908 года.
– Какой Джек?! Какие эксперты?! Вы что хотите сделать из меня посмешище, Стивен? – Морли, теряя самообладание, поднялся из-за стола. – Представляете, какой шум поднимут газетчики, когда узнают, что полиция вместо преступников охотится за привидениями. Стивен, я запрещаю вам произносить имя Джека-Потрошителя!
– Сэр, ваше запрещение вряд ли помешает ему совершить новое злодеяние.
– Ловите убийцу, Стивен, но забудьте о Джеке-Потрошителе, иначе я сам стану вашим Потрошителем, вам ясно?
– Да, сэр.
– Идите и пришлите сюда мисс Грей.
– Сэр, – нарушил молчание Майк, – вы догадываетесь, почему я прилетел в Нью-Йорк?
– Понимаю вас, Норман, вам не терпится сцапать Джека-Потрошителя. На меньшее вы не согласны. Не так ли?
– Вы правы, мне нужен Джек.
– Но это невозможно! Так же невозможно, как увидеть собственный затылок или мисс Грей в моей постели. То есть, я хотел сказать…
Майк бросил на Морли быстрый пронизывающий взгляд, и Морли понял, что сказал лишнее.
Догадка Майка еще более укрепилась, когда в кабинет, словно розовое облачко, влетела очаровательная Моника Грей. По тому, сак Морли старался не смотреть на ее полные ноги и яркие, без всякой помады, губы, Майк понял, сколь велика страсть шефа полиции к неприступной секретарше.
– Черт бы его побрал, этого Морли! – громко хлопнув дверью, Норман плюхнулся в кабину своей новой машины и тотчас почувствовал, как комфорт салона, мягкая облегающая упругость сидений гасят в нем раздраженность и гнев.
– Постойте!
Запыхавшаяся Моника Грей села в машину, и детектив пожалел, что не уехал минутой раньше.
– Ну как, Майк, ты подумал? – Моника закинула ногу на ногу так, чтобы были видны ее соблазнительные круглые коленки.
– Ты же знаешь, Моника, я женат.
– Вот еще выдумал, – усмехнулась секретарша. – Женатым можно быть только на женщине. А твоя жена – инопланетянка. Это все равно, что кузнечик или стрекоза.
– Мне кроме нее никто не нужен.
– Ты говоришь так мне назло, Майк? Пожалуй, я подарю тебе резиновую жену с электроподогревом. Это будет тоже самое, что и твоя Эола – искусственные губы, волосы… и абсолютное подчинение.
– У меня нет желания разубеждать тебя, Моника.
– Ты слабак, Майк, обыкновенный женатик.
– Чего ты от меня добиваешься?
– Того же, чего другие мужчины, тот же Морли, добиваются от меня. Я хочу провести с тобой всего одну ночь, Майк. О второй ночи ты будешь умолять меня сам.
– Зачем я тебе?
– По-твоему, одни мужчины имеют право на сумасбродные желания?
– О’кей, Моника, – зеленые глаза Майка озорно блеснули, – я согласен. Но все произойдет в полной темноте.
– Будешь представлять, что обнимаешь свою стрекозу?
– Ночью все кошки черные, Моника.
Норман запустил мотор.
Вечером Морли вместо того, чтобы отправиться, как всегда, домой, проскользнул в потайную комнатушку, примыкавшую к его кабинету. Как и советовал Норман, свет в ней был погашен. В кромешной тьме, он двинулся к дивану и тут же ощутил нежное прикосновение. Несомненно, это была мисс Грей! Сердце начальника полиции замерло от предвкушения близости, он принялся лихорадочно расстегиваться. По полу защелками отрываемые пуговицы.
С трясущимися поджилками Морли приблизился к дивану, нагнулся и его пальцы коснулись чего-то шелковистого и мягкого. В ответ рука Моники прошлась по его бедру.
– Фу, какой ты волосатый, Майк, – прощебетала мисс Грей.
Морли затаил дыхание.
– А что это за штука у тебя здесь? – голос Моники стал тревожным. Ее быстрые пальчики пробежали по толстому животу шефа.
– Ой! Кто это? – взвизгнула секретарша.
Вспыхнул свет! Придерживая падающие брюки, Морли побежал назад в кабинет.
– Стой, негодяй! – за ним с зонтиком наперевес бросилась мисс Грей.
– Моника, я все объясню! – кричал на ходу Морли.
– Я превращу тебя в решето! Мерзавец!
Моника, стремительная, как пантера, настигла шефа и уколола его зонтиком в ягодицу.
– Моника, прекратите! Я вам приказываю! О!!! – взвыл шеф, носясь пропеллером вокруг письменного стола.
– Приказываешь? На, получай!
Бронзовая чернильница, описав короткую дугу, угодила в Морли, и его спина покрылась экзотическими полосами. Тяжело дыша, он несся впереди мисс Грей, словно молодой самец зебры.
– Я проучу тебя, толстопузый Казанова!
Мисс Грей, размахнувшись, метнула тяжелый русский зонт. Просвистев мимо улепетывавшего начальника, он ударился в лампу. Стало темно.
– Казанова, ты где? – зловеще прошептала секретарша, выискивая свою жертву. В ответ тихо заскрипела кожа – шеф уселся в кресло.