– Вы только послушайте, Норман, что эти негодяи пишут обо мне, – начальник полиции Морли развернул страницы «Нью-Йорк пресс» так, словно это были крылья укусившей его осы. – Пока оберполицейский пил пиво, кинозвезду похитили в центре Нью-Йорка, – прочитал он. – А фотография? Ума не приложу, как они сумели меня «щелкнуть»?
– Не стоит расстраиваться, сэр, на фото вы выглядите очень мужественно, – знаменитый сыщик Майк Норман с трудом скрыл улыбку, бесцеремонно раздвигавшую его губы, словно пальцы дантиста.
– Ну да, я действительно пил пиво в то самое время, когда произошло похищение. А разве его не пьет тот мерзавец из «Нью-Йорк пресс», как его там – Джимми Смит, который сфотографировал меня, а, Стивен? – Морли повернулся к своему помощнику. – Ну, ладно, Стив, выкладывайте все, что у вас есть о похищении мисс Коннели.
– Сэр, к сожалению, это не единичное похищение, а целая серия. Все похищенные – артисты, приглашенные на съемки в телесериале мистера Гонзалеса. Они исчезли совершенно бесследно. Исключение составляет лишь мисс Коннели. Ей удалось вырваться из рук преступников и бежать на угнанном «Форде». Но дальше ее следы теряются. Мы не могли найти ни ее, ни угнанный автомобиль. Похоже, кто-то сводит счеты с кинокомпанией мистера Гонзалеса.
– У этих киношников нравы упали до уровня их персонажей, – Морли брезгливо поморщился. – Я не стал бы отвлекать вас, Норман, на расследование этих плевых интриг, но задета честь начальника полиции, и мы должны утереть нос проклятым газетчикам. Возьмитесь за это дело, Норман, и извините, что я вам поручаю подобную ерунду.
Морли дружески похлопал по плечу Майка, однако этот жест не мог обмануть Нормана. Детектив отлично понимал, что он неприятен, но одновременно и необходим шефу, как баллончик для уничтожения тараканов неряшливой кухарке. К тому же интуиция подсказывала Норману, что в деле мисс Коннели и мистера Гонзалеса «тараканы» будут не менее устрашающими, чем свирепые гиперы, с которыми ему пришлось недавно столкнуться в мрачных подземельях Нью-Йорка.
Дон Педро Гонзалес ненавидел полицию своей страны за то, что она берет слишком большие взятки. Но еще больше он ненавидел и боялся американскую полицию за то, что она взятки берет не у каждого. Смешно было бы предлагать деньги, например, знаменитому детективу Норману. С любопытством, выглядывающим, подобно устрице, из ракушки его страхов, режиссер переступил порог кабинета сыщика, о котором не раз писала мировая пресса, особенно после потрясшего всех захвата террористам атомной ракеты в России.
– Сеньор Норман, – голос режиссера прозвучал так глухо, как будто доносился из-за захлопнувшихся створок раковины, – обещайте, что не отправите меня в сумасшедший дом, что бы вы от меня ни услышали.
– Мистер Гонзалес, – детектив поднял могучую десницу, с блестящим, как нож гильотины, платиновым браслетом, – этой рукой я уничтожил несколько космических негодяев, а также отправил в тюрьму множество обыкновенных мерзавцев. Но поверьте, никого из них я не упрятал в сумасшедший дом. Я сыщик, мистер Гонзалес, а не психиатр. Здесь вы можете говорить все без малейших опасений быть превратно понятым.
– Хорошо, сеньор, я верю вам. В прошлом месяце, – начал режиссер, – я отдыхал на Гавайях. Был полный штиль, и вода была ясная-ясная. Я плыл на надувном матрасе вдоль берега и тут… – режиссер замер, словно ныряльщик, стушевавшийся на краю вышки, – …и тут я увидел в воде лицо Эстер – героини моего фильма! Оно было похоже на лицо утопленницы. Она схватила меня за ноги и стала топить!
Сеньор Норман, я не разговаривал бы сейчас с вами, если бы с проходившей яхты ко мне на помощь не бросился огромный лендзир. Знаете, такой пес, размером с волкодава. Он поймал меня на глубине и вытащил на поверхность. Смотрите, сеньор Норман, это следы его зубов, – режиссер закатал рукав, и Норман увидел свежие следы собачьих клыков.
– Вы кому-нибудь рассказывали об этом, мистер Гонзалес?
– Что вы, конечно, нет. Я был уверен, что у меня галлюцинации, что я схожу с ума. Я бы никогда не решился заговорить об этом. Но ужасное происшествие в отеле заставило меня прийти в полицию.
– В вас стреляла Эстер? – Майк пристально посмотрел в глаза режиссера.
– Да, сеньор, она и вторая героиня фильма – Марианна. Пожалуйста, поверьте мне, сеньор, Лиз Коннели может подтвердить мои слова.
– Лиз Коннели похищена, – сухо, как автомобильный компьютер, произнес Майк.
– Как, и ее похитили?! Это ужасно, сеньор Норман. Они преследуют меня, они похищают моих артистов. Моя кинокомпания на грани краха. Умоляю вас, сделайте что-нибудь, сеньор Норман. Я знаю, они следят за каждым моим шагом. Я не могу больше жить в отеле. Я перееду в какую-нибудь нору. Мне хочется зарыться как можно глубже, чтобы они не достали меня.
– Успокойтесь, мистер Гонзалес, – Норман протянул режиссеру рюмку японской рисовой водки, – я найду способ помочь вам. Но при одном условии – вы должны будете строго выполнять мои инструкции.
– О, разумеется, сеньор, – в глазах режиссера засветилась радостная готовность лендзира выполнять любые команды проводника.
– И тогда, Стив, он увидел под водой лицо утопленницы…
– Чушь какая-то, однако от нее мороз идет по коже. Ты, случайно, не разыгрываешь меня, Майк? – помощник начальника полиции поднял бокал и, прищурившись, посмотрел сквозь него на Нормана, как это делают часовщики.
– Стив, все очень серьезно. Я чувствую приближение ужасных событий. В мои виски стучатся крики людей, взывающих о помощи, – Майк Норман скользнул рассеянным взглядом по столикам открытого кафе, пустынной улице с одиноким фургончиком фирмы «Кока-кола».
– Может быть, в режиссера стреляли актрисы, играющие Эстер и Марианну?
– Исключается, Стив, у них прочное алиби. В момент обоих покушений они были за тысячи миль от режиссера.
– Тогда что же?
Почувствовав странное беспокойство, Майк склонился к самому уху Стивена:
– Оба покушения, – зашептал он, – произошли во время демонстрации телефильма с участием Эстер и Марианны. Сегодня по телевидению пойдет следующая серия, и я подозреваю, что покушение повторится. Жизни мистера Гонзалеса угрожает опасность. Проверь оружие, Стив, вечером предстоит серьезная работа.
– Проклятье! – Джек Горилла сорвал с головы наушники и швырнул их на пол фургона фирмы «Кока-кола». – Ни черта не слышно! Этот легавый осторожен, как старая лисица!
– Не расстраивайтесь, маста Джек, – Проныра Гарри отключил подслушивающую аппаратуру, – и так ясно, маста Джек, фараоны сегодня что-то затевают.
– Поднимай наших людей, Проныра, и пусть берут побольше патронов – сегодня вечером будет жарко и нам, и нанявшему нас мистеру Гонзалесу, – приказал гангстер.
Добравшись до окраины Нью-Йорка, Майк Норман вылез из кабины «Форда» и, уперев руки в бока, выгнул спину, сгоняя усталость как леопард, точащий когти о ствол дерева. Обвешанный оружием, он был и в самом деле похож на леопарда, хорошо отточившего когти.
Шел дождь. Мокрый асфальт в неверном свете фонарей мельтешил в глазах, как экран «видика» перед началом кино. Майк усмехнулся, подумав, что сюжет «фильма», в котором ему сейчас предстояло сыграть главную роль, и не снился киношникам Голливуда.
– Бог ты мой! – Стив замер на краю лужи, утирая холодный пот, выступивший на лбу. – Майк, я только что видел в воде женское лицо.
– Как не позавидовать человеку, которому на каждом шагу мерещатся девушки, – пошутил Норман.
– Клянусь тебе, Майк! У нее было лицо утопленницы.
– Вздор! – тяжелый башмак детектива разбил зеркальную поверхность лужи на тысячи мелких брызг. – Смотри в оба, Стив, сейчас нам будет не до девушек. Прикрывай меня сзади.
Норман взглянул на часы. До начала телесериала мистера Гонзалеса оставалось две минуты.
Подняв воротники, детективы направились к одиноко стоявшему дому режиссера. А вслед за ними, туда же, как крысы к мусорному бачку, направились крадущиеся тени гангстеров.
Войдя в сумрачную гостиную, Майк увидел режиссера, сидящего под старинным светильником. Лицо его было бледно. Это было все, что успел рассмотреть детектив, потому что в следующую секунду он почувствовал легкий холодок от приоткрывшейся двери. Майк резко повернулся. На пороге стояли две смертельно красивые девчонки: одна – темненькая, как крыло ласточки, вторая – светленькая, как ее брюшко. Майк обомлел – это были Эстер и Марианна. Их револьверы были нацелены в грудь детектива.
Два выстрела грянули почти одновременно. Страшная сила отбросила Майка к стене. Он ударился об нее, благодаря Господа за то, что предусмотрительно надел бронежилет.
– Пардон, бэби, это все-таки не скалки! – обезоружив девчонок, Стив подтолкнул их к столу.
– Сеньориты, как я рад вас видеть, – дон Педро осклабился словно волкодав, прижавший лапой волчонка.
– Мерзкий палач! – гневно вскинув подбородок, Марианна отвернулась от режиссера.
– Этот человек – межпланетный монстр, убийца нашего мужа и похититель американских граждан. За сотрудничество с ним всю вашу шайку посадят на электрический стул, – Эстер обожгла Майка презрительным взглядом, в котором электричества было ничуть не меньше, чем в самом электрическом стуле.
– Полиция Нью-Йорка, – Норман отогнул лацкан плаща, на нем, как луч надежды, блеснул полицейский значок.
– Этому можно верить? – прекрасные голубые глаза Эстер увлажнились слезами.
Не отвечая ей, детектив повернулся к режиссеру:
– Против вас выдвинуто серьезное обвинение, мистер Гонзалес.
Тяжелый, как меч правосудия, взгляд Майка уперся в дона Педро.
– Девчонка сказала правду.
Режиссер поднял руки к лицу, и на его пальце Майк увидел старинный перстень в форме овечьего копытца… Оттянув губы, как заднюю стенку телевизора, режиссер оголил потускневшую от времени биоэлектрическую начинку своей головы.