– Знаешь, Поль, повоевали мы с Самуэлем. Лихой был парень. Не могу поверить, что какой-то хреновый вампир мог утопить его в гнилой луже. Что скажешь, Поль?
– Сэр, мне кажется, вы нарываетесь на неприятности. Самуэлю уже ничем не поможешь. А вас мне жаль. Придурок Чарли своего не упустит. С «Сучьим выменем» шутки плохи. – Поль Гутмэн, худощавый, низкорослый владелец мотеля, тревожно умолк, наблюдая, как бывший морской пехотинец достает из кобуры оружие.
– А это ты видел? Десятимиллиметровый самозарядный! – Джо-Буйвол покрутил перед носом Гутмэна вороненным стволом.
Огромный краснолицый Джо возвышался над щуплым Гутмэном, как капрал над новобранцем.
«Пожалуй, у него в башке больше стреляных гильз, чем мозгов», – подумал про себя Поль и решил не перечить десантнику.
– Да, сэр, эта штука внушает уважение, – пробормотал он.
– Вот что, парень, я, пожалуй, приволоку сюда Придурка Чарли, чтобы он почистил тебе туалет. А заодно и Маркизу Монро, чтобы ты побаловался с ней. Только смотри, не подхвати от нее СПИД, дружище.
– Сэр, ради бога, не говорите так, вы накличете беду на мой мотель, – взмолился Гутмэн.
– Стели постельку, сынок, и жди свою Маркизу, – Джо-Буйвол перекинул через плечо ремень автомата…
«Черт его знает, этого сумасшедшего, а вдруг и правда, кого-нибудь притащит».
– Эй, эй, сэр, постойте! – Поль догнал десантника. – Сэр, я вас умоляю, не надо никого приводить в мой мотель, это крайне неудобно.
– Не надо?
– Не надо.
– О’кей, парень, тогда ты сам пойдешь к своей Маркизе – тебе так будет удобнее, а мне веселее, – десантник потянул за собой Поля.
– Сэр, все что угодно, только не это. Деньги возьмете? – Гутмэн достал из кармана скомканные банкноты.
– Засунь их себе в задницу, сынок. Я морской пехотинец, а не уличная дешевка, – десантник приподнял брыкающегося Поля за шиворот. – Вперед, парень! И не наложи в штаны раньше времени!
Китайская фанза с закрученными, как гребешки волн, краями крыши была ближайшим к парку городским строением. Тормознув перед ее верандой, украшенной мелким цветным стеклом, Майк первым выскочил из машины и, с проворством швейцара, распахнул дверцу со стороны Хуаниты Миньос.
– Если бы не твои наглые, притворные глаза, Майк, ты смог бы сойти за галантного кавалера, – Хуанита прищелкнула кастаньетами. – И все-таки приятно быть Королевой Красоты, черт побери!
– Конечно, милочка, тем более что ты, кроме того, Королева девственниц и Королева лесбиянок.
В ответ пуэрториканская красавица толкнула Нормана в бок своим остреньким, как рожки молодого козленка, локотком.
Пройдя под вывеской китайского ресторанчика с красными иероглифами, похожими на разбегающихся тараканчиков импозантная пара вошла в зал. Вдоль длинного коридора отделанного обожженным бамбуком, тянулись кабинки, огороженные такими же стволами бамбука. Впрочем, все здесь было из бамбука – столы, стулья, подлокотники.
«Сержант был прав, его здесь больше, чем в джунглях», – Майк посторонился, усаживая пуэрториканку.
И тут же в проеме кабины появилась подобострастно согнутая фигура официанта:
– Сьто хосит господина кусать? – спросил китаец.
– Господина хосит кусать вкусьно на васе усьмотрение, – в тон ему ответил Норман.
– Не кривляйся, Майк, – Хуанита незаметно толкнула Нормана коленом.
– Видишь ли, милочка, этот китаец говорит по-английски лучше, чем мы с тобой.
– Не понимаю, зачем ему понадобилось прикидываться? – Хуанита подозрительно посмотрела вслед удаляющейся фигурке с подносом.
– Он, наверное, узнал меня. Когда люди сталкиваются с сыщиком, мало кто из них ведет себя естественно, как, впрочем, и при Королеве Красоты, – задумчиво сказал Майк, прислушиваясь к звону посуды на кухне.
Через пару минут бамбуковый стол походил на кулинарную выставку – его украсил ярко-оранжевый салат из пикантной моркови с перцем и чесноком, омары, прозрачные, как стеклянные палочки, макароны, жаркое из рапанов, маринованные змеи…
– Ну уж это я точно не буду есть, – Майк брезгливо отодвинул змеиные тушки, нарезанные наподобие домашних колбасок.
– Это же очень вкусно, – Хуанита подцепила деревянными палочками кусочек змеи, обмакнула его в острый соус и отправила в рот.
– Чтобы жрать эту гадость, надо быть лесбиянкой, – поморщился Майк.
– Вот здесь ты ошибаешься. Лесбиянки – тонко чувствующие натуры, выбирающие все самое лучшее. – Хуанита разжевала тушку змеи. – Ну подумай, Майк, что такое мужчина? Впалая волосатая грудь и кривые ноги. А ваши позы орангутангов в момент полового возбуждения, а запах изо рта? Разве не приятно ласкать нежную и грациозную подружку?
– Вот здесь мы с тобой сходимся. Я тоже предпочитаю девочек. Хочешь пить? – Майк поднял кувшин с кисло-сладкой водой, настоянной на медузах.
– А ты будешь это пить, Майк?
– Предпочитаю шампанское.
– Я тоже. Вот видишь, мы еще кое в чем сходимся, Майк.
– Если ты убежденная лесбиянка, то какого черта ты здесь со мной?
– О, это особый случай. Ты вряд ли поймешь.
– Может быть, ты хочешь, чтобы я проделал с тобой те штучки, которые вы проделывали в пансионате «Роза»?
– Может быть, – Хуанита озорно щелкнула кастаньетами.
– Должен тебя огорчить, милочка. Это так же невозможно, как пройтись в полночь нагишом мимо «Сучьего вымени».
– А если я пройдусь?
– Тогда я вылижу тебя с ног до головы, как заправская лесбиянка.
– Черт возьми, сам Майк Норман будет целовать мне ноги! Может быть, стоит рискнуть? – в глазах Королевы Красоты мелькнул шальной огонек.
Как бы невзначай она коснулась своей спины. Щелчок! И ее роскошная грудь плавно заколыхалась под блузкой.
– Прекрати, Хуанита, я пошутил, – Норман попытался остановить прекрасную пуэрториканку.
– Что, слабо, Майк? – пьяно улыбаясь, пуэрториканка скинула с себя одежду, словно это была легкая паутинка.
– Господина, господина, у нас стриптиз толька по пятнисям. Сегодня низя, – прикрывая левый, видимо, более скромный глаз и таращась фривольным правым, китаец замер в дверном проеме.
– Вот, видите, мистер официант, что делают с приличными девушками Конкурсы Красоты, – вздохнул Майк. – Держите, – он протянул китайцу стодолларовую бумажку, – считайте, что сегодня пятница.
– До скорого, Майк, – залпом осушив бокал шампанского, Хуанита, виляя бедрами, пошла к выходу.
Норман взглянул на часы. Было без десяти двенадцать.
– Держи лопату, сынок, окапывайся! – Джо-Буйвол отстегнул гранаты, наблюдая за тем, как бедняга Поль копается в земле. – Будем держать круговую оборону.
Десантник аккуратно разложил на бруствере окопа шесть «лимонок».
– Не дрейфь, парень, с морской пехотой не пропадешь!
Джо вытянул шею, пытаясь разглядеть в кромешной тьме берег «Сучьего вымени», откуда донесся тихий всплеск воды. Былая отвага понемногу начала покидать его. На войне было легче. Там, по крайней мере, он знал, откуда ждать врага. А здесь? Черт его знает, какая тактика ведения боя у этих призраков? Откуда они поведут наступление? С воздуха или с моря, то есть с… лужи?
«А ну как зайдут снизу, схватят за ноги и уволокут в преисподнюю?» – мрачно усмехнулся Джо.
Спустя час ему стало совсем не по себе, а около полуночи он уже жалел, что ввязался в эту историю.
– Тише ты, кретин, не щелкай, – цыкнул он на стучащего зубами от страха и холода Гутмэна. – Если ты меня демаскируешь, я сам утоплю тебя в «Сучьем вымени».
– Я не… не… щ…елкаю – они сами, – прошептал владелец мотеля.
– Тс…с! – зашипел пехотинец. – Духи идут!
Поль высунулся из окопчика. И увидел приближающееся смутное белое пятно.
– Сэр, может быть, смотаемся?
– Вперед, пехота! – Джо-Буйвол выскочил из окопа, а бедняга Поль, напротив, съехал на его дно.
– Стой, ведьма! Не двигайся! – приказал десантник. – Ты у меня на мушке. Если твои дружки хоть пальцем до меня дотронутся, я стреляю!
Хуанита остановилась. Пары шампанского в голове и змеиная кровь в желудке звали на подвиги.
– Эй, Билл, останови Придурка Чарли! – закричала вдруг красотка кому-то за спиной десантника.
Он обернулся, и тотчас на него обрушился точный удар Хуаниты. Джо забалансировал на крутом берегу, размахивая руками, словно пытаясь взлететь.
– Десантники не сдаются!
Джо-Буйвол рухнул в «Сучье вымя», и в черноте ночной воды диковинными искрами замелькали выстрелы из автомата.
– Парень решил заняться подводной охотой, – усмехнулась Хуанита.
«Обещал вылизать, значит, вылижу, хотя эта конфетка несколько больше тех, что мне покупали когда-то к Новому году», – Майк приблизился к Хуаните.
Расслабленная, упоенная своими победами над проклятыми мужиками – тем громилой у озера и этим сейчас, она лежала на медвежьей шкуре, брошенной поперек гостиничной кровати…
Будучи истинным американцем, Майк прикинул, как справиться с предстоящей работой быстрее и рациональнее. Запустив палец поглубже в банку с вишневым вареньем, он вымазал им ноги, колени… плечики и губки прекрасной пуэрториканки.
«Если представить себе, что это вишневый торт, то будет почти вкусно».
Норман взял в рот пухленький пальчик красотки и начал облизывать его.
«В конце концов ее могла ужалить змея, и тогда моим гражданским долгом было бы высосать яд. Но ведь змея может укусить куда угодно, например… Впрочем, мне до этого места еще далеко», – подумал Майк, облизывая второй палец Королевы.
Когда он дошел до пятого, Хуанита начала проявлять признаки раздражения, при каждом его прикосновении она вздрагивала, как кобылка, на которую садится слепень.
«Хорошо, что у нее нет хвоста, а то получил бы сейчас грязным помелом по физиономии», – с грустной отрешенностью подумал Майк.
Наконец Хуанита не выдержала:
– Проклятое мужичье! Даже ты, Майк, ни на что не годишься.