Я чуть слышно позвал ее. Девушка молчала. Я повернулся. Постель была пуста.
– Ли! – позвал я громче.
Но лишь шум ветра в оцепенелом ночном лесу был мне ответом. Стало жутко.
– Ли! – кричал я изо всей силы. Но лес безмолвствовал.
Я бросился к баньке, рванул дверь на себя. Пусто! Но откуда-то тянуло сквозняком. Я повернулся к двери, она была плотно закрыта, к окну – стекло цело. Но я явственно ощущал сквозняк, он дул из дальнего, заставленного облупившимися жердями угла. Чиркнув спичку, я отодвинул жерди и увидел за ними проход.
Я вылез с обратной стороны баньки. Здесь была протоптана незаметная со стороны потайная тропа. Я пошел по ней с величайшей осторожностью. Вдруг впереди возник большой серебристый диск со светящимся прозрачным утолщением в центре. И хотя никогда раньше я не видел ничего подобного, сразу понял – это была летающая тарелка!
С некоторой опаской я подошел к ней вплотную. Дотронулся до металла и тут же отдернул руку – он был обжигающе холодным. В пилотской кабине что-то заурчало, и она осветилась тем же малиновым светом, который горел в палатке Лили. Я увидел пульт, состоящий из множества разноцветных огоньков, похожих на стаю светлячков. За пультом сидела моя Ли. Она была в серебристом скафандре и шарообразном прозрачном шлеме. Я остолбенел: моя Ли – инопланетянка!
Все кончено. Лучше бы я попал в тюрьму. Даже пожизненное заключение оставляло надежду. По крайней мере я бы знал, что мы ходим по одной земле, дышим одним воздухом.
Черная бездна, сотни световых лет, разделяющих миры, легли между нами. Это была разлука, большая, чем смерть.
– Прощай, Лили. Прощай!
Вернувшись в палатку, я решил осмотреть вещи Ли, чего никогда не позволил бы себе сделать при других обстоятельствах. Среди вещей, о назначении которых я мог лишь догадываться, была одна, не оставлявшая сомнений в ее назначении. Полированная рукоятка. Широкий внушительный ствол и оптический прицел выдавали в ней оружие большой разрушительной силы. «Бластер», – догадался я. Я вышел наружу, сунул его под корень ветвистой старой ели и вернулся назад.
Через несколько минут появилась Лили. На этот раз от нее повеяло не сногсшибательными инопланетными духами, а земным запахом грибов и свежей малины. Раздевшись, она юркнула ко мне в постель.
– Что с тобой? – девушка коснулась губами моего лба.
Я привстал, нежно обнял ее и, прямо спросил:
– Лили, ты инопланетянка?
Она удивлено вскинула брови, но тут же овладела собой:
– Рано или поздно ты должен был это узнать.
– Почему же я понимаю ваш язык?
– Для нас это не проблема, Дан.
– Что привело тебя на нашу Землю? – спросил я как можно спокойнее.
– Дан, лететь стоит лишь за тем, чего у тебя нет и чего тебе ужасно хочется. На нашей планете есть все – утонченные искусства, совершенства техники. Но нет на ней восхитительного цветка, который есть на вашей молодой дикой планете и больше нигде. Этот цветок – любовь. Знаешь, как в других мирах происходит зачатие? В стационаре, с помощью медицинских инструментов, с одной целью – получить плод. Очень прозаично, правда? У вас иначе. Влюбленные не думают о плоде, любовь отделилась от беременности, деторождения, поднялась над физиологией и стала таинством.
Еще девочкой я прочитала в запретных книгах, что земная любовь – самое сладостное и горькое из всех чувств, какие только есть во Вселенной. И я мечтала испытать это колдовство страсти и горечи.
– Значит, ты прилетела за любовью?
– За мечтой, Дан. И здесь я встретила тебя… – она так нежно посмотрела на меня, что на какой-то миг я забыл о неизбежной разлуке.
– Во мне нет ничего особенного, Лили, – смущенно пробормотал я.
– И это восхитительно, именно это меня поражало в детстве, как можно полюбить человека и не знать, за что? Просто за то, что он есть. Я не верила, что такое бывает. Но случилось же! Я надеялась что и ты полюбить меня за то что я есть. Я была рядом, но ты не замечал меня, пока я не приняла эту экстравагантную внешность.
Лили, ласковая и прекрасная, прильнула ко мне, и я почувствовал свежий аромат ее дыхания.
– Пережив первую влюбленность в тебя, – продолжила девушка, – я испила из горькой чаши, я узнала, что такое ревность. Я была в баньке, когда вы с Эллой…
Девушка вдруг порывисто отвернулась от меня:
– Это было ужасно, я ходила как сумасшедшая по лесу. Противный!
Я покраснел:
– А этот егерь… – начал было я.
– Молчи, – перебила меня Лили. Сейчас я поднялась на вершины блаженства, недоступные рациональному разуму жителей нашей планеты. Я любима и люблю, Дан, – она пылко расцеловала меня.
– Лили, когда ты должна улететь?
– Не позже завтрашнего утра, Дан.
– А как же я? Я умру без тебя, любимая!
– Дан, я знаю, я преступница. Я виновата перед твоим и своим миром. Я не должна была этого делать. В ваших книгах написано, что землянин погибает от любви к инопланетянке, его сознание парализует мысль о космической бездне, а сердце не выдерживает разлуки. Поэтому ваша планета объявлена заповедником.
– Чтобы сохранить цветок? – горько усмехнулся я.
– Космическая полиция не дремлет. То, что вы принимаете за НЛО, их патрульные корабли. Их много. И еще за нами следят космические зонды враждебной Империи.
– Та злая звезда – зонд?
– Да.
– Что они с тобой сделают, Лили, если обнаружат?
– Об этом даже не хочется говорить, Дан. Это намного хуже вашей смертной казни. Меня расщепят на атомы.
– А что сделают со мной?
– Ты под охраной заповедника, тебя не убьют, но сотрут в памяти все, связанное со мной.
– А если мне легче умереть с мыслью о тебе, чем жить с обрубленной памятью?
– Они никого не спрашивают, Дан. Я знаю, мне не следовало прилетать сюда, ломать твою жизнь, любимый.
– Знаешь, Лили, я как-то задумался, что хорошего было в моей жизни, какие бы ее моменты я хотел бы пережить дважды? Я думал наберутся месяцы, а оказалось – всего восемь минут. Из них три с Эллой. И еще кое-что, о чем ты не знаешь. Вот и все. Остальное не стоит того, чтобы о нем горевать. А с тобой я уже столько часов. Это больше, чем отпускается простому смертному. Нет, Лили, чтобы не случилось, ты не должна упрекать себя…
Я не закончил. Вспышка, более яркая, чем молния, озарила окрестности.
– Это они! – Лили до боли сжала мою руку.
– Бежим!
Мы выскочили из палатки. Высоко в небе над нами завис конусообразный предмет. Медленно и зловеще вращаясь вокруг своей оси, он шел на посадку. Вдруг он испустил яркий изумрудный луч. И тотчас у меня отнялись ноги. Я стоял как каменное изваяние у подножия большой ели, прижимая к себе трепещущую Лили. Корабль бесшумно опустился на грунт, подминая тонкие деревца. Открылся люк, из него вышли трое инопланетян. Они оторвали от меня Лили и пристегнули ее к высокому белому штативу. Один из инопланетян поднял над головой светящуюся в темноте книгу, поднес ее к бледному лицу Лили, что-то прочел. Я понял, что это приговор. Однако, вместо того, чтобы смотреть в книгу, девушка повернулась ко мне – это был прощальный взгляд, полный любви и муки.
Все трое отступили на несколько шагов, в руках одного из них появился бластер. Точно такой же, как тот, что я спрятал под елью. Инопланетянин навел его на Лили. Сделав невероятное усилие, я выхватил из под корневища спрятанное оружие. Нажал спуск. Вспыхнул яркий пучок света. Палачи мгновенно превратились в рой искрящейся серой пыли. НЛО вздрогнул и пошел на меня. Я снова нажал спуск. Луч вошел в НЛО, и он начал разваливаться. Я не отпустил курок до тех пор, пока инопланетный корабль не стал тучей светящейся пыли, которую ветер понес в глубину леса. Тогда я бросился к Лили, освободил ее от пут и, подхватив на руки, понес к баньке.
– Лили! – шептал я, целуя лицо потерявшей сознание девушки.
Пригоршня родниковой воды привела ее в чувство.
– Зачем ты это сделал, Дан? Они всесильны. Нам не уйти от них. Теперь будет только хуже, – Лили заплакала.
Мне стало так нестерпимо жаль девушку, что я позабыл о своих собственных страданиях.
– Лили, пока эти руки сжимают оружие, тебе нечего бояться. Идем в твой корабль.
Мы пробрались сквозь потайной лаз и скоро оказались в летающей тарелке. Такая миниатюрная снаружи, она оказалась настоящим дворцом внутри. Мы прошли в спальню Лили. Я опустился на кровать, покрытую тканью с непонятными мне рисунками. Прямо против иллюминатора, высоко в небе, стояла та ночная звезда.
– Лили, почему она так светит?
Девушка тоже подошла к иллюминатору:
– Это наш злой гений, Дан, космический зонд Империи, который выследил меня. Империя воюет с нами, но когда надо поймать преступника, они все за одно.
– Почему же они не схватили нас сразу?
– Скорее всего они собирали обвинительный материал.
– Какая мерзость!
– Зонд – их последнее достижение. Он способен вмешиваться в ход событий. Это он создал иллюзию моей измены тебе с егерем. Он не единственный наш враг. – Лили нажала незаметную голубую кнопку, и на стене вспыхнул экран. На нем маленькими золотыми бусинками светилось множество точек.
– Это их корабли, Дан. Скоро они будут здесь, – в голосе девушки послышалось отчаяние.
– Сколько у нас времени, любимая?
– Чуть больше трех часов.
– Сто восемьдесят минут, если разделить их на те восемь, которые мне хотелось бы пережить дважды, сколько будет?
– Двадцать два.
– Двадцать две жизни, Лили! Неужели они не стоят одной моей!..
Свет в спальне померк, стены отодвинулись, растворились. Послышался тихий плеск воды. Он становился все явственней, все звонче. Где-то далеко заблеяла овца, пролетел шмель, новые и новые звуки вплетались в ткань ласкового летнего утра. Наконец, я увидел дощатый мост, окруженный белыми и желтыми кувшинками. Юная, гибкая девушка в длинной юбке полоскала белье, пышные пшеничные волосы и голубые глаза делали ее похожей на маленькую лесную фею. Это была Лили и не Лили. В ней было что-то знакомое, но не до конца.